Камера - Джон Гришэм

– Тихо! – прозвучал чей-то мощный голос.

– Назад! Назад! – попытались оттеснитьнаседавшую толпу охранники.

Адам увидел перед собой группукуклуксклановцев, почти все были без капюшонов. Тех, с кем он разговаривал впрошлую пятницу, среди подступивших не оказалось. Отчужденно-холодные,враждебные лица.

Он достал из конверта лист бумаги.

– Мое имя – Адам Холл, я адвокат СэмаКэйхолла. Его послание датировано сегодняшним днем. Оно адресовано членамКлана, равно как и членам других группировок, которые приехали в Парчман, чтобывыразить Сэму свою поддержку. Цитирую: “Пожалуйста, уходите. Ваше присутствиеменя раздражает. Вы намерены использовать мою казнь в своих собственныхинтересах. Никого из вас я не знаю и не испытываю ни малейшего желания свести скем-то знакомство. Пожалуйста, уходите. Я не хочу иметь отношения к вашемуспектаклю”.

Адам обвел взглядом суровые, мокрые от поталица.

– И заключительный абзац, цитирую: “Я несчитаю себя больше членом Ку-клукс-клана. Я отрекаюсь от этой организации, отее идей и целей, которые она перед собой ставит. Если бы не Клан, я был бысейчас свободным человеком”. Подпись: Сэм Кэйхолл.

Он сложил листок и помахал им перед лицамиизумленных расистов. Чернобородый сделал шаг вперед:

– Дай сюда!

Адам проворно убрал руку за спину.Приблизившийся вплотную охранник блокировал парня. В следующее мгновениезавязалась потасовка. На помощь предводителю бросились трое, но их успелиперехватить национальные гвардейцы. Порядок был восстановлен, толпа оттеснена.

– Убирайтесь! – выкрикнул Адам. – Вы слышалиего слова. Позор вам. Позор!

– Ах ты!.. – заревел чернобородый.

Охранники выволокли Адама из толпы. Все троепочти бегом устремились к воротам, расталкивая щелкавших камерамифоторепортеров.

Возле машины, уже на территории тюрьмы, одиниз стражей бросил:

– Без нас вам лучше туда не выходить.

* * *

Имеющие отношение к политической жизниобитатели Миссисипи давно знали: утечки в аппарате губернатора случаются нереже, чем в запущенном общественном туалете. После полудня по Джексону поползслух: Макаллистер готов объявить о помиловании. За стенами капитолия слухбыстро распространился среди журналистов, оброс подробностями, а через часпоходил уже на вполне достоверную информацию. Еще немного – и он станетсвершившимся фактом.

Собрав в мраморном вестибюле представителейпрессы, Мона Старк возвестила: “Окончательное решение губернатор приметнесколько позже, когда узнает вердикт суда. Поверьте, губернатору сейчасприходится очень нелегко”.

На вынесение отрицательного вердиктаапелляционному суду потребовалось менее трех часов. На начало четвертого быланазначена краткая телефонная конференция. Из здания капитолия Гарнер Гудмэн иГете Кэрри поспешили в офис генерального прокурора. Установленным тамсовременным коммутатором Роксбург мог пользоваться без помощи специалистов.Участие в конференции приняли семь человек: Гудмэн, Кэрри, находившиеся вПарчмане Адам и Лукас Манн, судья Робишоу из Лейк-Чарлза, судья Джуди из НовогоОрлеана, судья Макнили из города Амарилло, штат Техас. Триумвират позволилАдаму и Роксбургу высказать свои аргументы, и на этом совещание закончилось.Ровно в четыре клерк апелляционного суда известил стороны о принятом вердикте.Гудмэн вместе с Кэрри тут же направили протест в Верховный суд США.

Пока Адам выслушивал клерка, Сэм Кэйхоллпроходил последнее медицинское освидетельствование. Внук прижимал к ухутелефонную трубку, дед пытался улыбкой приободрить напуганного молоденькоговрача, который измерял ему кровяное давление. Рядом с врачом стояли Пакер иТайни – так, на всякий случай. Для пяти человек “гостиная” оказалась слишкомтесной.

– Апелляционный суд ответил отказом, – мрачнопроговорил Адам. – Посмотрим, что скажет Верховный.

– Вот уж где сидят глашатаи истины, – буркнулСэм, не сводя взгляда с врача.

– Я полон оптимизма, – откликнулся внук,обращаясь, скорее, к Пакеру.

Врач сноровисто побросал инструменты впортфель и направился к двери.

– Это все! – бросил он.

– Я достаточно здоров, чтобы умереть? –поинтересовался Сэм.

Но молодой человек в белом халате уже вышел.Следом за ним покинули “гостиную” Пакер и Тайни. Поднявшись со стула, Кэйхоллразмеренным шагом прошелся по комнате. Черные полуботинки едва слышнопоскрипывали.

– Нервничаешь? – с ехидной усмешкой спросил онвнука.

– Да. А ты, как я вижу, нисколько.

– Смерть не может быть хуже ее ожидания. Яготов. Даже не терпится.

Адам чуть было не начал плести что-то овысоких шансах на помилование, но сумел сдержаться. Сэм расхаживал, курил имолчал. Позвонил Гудмэн, но беседа с ним не отняла много времени. ОптимизмАдама улетучился.

* * *

Поднявшись на крыльцо перед дверью в комнатудля посетителей, полковник Наджент потребовал тишины. Расположившаяся на газонеармия журналистов не сводила глаз с оцинкованного ведра у его ног. Лотерея.Грудь каждого газетчика украшал оранжевый пластиковый жетон с номером. К тишинеполковник мог бы и не призывать.

– Согласно утвержденным администрациейправилам, для представителей прессы зарезервированы восемь мест, – зычным,слышным у самых ворот голосом раздельно произнес Наджент. – По одному получаютАП, ЮПИ[25] и информационное агентство штата. Пять оставшихся будутраспределены методом случайного выбора. В этом ведре – номера. Если тот, что явытащу, совпадет с чьим-то, счастливчик отойдет в сторону. Вопросы?

Вопросов у журналистов не было.

Люди на газоне взволнованно перешептывались.Наджент театральным жестом опустил руку в ведро.

– Сорок восемь – сорок три! – Возгласпрозвучал так, будто все происходило на подмостках телевизионного шоу.

Сидевший в центре группы молодой человек вбейсболке ликующе поднял руку: – Есть!

– Ваше имя?

– Эдвин Кинг, “Арканзас газетт”. – В сторону.

Один из адъютантов полковника записал вблокноте имя и номер. Соседи одобрительно хлопали Кинга по плечу.