Мой бывший - зверь - Анна Григорьевна Владимирова

— Не успела добавить секса — интоксикация наступила быстрее, — зло процедила я, трепыхнувшись в его лапе. — Отпустите!

— Секса? — зло сузил он глаза, которые будто вспыхнули едкой желтизной в свете приглушенной лампы. — Заинька, я, может, невнятно тебе объяснил, но секс у тебя будет только со мной.

Я хотела возмутиться, но лишь обвисла в руках этого психа, а он вдруг набросился на мои губы с таким голодом, что у меня перед глазами потемнело! Что происходит, я перестала понимать после первого выдоха в его рот. Потому что это был не поцелуй. Князев сжал пальцы в моих волосах, не позволяя и пикнуть против его воли, и заставил отвечать ему с таким сумасшествием, будто я только ради этого и жила. Тело отреагировало бурным восторгом и головокружительной капитуляцией, отключая мозги первыми. Ощущение реальности вышло из строя вторым, по цепочке сверкнуло искрами в груди и замкнуло внизу живота. Казалось, Князев меня снова раздел, но в этот раз еще и трахнул, потому что между ног вдруг скрутило с такой силой, что я вцепилась зубами в его губу и жалко заскулила, дрожа от позорного оргазма. Тело взмокло, между лопаток скатилась крупная капля пота и сбежала по позвоночнику, а я раскрыла рот, тяжело хватая воздух.

— Да пошел ты к черту, — всхлипнула, дернувшись в руках психа.

Как же стало стыдно! Кончить от одного, пусть и убийственного, поцелуя!

— Яна, — прохрипел мое имя Князев и тяжело сглотнул, не собираясь меня выпускать. — Тише… тш…

Я открыла глаза, с трудом наводя резкость на его лице.

«Губу ему прокусила», — отметила отстраненно.

Он все еще держал пальцы в моих волосах и продолжал вжимать в стенку, одержимо всматриваясь в мое лицо.

— Пожалуйста, давайте выберемся отсюда, — холодно попросила я.

Князев отстранился и, бросив на меня голодный невменяемый взгляд, разблокировал движение лифта. Я же попыталась привести себя в порядок, насколько это вообще возможно.

Из лифта я вылетела пулей, на ходу заматывая растрепанные волосы в пучок. Хорошо, что только половина восьмого, и административный этаж пустует. Я пролетела по коридору, залетела в свой кабинет и захлопнула дверь.

Как же стыдно! Хотелось забиться в угол, накрыться одеялом и больше никогда не выходить и не видеть этого мужчину! Разболелась голова, замутило… Я опустилась в кресло и притянула коленки к груди. Тело горело, кожу губ саднило, а щеки пылали так, что хотелось приложить лед. Нет, приложить лед хотелось ко всему телу! Да что это за мужик-то такой, что превращает меня в одноклеточное за пять минут?!

Это все воздержание. Машка права. Мне срочно нужен секс! Только не с Князевым — боже упаси! Кажется, я записала телефон этого «спойлера»… который споил меня. Он был очень даже ничего…

В приемной что-то стукнуло, и я вздрогнула. Но, глянув на часы, выдохнула — это секретарь Павла Петровича пришла.

Как работать сегодня?

А у меня что, есть выбор? Нет, выбор, конечно, есть: можно не работать и просто уволиться. Пусть босс сам тут укрощает этого дикого хирурга. Князеву бы тоже… кхм… никогда бы не подумала, что такой, как он, может так изголодаться, что бросится на первую попавшуюся помощницу.

— Так, Янка, — прошептала я себе, — вставай! Вставай и работай! Все и так дерьмово, но усугубить всегда успею.

Я вздохнула и принялась действовать решительно. На удивление, срыв с оргазмом, который мне устроил Князев в лифте, раскопали залежи какой-то непоколебимой уверенности в себе. Я поправила макияж, накрасила губы поярче и распустила волосы, порадовавшись отражению в небольшом зеркале. И взялась за работу. Еще раз перепроверила расписание босса с Князевым, убедилась, что ничего не отменяется, что все на месте, все готово и все данные собраны. Перед тем, как отнести все папки Князеву, добыла себе новый стакан кофе, с упоением выпила его за столиком в кафетерии и походкой самоуверенной львицы направилась в логово хищника.

«Хищник» встретил меня убийственным взглядом. Укушенную губу было видно даже от двери.

— Игорь Андреевич, можно? — нагло осведомилась я, глядя на него невинным взглядом.

— Попробуй, — прозвучала хриплая угроза, к которой я оказалась не готова.

Горло дернулось, по телу прошла волна дрожи, и я сбилась с шага. Но в следующий уже выровнялась, мысленно подбодрив себя напоминанием о номере телефона, на который я напишу сразу, как выйду из кабинета. Двери специально оставила открытыми.

— Здесь все, что касается ваших сегодняшний операций, — сосредоточенно начала я, раскладывая папки. — Я постаралась собрать все данные, которые вы просили, но если у вас будут претензии к оформлению, порядку и виду… — Тут взгляд зацепился за его медленно сжавшийся кулак, но я только прокашлялась и невозмутимо продолжила: — вы можете всегда мне сказать, что стоит поменять, и я…

— Сработаемся, я понял, — перебил он, поворачиваясь ко мне. — У тебя все?

— Кроме того, что я всегда… в вашем распоряжении, — тут уверенный голос мне отказал, но я все равно закончила: — на связи. Ничего.

— Понятно, — произнес он так, будто предложил мне миллион за ночь, а я отказалась.

Мое дефиле к двери оказалось самой сложной частью аудиенции. И как я собираюсь с ним работать каждый день?

К счастью, меня, как и каждое утро, потерял Павел Петрович, и я громко доложила в мобильный, что Игорь Андреевич уже осчастливлен моим профессионализмом и готов к продуктивному дню, и теперь очередь босса.

Только в лифте я почувствовала, как дрожат ноги.

Но рабочий день проходил более-менее сносно. Я крутилась белкой, временами прячась в кабинете с чашкой горячего чая. Князев, к счастью, видеть меня не желал. У него шли операции одна за другой, и ничто не предвещало проблем. Но я все равно нервно ожидала окончания каждой. К пяти вечера мне уже казалось, что я отработала неделю без сна и отдыха.

Князев же продолжал будоражить всю клинику, не только меня. Медперсонал уже разнес новости, что он выпер еще кого-то из хирургической команды за неуместную лесть и что на второй операции на ходу заменил реаниматолога и его ассистентов. Но больше всего впечатлило то, что один ординатор хлопнулся в обморок прямо в разгар операции, а Князев поразил всех своей реакцией, не позволив навредить пациенту. Я слышала про Князева в приемной, в кафетерии, в лифте и даже в туалете!

За окном уже стемнело, когда третья операция