Золотая тень Кёнигсберга - Дина Якшина

Стоимость «беседы с кофе и закуской» всегда равнялась одному талеру. Каждый посетитель клал один талер на стол и уходил. Если же человек полагал, что должен заплатить больше — он опускал соответствующую сумму в деревянный ящик. Недостачи не случалось: до Первой мировой войны в кафе собиралась лишь избранная публика, преимущественно — офицеры гарнизона. Завсегдатаи кафе называли себя «хорьками». Некоторые из «хорьков» принимали участие в сооружении знаменитого форта «Штиле». (У этого объекта — отдельная история; можно лишь отметить, что кайзер Фридрих Вильгельм II, лично осмотревший сие укрепление, остался очень доволен, а впоследствии в форте будет размещён оружейный арсенал.)

Во второй половине XIX века Пиллау является одним из богатейших городов Восточной Пруссии, но… доходы города резко падают в начале XX века. С открытием Кёнигсбергского морского канала корабли прямым ходом идут в Кёнигсберг. Не останавливаясь в Пиллау. Верфи и ремонтные мастерские вынуждены свернуть работу.

Бургомистр Эндер понимает: новым источником благосостояния Пиллау может стать туризм. Создаётся «Дорожный союз Пиллау» (нечто вроде туристического центра), выпускается путеводитель по городу и окрестностям, возникают разнообразные спортивные общества, проводятся парусные регаты. Ежегодно устраиваются Праздник пляжа, Праздник гавани, День моря — всё это привлекает в Пиллау жителей Германии и других стран. В городе много путешественников из России. По некоторым данным, когда в городе начинают показывать немое кино (в народе его называли «Блошиное кино», из-за скорости мелькания кадров), тапер — в разгар сезона — озвучивает титры по-русски.

Возникают мастерские по обработке янтаря — туристам нужны сувениры! Преуспевают владельцы даггеротипных мастерских. У маяка появляется памятник курфюрсту Фридриху Вильгельму — город-курорт нуждается в достопримечательностях, которые так украшают почтовые открытки!

Развивается курорт Нойхойзер (ныне пос. Мечниково), в лесу (где сейчас посёлок Павлово) идёт строительство детского морского курорта… Он должен был открыться в августе 1914 года. Но началась Первая мировая война. Вечером 8 августа из Пиллау отправился на фронт 2-й батальон 43-го полка (из всех прусских полков, оказавшихся на фронте, именно он понесёт наибольшие потери).

В городе в основном остались женщины и дети. Были введены карточки на хлеб, на другие продукты и товары первой необходимости. Началась конфискация вещей из меди, бронзы, никеля, включая церковные колокола и органные трубки. Даже громоотводы сдавали государству, под лозунгом «Золото — для защиты, железо — для чести».

В Пиллау голодно и холодно. Буханка хлеба стоит 550 миллионов марок. Население ест брюкву. По некоторым сведениям, трое детей, родившихся в Пиллау зимой 1915 года, оказались без ногтей: в организме матерей почти не было кальция. Из призванных на фронт жителей Пиллау домой не вернулся каждый десятый.

9 ноября 1918 года в городе фактически произошла революция: писатель из Берлина офицер-ополченец Константин Якоб Давид возглавил Совет рабочих и солдат. К восставшим присоединилась часть кораблей, остальные ушли в Швецию. 9 марта 1919 года восстание было жестоко подавлено.

В 1921 году Пиллау был объявлен базой германского флота. Крепость перешла в подчинение ВМС Германии. Свободный доступ в город был закрыт, что фактически поставило крест на развитии Пиллау как морского курорта. Впрочем, после Первой мировой войны людям ещё долго было не до курортов — тем более в городе, отрезанном (как и вся Восточная Пруссия) от метрополии. Кстати, немцы считали климат Восточной Пруссии «более суровым, чем в остальных провинциях Германии» и даже пренебрежительно называли Восточную Пруссию «гнилым углом». А вот русским здешний климат нравился.

Смотровая башня в Пиллау, 1909 год

В Пиллау на солидную основу было поставлено профессиональное обучение: в профессиональной школе было три ремесленных класса, один торговый, два — для малограмотных и пять — по ведению домашнего хозяйства, для девочек.

В городе появились водопровод и канализация. Забавно, но до начала XX века в городе не было… туалетов. Вообще. Ни в домах, ни на улице. Для отправления естественных нужд использовались горшки и специальные ночные вазы. По утрам ассенизатор проезжал по улицам города, горшки выставляли на его повозку, и он вывозил всё это добро в местечко под нынешним посёлком Мечниково, которое именовалось в народе «Небесным раем». Местечко было облюбовано с давних времён. И когда дул северо-западный ветер, Пиллау окутывали «божественные» ароматы, но… приходилось терпеть. Так что канализация показалась жителям Пиллау воистину чудесным признаком цивилизации.

В 1934 году начались работы по строительству аэродрома. В 1935-м закончено строительство артиллерийских казарм «Химмельрайсх». В 1938 году на берегу моря проложен променад. Офицеры гарнизона Пиллау частенько по нему прогуливались — с заходом в пляжный ресторан Генриха Хаммера.

В 1941 году построена гостиница «Золотой якорь» — та самая, в которой впоследствии Иосиф Бродский напишет стихотворение о Балтийске…

Но история уже готовилась прокатиться по здешним местам своим огненным колесом. Потому что гибель любой Атлантиды — да! — не только предопределена свыше, но и подготовлена самими «атлантами». Гитлер воспринимал Пиллау как грозную цитадель… но нет таких крепостей, которые нельзя было бы взять.

В свои последние дни Пиллау представлял собой огромный перевалочный пункт по отправке через пролив многочисленных беженцев. Только за один день — 15 февраля 1945 года — 240 000 человек было отправлено на судах, 50 000 — эвакуировано через косу Фрише Нерунг, пешком, 60 000 человек ожидали транспорт в Пиллау, 60 000 человек должны были вот-вот подтянуться из Хайлигенбайля (ныне Мамоново) и ещё 120 000–200 000 — прибыть из округа Кёнигсберг.

…А 25 апреля 1945 года войска 11-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта под командованием генерал-полковника Галицкого штурмом взяли город-крепость Пиллау. Но это уже совсем отдельная, героическая история.

Посёлок Циммербуде, на месте которого, собственно, и вырос нынешний город Светлый, упоминается в хрониках Тевтонского ордена начиная с середины XV века. А Фишхаузенская хроника, датированная 1305 годом, говорит о Пайзе (пос. Комсомольский, входящий в черту Светлого).