Медвежья злоба - Валерий Петрович Кузенков

хотело выскочить из груди. До отчего дома оставалось совсем ничего…

– Центр! – объявил шофёр и остановил автобус.

Открылась дверь. Народ начал собираться на выход. Семён не спешил. Он продолжал сидеть на своём месте и рассматривать через грязное автобусное стекло здание автостанции. Вспомнил, как его, восемнадцатилетнего парня, именно отсюда увозили служить в армию. Они тогда, совсем ещё пацанами, сразу после окончания школы стояли здесь в окружении своих близких и прощались с ними. С тех пор он очень долго не видел ни отца, ни матери. Правда, лет пятнадцать назад съездил разок к ним в гости. И всё.

Пассажиры вышли. Семён поднялся и медленно направился по проходу автобусного салона. Спрыгнув с подножки на землю, он еле-еле удержался на широких досках, уложенных перед остановкой. Поскользнулся, на брюки и ботинки брызнула буро-коричневая грязь. Сразу почувствовал, что промокли ноги. Почему-то стало особенно жалко залепленных грязью брюк. Семен открыл дверь и вошёл вовнутрь. В помещении станции людей не было. Он оглядел обшарпанный пол, затёртые скамейки для пассажиров и замызганные стены, хранившие следы краски непонятного цвета. То ли зелёной, то ли салатовой, то ли серой…

Окошко кассы было открыто. Семён подошёл, заглянул в окошко. Женщина неопределённого возраста сидела за столом, держала в руке стакан с чаем, что-то жевала и просматривала газету «Время, вперёд!»

Название газеты было знакомо ему с детства.

– Здравствуйте!

Женщина поставила стакан с чаем на стол, отложила газету и только потом посмотрела на побеспокоившего её.

– Здравствуйте.

– А вы мне не подскажете, автобусы сейчас в сторону деревни Мочёнки ходят?

Женщина смерила Семена оценивающим взглядом, словно он пришелец с другой планеты. Спросила:

– Ты, паря, с луны свалился?

– Да нет, – смутился Семён. – Я местный, из Мочёнок. Только вот давно дома не был.

– Оно и видно, что давно. – Женщина улыбнулась. – Наверное, когда ты из дома уезжал, автобусы ещё в твои Мочёнки ходили?

– Да.

– Когда это было?!

– Лет так пятнадцать назад.

– Ну ты, паря, дал. Тогда и самолёты к нам из областного центра летали в неделю аж по три раза. А сейчас один рейсовый автобус до райцентра раз в день ходит.

Женщина на минуту замолчала. Семён ждал. Она вздохнула и продолжила:

– Да, парень! Тогда и вода была слаще, и молоко жирнее. Пятнадцать лет назад!

– А мне-то как быть? Вечер на дворе.

– Ты иди на дорогу, на ту, что ведёт в сторону Мочёнок. Там стой и голосуй. Кто-нибудь тебя посадит и подвезёт. А если машина не поедет, ты и пешком запросто дойдёшь. Здесь не так и далеко. Всего каких-то два десятка километров.

Услышав такое, Семён вздохнул.

– Что вздыхаешь?

– Да нет. Всё понятно. Только грязи у вас в городе очень уж много. А я не знал и умудрился в ботинках приехать. – Он посмотрел на свои грязные туфли.

Женщина приподнялась и высунулась в окошко.

– Обувка, конечно, не по погоде. Подожди минуточку. – Она скрылась внутри кассы.

Открылась дверь, и женщина вышла в зал. В руках она держала короткие резиновые сапоги.

– Какой у тебя размер?

– Сорок третий.

– Повезло тебе. На вот, владей. Кто-то из пассажиров неделю назад здесь, в зале, оставил. Видно, забыл. С тех пор и валяются.

Она поставила сапоги перед Семёном.

– А чем я вас смогу отблагодарить?

– Вернёшь сапоги на обратном пути – и хорошо. А не вернёшь – не обижусь. – Женщина скрылась за дверью.

– Спасибо! – Семён переобулся.

Сапоги оказались в самый раз. Обтерев газетой ботинки, он убрал их в сумку. Через полчаса Семён голосовал на дороге, которая вела к его родной деревне…

Машин не было, и он решил потихонечку двигаться. С тех пор как он уехал, мало что изменилось. Но Семён всё равно несколько раз спрашивал у прохожих, правильно ли он держит направление в сторону Мочёнок. Получая подтверждение, шёл и шёл дальше. Дошёл до поворота. Подумал, куда дальше идти. Осмотрелся. Вот последний дом у дороги. Дальше только огороды. Потом телеграфные столбы и канава. Семён остановился. Почувствовал, как в очередной раз сжалось сердце. Он достал из пачки сигарету и, размяв её пальцами, попытался прикурить. Руки дрожали. Семён затянулся, задерживая горьковатый сигаретный дым в себе, потом медленно-медленно выпустил его через нос. Стало легче. Он стоял и смотрел в ту сторону, где должен быть его отчий дом. Приятно, что он возвращается, и одновременно грустно, так как Семён понимал, что жить там, где его родители, он всё равно не сможет. Возьмёт из печки золото, повидается с ними и вернётся обратно в большой город, где у него остались жена и квартира. Теперь в том городе его малая родина.

Семён не заметил, как рядом с ним остановилась машина. Его окликнули:

– Эй, прохожий! Тебе куда?

Он обернулся. Шофёр уазика улыбался:

– Куда ехать-то?

– В Мочёнки.

– Тогда садись, попутчиком будешь.

Перед Семёном распахнулась дверь авто. «Опять повезло», – подумал Семён и разместился на переднем сиденье рядом с водителем.

– А я смотрю, вроде парень не местный. Ночь скоро. А он с сумкой и стоит один на повороте. Дай, думаю, тормозну. Вдруг ему со мной по пути. И угадал, – радовался шофёр. – Меня Сашкой зовут. – Водила представился и протянул Семёну руку.

Он пожал крепкую ладонь и назвал своё имя.

– Откуда, куда, зачем? – в ответ выпалил Сашка.

– К родителям на побывку. Издалека. Давно в деревне не был.

Сашка внимательно посмотрел на Семёна.

– Так ты, значит, местный? А я вот приезжий. Занесло когда-то в эти края, здесь и остался.

– Ну и как живётся? – спросил Семён.

– Ничего. Живём, как все. Не лучше и не хуже. А ты как живёшь?

– И мы, как все.

Отвечать на Сашкины вопросы Семёну не хотелось, но деваться было некуда, и он старался поддерживать разговор. Хотя сейчас ему больше всего хотелось сидеть, молчать и смотреть в окно автомобиля. Видеть знакомые места и вспоминать, вспоминать.

Плохо, что начинало темнеть. Но 25 километров дороги до Мочёнок – расстояние не такое далекое, и до полного наступления темноты Семён рассчитывал добраться до деревни.

– Подожди, Сашок, здесь вроде деревня была? – Семён обернулся и посмотрел на шофёра.

– Была да сплыла, – ответил тот.

– А за рекой? За мостом? Осталась?

– Доберёмся – увидишь, что там осталось.

Сашка вёл по дороге уазик очень осторожно, так как для поездок на большой скорости та дорога давно не подходила. Наконец машина проехала мост, и Семён увидел кусты сирени, вишневые деревья и земляные бугры. Это были места, где когда-то стояли жилые дома.

– Вот и всё, что осталось от деревни