Медвежья злоба - Валерий Петрович Кузенков

– А там, за полем, что есть?

Семён кивнул в сторону от дороги.

– Тут у трассы все повымерли, а ты хочешь, чтобы там жили. Полей, и тех не осталось. Вокруг один бурьян. По весне дурной народ те бурьяны поджигает и горит вместе с ними. Остатки домов и догорают.

У Семёна к горлу подкатил ком.

– А мои Мочёнки хоть целы? – Он испугался тому, что увидел.

– Мочёнки целы. Как-никак при советской власти центральной колхозной усадьбой были. Держатся пока. Свет есть, почта есть. Даже магазин есть. Что ещё для жизни нужно? Это деревни поменьше погибли. А Мочёнки стоят. Вот только надолго ли? – Сашка вздохнул и включил дальний свет, хотя на улице ещё что-то было видно и без автомобильных фар. – Скоро твои Мочёнки. Места узнаёшь?

Семён увидел село, и первое, что бросилось в глаза, это церковь. Её так никто и не отремонтировал. Покосившийся на колокольне крест чётко выделялся в вечерних сумерках.

– Там, у церкви, тормозни. – голос Семёна дрогнул.

– Хорошо, как скажешь. – Сашка остановил машину.

– Я тебе что-то должен?

– Да ладно. Поболтали в дороге и спасибо.

– Тогда бывай. – Семён попрощался, выбрался из машины и хлопнул дверью.

Отчий дом был прямо перед ним. Пройти оставалось всего какую-то сотню метров. Семён обернулся и помахал шофёру. Тот улыбнулся, машина тронулась и поехала дальше. Семён стоял и курил. Смотрел на улицу и на родительский дом. В окнах горел свет.

– Мои дома! – сказал он и решился перейти улицу.

Остановился у крыльца. Сделал несколько глубоких затяжек, бросил окурок на землю и растоптал красный огонёк ногой. Резко выдохнул из лёгких воздух. Получилось гулкое «ух». Затем поднялся на крыльцо и тронул входную дверь. Та скрипнула и открылась. Вошёл в сени. Дальше ещё одна дверь, и ют он в доме. Печь, диван, холодильник и родители за столом. Старики сидят и ужинают. Оба одновременно посмотрели на вошедшего.

– Ой! – Мама вскочила и кинулась к сыну. – Ждали тебя, ждали. Хорошо, что предупредил. – Она обняла Семёна.

Отец не встал. Остался сидеть на стуле.

– Приехал я, мама, приехал. – Семён поцеловал её в щёку и аккуратно отстранил от себя.

Подошёл к столу и сел на свободный стул.

– Привет, батя. – Семён протянул отцу руку.

– Здравствуй, сынок. Давно тебя не было.

– Давно, батя. Всё дела. То одно, то другое.

– Плохо это. Родителей забывать никак нельзя. Мы же с матерью не молодеем. А тебя рядом нет. И Гали, сестрёнки твоей, тоже нет. Разъехались вы.

Мама тем временем поставила перед сыном тарелку и налила в неё супа. Отрезала хлеба.

– Старый, дай парню поесть. С дороги он. Усталый. Чай, с Урала приехал. Оттуда до нас путь не близкий.

– Ничего, мам. Не волнуйся. – Семён улыбнулся. – Что-то около суток пути – и я у вас.

Он взял ложку и зачерпнул супа. Обжигаясь, проглотил горячее варево.

– Пусть пока остынет, а я вам подарки достану.

– Какие подарки? – заволновалась мать. – Зачем ты это?

Но по её лицу было видно, как она рада услышанному. Отец тоже расплылся в улыбке. Семён дернул молнию и раскрыл сумку. Достал подарки.

– Вот, мам, тебе оренбургский пуховый платок, а отцу – свитер из козьего пуха. – Он передал всё родителям. – Это вам, чтобы зимой не мёрзнуть.

Сел за стол. Отец тем временем распечатал бутылку водки и наполнил небольшие рюмочки.

– Спасибо, сынок. Порадовал ты нас, стариков. Не забыл.

– Что ты, папа! Так должно быть.

Они чокнулись и выпили. Водка обожгла горло. Семён закусил и начал расспрашивать родителей об их житье-бытье. Они рассказывали. Мать время от времени плакала.

Спать Семёна положили на кухне, на диване. Он лежал, курил и вспоминал себя, деревенского пацана. Вспоминал сестру Галину, соседей, школу… Перед глазами поплыли картины из детства, юности и… вдруг керосиновая лампа в руке его деда. Тот стоит возле печи и прячет в ней железную шкатулку. Бабушка сидит на табурете в углу комнаты под иконой и плачет…

Сквозь сон Семён услышал, как скрипнули половицы, и проснулся. Открыл глаза, и первое, что увидел, солнечного зайчика на печной стене. Подумал: «Точно! Это видение. Здесь и была дыра, в которую дед спрятал золото».

Семён улыбнулся.

– Сынок! – позвала мама. – Подымайся! Завтрак на столе.

– Сейчас, мам! – ответил он, но вставать не хотелось.

Потянулся всем телом и взял со стола сигареты.

– Поешь сначала. Потом покуришь. – Мать хлопотала у печи.

– Ладно. Успею. – Семён закурил и вышел из дома.

Отец сидел у крыльца на лавочке. Он подсел.

– Бать, извини, но времени у меня не так много, помочь-то вам чем?

– Помочь? – отец задумался. – Не знаю. Осень вот на дворе. Картошку мы убрали. Сена на козу наготовили. Дров на зиму напасли. Перезимуем как-нибудь. Как говорится, Бог не выдаст, а свинья не съест.

– Может, печь подремонтировать? Я гляжу, она у вас какая-то облупившаяся. И трещины на ней есть. Когда её клали-то? – Семён посмотрел на отца.

Тот молчал. Вспоминал.

– Когда клали? Хороший вопрос. Ещё дед твой, а мой отец, мастерил нашу печь. Я тогда маленький был. Получается, что не так и давно, каких-то лет семьдесят назад. Не знаю. Срок это для русской печи или нет? Не человек же она? – Отец вздохнул.

Семён поднялся.

– Что-то холодно. В дом пойду.

* * *

Семён жил, отдыхал и уговаривал родителей разрешить ему заняться ремонтом печи. Те посопротивлялись, поартачились и, чтобы не обидеть сына, разрешили.

Утром следующего дня Семён выломал из родительской печи первый кирпич. Работа шла споро. Кирпичи складывались на лавку, а побелка, глиняная пыль, печная копоть, – всё это оседало в доме на мебели, шторах, посуде и стенах. Везде, где это только возможно. Семён работал не покладая рук. Приходившие к ним в дом соседи удивлялись тому, что приехавший отдохнуть к Сергеевым сынок надумал в зиму перекладывать печь. И вот большой русской печи в доме Сергеевых не стало. Семён сидел на кирпичах, смотрел на плод своего труда, ухмылялся и думал о своём.

– Сынок, ты чего это задумался? – вывел его из оцепенения родительский вопрос.

– Что? – Семён вздрогнул, обернулся на голос и вытер с лица пот и пыль.

– Думаешь о чём? – Родители сидели за столом и смотрели на сына. – Умывайся и отдыхай. Завтра глины нужно привезти. Ещё кирпича подкупить, ну и помощника тебе нанять. Одному вон как тяжело.

– Помощник мне нужен, – прошептал Семён, – обязательно нужен…

Ночью Семёну снова снился его дед. Он, как и в прошлые разы, прятал в печной стене шкатулку с золотом, а бабушка сидела