Al Azif. Книги I-III - Винсент О'Торн

игрушку кто-то сшил специально, ибо было грубовато для масс-маркета. Петер налил девочкам молока, поставил перед ними миску с печеньем и усадил их на стульчики.

– Привет, Софи. Привет, Джулия.

Они хором ответили «Здравствуйте, мэм».

– Джаспер рассказал нам, что вы кое-кого встретили в лесу.

Джулия предпочла изучать миску с печеньем, а в диалог вступила Софи. Она плохо выговаривала некоторые звуки, быстро тараторила, но, в целом, мысль я уловила.

– Это были очень хорошие люди, – выпалила она – Но, я думаю, что они не люди.

– Что ты имеешь в виду, Софи?

– Ну… я… как… Мы лицо не видели. Как телевизор на чердаке.

Джулия кивнула.

– Папа настраивает, а люди всё равно размытые. А там без телевизора.

– Вы смотрели на них, а лиц разглядеть не могли?

– И я не знаю – мужчины они или женщины. И они странно говорили.

– Тремя голосами, – Джулия оторвалась от печенья.

– Что значит тремя голосами?

– Раз, два, три, – Софи посчитала нас, размахивая указательным пальцем, – Но сразу. Мы бежали наперегонки, а Джасперу не нравилось. Ха-ха. Раз и встретили этих хороших людей.

– Почему ты считаешь, что они хорошие, София?

– Они помогли нам с бабушкой. Мы им всё рассказали, и они говорят, что помогут. Сказали, что они друзья бабушки. Мы обрадовались. Мы не могли найти Джаспера, и пошли с ними. Они нам рассказывали, что мы всё правильно сделали. Они были волшебные! Как из сказок. Или из… того мультфильма… Вот бы ещё раз их увидеть!

– А что было потом, София?

– Мы не могли найти Джаспера. Долго искали, но он ушёл куда-то. Они сказали, что потом нам помогут. Сначала им надо было к бабушке. Мы их отвели. Они затушили огонь. Забрали бабушку с собой. А мы просто оказались возле Джаспера.

Джаспер кивнул.

– Как это так?

– Я иду по лесу, смотрю, а сёстры выходят из-за дерева, и говорят, что-то про волшебных людей. Мы посмотрели вокруг, а никого нет. Так вот получилось. Мы были очень далеко от того места, где была бабушка. И мы вернулись домой. Оказалось, родители звонили бабушке, она не ответила. Мы им всё рассказали. Что она… ну… и не могла им ответить. И теперь вот всё так. Мы просто хотели, как лучше. Как хотела бабушка.

Улица. Луна. Свежий воздух.

– Зато сразу понятно, кто глава этой семьи? – это было первое, что я выдала Гастону, с тех пор, как мы вышли на улицу, и он опять пытался прокурить луну.

– Теперь дети, как я понимаю.

– Если их оставят в этой семье. Ты видел выражение лица этой тётки? Она была готова сделать с родителями примерно то же самое, что дети сделали с бабушкой.

– Для начала бы неплохо найти тело. И место. Я уже сообщил ребятам, что в этой истории могут быть замешаны местные придурки из дьяволопоклонников, неоязычников, и прочие, и прочие. Теперь ищут ещё и группу людей с крупным грузом, которые бегают по лесам.

– Если только они не увезли тело.

– Тогда там всё в следах от покрышек. Лес достаточно густой, и, с точки зрения здравого смысла, там не проехать. В том числе, из-за глинистого грунта. Последний месяц выдался дождливый… Кому нужен такой дрифт? А если нужен, то что-то мы точно найдём.

– Офф-роуд. Этот лес не такой большой. Даже в сибирской Тайге находят людей.

– В данном случае, человек может представлять из себя конструктор.

– Фу.

Мы смотрели на Луну, которая складывалась у нас на глазах в пугающее лицо, и вдруг сила нашего совместного желания, судя по всему, породила благую весть. Разумеется, в той мере, в которой это было реально. Гастону позвонили на мобильный телефон, и он слушал мрачно и радостно, одновременно, порой отвечая «ага». Когда он отключился, то повернулся ко мне и почти крикнул.

– Они нашли пепелище!

– Я поеду с тобой. Мне нужно это увидеть не через призму детского миропонимания.

– Думаешь, будет сильно отличаться?

– Если нет, то я бы очень хотела увидеть персонажей мультфильма и портал из одного конца леса в другой.

Было решено ехать на моей машине. Мой Додж Рам Крю Кэб Четвёртый разрезал ночь светом фар и разбивал редкие капли дождя, прилетающие с мутных небес, так что на сухую погоду я уже не рассчитывала. Полиция должна была быстро что-то решать, или дождь устранит остаток улик лучше, чем любой преступник. Правда, всё так и осталось на уровне пары капель в час, когда мы прибыли на место. Признаться, я решила не тащить автомобиль по совсем уж бездорожью, пытаясь объезжать частокол деревьев, хотя бы потому что рисковала подарить зеркало местной фауне, или оставить след этой истории на двери. Пройти всё равно оставалось не так много, так мы и поступили. Я морально готовилась найти истерзанное тело старой женщины в центре потухшего костра, собранного из мусора. Ошиблась везде. Костёр был весьма основательным, хоть и потухшим, а тела просто не было. Гастон отправился к эпицентру событий, и вернулся встревоженный.

– Эксперты говорят, что здесь куча следов, и далеко не все они детские. Походу, тело кто-то выкрал. Дети не придумали.

– Что теперь?

– Уже успели притащить собак. Вроде, они взяли след.

– А это не могли сделать… волки, например?

– Следы каких-то животных тут тоже присутствуют, но, говорят, что больше похоже на кенгуру.

– Что?

– За что купил, Оливия.

Нам оставалось только ожидать. Сразу же навалилось это ощущение временного парадокса, когда, с одной стороны, минуты идут, как часы, с другой же – времени становилось всё меньше и меньше, так как дождь усиливался, и явно не планировал останавливаться на достигнутом. Я бродила вокруг места преступления, снимая палатки и кострище. Возможно, моих действий никто не заметил, или почему-то решили мне ничего не говорить. Полицейские, бродящие по остаткам лагеря, были ещё более ошарашенными, чем те, что мне встретились в доме Тортонов. Вероятно, здесь осознание события наваливалось сильнее. К кострищу вообще старался никто сильно не подходить, и я видела там только экспертов, бодро собирающих что-то по пакетикам. Вдруг, я пнула ногой что-то серо-белое. Подсветив телефоном, я поняла, что моей находкой стала тетрадка, исписанная от корки до корки. Пробежавшись по страницам, я поняла, что это был своего рода дневник, и принадлежал он, вне всякого сомнения, бабуле Тортон. Именно о нём и рассказывали дети. Некоторые его страницы были заполнены мыслями о бытие, некоторые изрисованы неизвестными мне символами, включая тот, что описал Джаспер.