Мой бывший - зверь - Анна Григорьевна Владимирова

должна была закончиться, но тут произошло что-то экстренное: одному пациенту срочно пришлось оказывать хирургическую помощь, и герой дня был вынужден оперировать сразу двоих, перебегая из одной операционной в другую. Хирургическое отделение задержало дыхание всем составом. Я, не выдержав напряжения, удалилась к своим бегониям ждать окончания этого адского дня, но Павел Петрович до меня и там докричался, громогласно требуя зайти к нему. Только не успела я закрыть за собой двери его кабинета, он вдруг зло ударил кулаком по столу так, что я подпрыгнула.

— Янка, ты что с ним делаешь, что он злющий у тебя такой?! — вдруг беспардонно потребовал босс, плюхаясь на кресло. — Неужели не могла ублажить мужика перед тяжелым днем?!

Я так и застыла перед его столом, чувствуя, что все мои плотины сорвало разом к чертям.

— Вы совсем охренели?! — тихо начала я, плавно наращивая децибелы в голосе. — Да какое вы право имеете?! Я вам тут что, шлюха какая-нибудь?! — У начальства застыла физиономия, не спеша демонстрировать осознание, и я вошла в раж. — Вы уже всякое приличие потеряли! Думаете, я ваша собственность?! Раз Яночка добрая все стерпит, можно уже открыто ее подкладывать пришлым хирургам?!

— Яна, ты что? — закудахтал Пал Петрович. — Ты же с ним же…

— Ничего я не с ним же! — топнула я ногой. — Я его второй раз в жизни видела, когда он приехал к нам! Он случайно трубку поднял на мой звонок, потому что ждал другого, но вы все это извратили в какую-то примитивную пошлость! Как у вас язык повернулся спрашивать, сколько мы вместе?!

— Ну ты же… он же сам… — пытался вставить Павел Петрович.

— Он развлекается, как любой самовлюбленный нарцисс на его месте! Но то, что вы тут ляпнули, переходит всякие границы! Оставайтесь с вашим Князевым сами!

И я уже развернулась, чтобы вылететь из кабинета, когда Павел Петрович пробубнил за спиной:

— Вообще-то в лифте есть камеры.

Я задержалась на один глубокий вдох и вышла.

Глава 5

Я не слушал восторгов Розмуха. Он толкал какую-то стандартную речь про то, как я всех впечатлил и как им повезло. Так и хотелось натыкать его мордой в стоимости моих услуг в контракте. Хотя ему-то какая разница?

Я сосредоточенно мыл руки, чувствуя, как дрожат перенапряженные мышцы. Да, адский денек. Знал бы, свалил бы вчера за город вместо того, чтобы проторчать в операционной вместе с Ивкой. Но зверюгу не удавалось оттащить теперь далеко от Яны — волк предъявлял счет за терпение. И единственное, чем я мог его отвлечь — операции. Вот там он оставлял меня в покое, позволяя ковыряться в пациентах сколько влезет. Уж не знаю почему так, но на поле боя со смертью мы были союзниками.

Ива не зря говорила, что я чувствую исход. Так оно и было. Мне хватало нескольких секунд, чтобы понять, чего будет стоить схватка за очередную жизнь. И это ни с чем не сравнить. Меня будто допускали в какое-то невидимое закулисье, позволяя прикоснуться к неведомому. И не только. Я имел право голоса и шанс все изменить для кого-то…

Команда не решалась подходить — так и торчали все в операционной, делая вид, что обсуждают прошедшие часы. Я кинул на них взгляд через стекло и обернулся к Розмуху.

— И это только первый день! — потряс он кулаком в воздухе, довольно улыбаясь. — Игорь Андреевич, вы…

— Прошу меня простить, — перебил его я и вышел из операционной, направляясь в душ.

Шмотку можно было выжимать.

Но Розмух не отставал:

— Игорь Андреевич, поужинаем? Согласитесь, есть что обсудить.

— Не могу, Павел Петрович. Мне еще к пациентам. И устал как собака.

— Понимаю. Ладно. Кофе сделать вам?

— Не нужно.

И я сбежал от него в двери мужской душевой.

Глушить собственные страсти за счет физического износа оказалось своеобразно. Но иначе я бы сорвался. Когда Яна оказалась между мной и стенкой лифта, я потерял связь с реальностью и едва не выдрал ее прямо там. Зверь требовал переписать чужие запахи, рвался наказать самку за своеволие и сделать своей.

Вот и зачем мне такой надрыв? Ах да! Я же хочу по-человечески. С губ сорвался смешок. Я сжал ладони в кулаки и уперся ими в кафель, прикрыв глаза. Вода мерно шелестела, заполняя пространство белым шумом. Хотелось отдохнуть от запахов. Мне нужна была передышка…

…прежде чем я продолжу этот вечер.

А план был незатейливый. Между мной и Яной все уже совсем не по-человечески. Она где-то напилась вчера, едва не переспала с кем-то и заявила, что все это — не мое дело. Такую уже не отпустить. Такой придется объяснить, что вся она теперь — только мое дело. Но объяснять, чувствую, придется долго…

— Игорь Андреевич… — позвал меня вдруг тихий женский голос, и я открыл глаза, упираясь взглядом в стенку, но тут же понимая — увлекся я своими мыслями.

Боковое зрение уловило какую-то невнятную женскую фигуру, и я поморщился — даже вода не ограждала от приторного запаха духов, операционного смрада и похотливого флера. И как я не заметил?

— Игорь Андреевич, простите, — продолжала лепетать девушка, — простите за наглость, но я не знаю, как к вам еще подойти…

— Зачем? — взялся я за мыло.

— Я хочу у вас учиться. Я вам отправляла резюме сорок три раза…

— Похоже на преследование, — перевел я взгляд на девушку. Невысокая, худая, взъерошенная, круги под глазами просвечивают через плотный грим. Еще и взглядом меня жрет, воодушевленная тем, что я вообще с ней говорю. — Вы понимаете что, кому и при каких обстоятельствах сейчас говорите?

— Я готова на все, — глядела она на меня исподлобья. — Кардиохирургия — моя страсть.

— Вы определитесь, соблазнять меня пришли или учиться, — отвел я взгляд.

— Дайте мне шанс…

— Дайте мне шанс принять душ, — отрезал я холодно. — У вас полторы минуты, чтобы уйти отсюда незамеченной.

Она только губы поджала и сбежала, а мне захотелось принять душ заново. Но я решил отложить это на пару часов. Успею. Надо Яну найти, запихать к себе в машину и отвезти домой. И взять выходной. А лучше — два.

Я привел себя в порядок, влез в