📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаРоссия в годы Первой мировой войны. Экономическое положение, социальные процессы, политический кризис - Ю. Петров

Россия в годы Первой мировой войны. Экономическое положение, социальные процессы, политический кризис - Ю. Петров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 158 159 160 161 162 163 164 165 166 ... 298
Перейти на страницу:

Экономическая программа правых в годы войны была весьма скромной и выдержанной в консервативном духе. Ее основополагающим постулатом стал лозунг борьбы с дороговизной, вызванный тяготами войны. Говоря о дороговизне, правые подразумевали не столько повышение цен, необходимое государству для продолжения военных действий, сколько злоупотребления, спекуляцию и сокрытие товара. Признавая неизбежность и необходимость жертв во время войны, правые подчеркивали, что готовность народа претерпеть лишения во имя победы не должна использоваться мародерами, которые «продают Родину оптом и в розницу ради набивания своих бездонных карманов». Основными виновниками спекуляций и повышения цен на предметы первой необходимости правыми традиционно выставлялись евреи. Впрочем, не меньшая вина возлагалась на прежних министров финансов С.Ю. Витте и В.Н. Коковцова, разрушивших, по мнению правых, финансовую систему страны накануне военных потрясений.

Борьба с растущей дороговизной в трактовке правых кругов представляла собой следующий комплекс мер: немедленное запрещение банкам выдач ссуд под товары свыше 50% их действительной стоимости (для предотвращения торговли предметами первой необходимости под видом заклада); запрещение банкам представлять на общем собрании акционеров какие-либо акции, кроме акций данного банка (это должно было предотвратить захват банками промышленных предприятий); конфискация всех акций русских банков, явно или через подставных лиц находящихся в германских руках; установление «благожелательного» кредита Государственного банка для производителей и потребителей предметов жизненной необходимости, в особенности пищи, топлива, одежды; учреждение на государственном уровне торгово-промышленных и сельскохозяйственных банков, способных конкурировать с коммерческими банками; упорядочивание деятельности земских и городских союзов по скупке и поставке предметов жизненной необходимости; установление правительственных такс на предметы первой необходимости; учреждение предельной нормы торгово-промышленной прибыли до окончания войны; установление уголовной ответственности по законам военного времени для лиц, виновных в злонамеренном сокрытии или задержке предметов первой необходимости. В рамках борьбы с дороговизной также признавалось необходимым установление казенной монополии на торговлю всеми предметами первой необходимости, в особенности хлебом. Продовольственный вопрос признавался первоочередным, поскольку «программа сытого обывательского желудка — это залог спокойствия , залог победы».

Из приведенных выше пунктов программы по борьбе с дороговизной сразу бросается в глаза неприкрытое желание правых всячески ограничить деятельность банков и синдикатов, нарушавших интересы помещиков, ведущих традиционное хозяйство, и по сути разрушавших его в пользу капиталистических отношений. Не последнюю роль играло и стремление крупного капитала прибрать политическую власть в стране к своим рукам, изменив существующее законодательство в свою пользу. «По Москве, — говорил H. E. Марков на Особом совещании по обороне 5 февраля 1917 г., — ходят разжиревшие либеральные купцы, которые требуют политической свободы, стремясь принести вред государственным интересам. Москва нажила на войне миллиарды, а оказалась неспособной покрыть миллионный займ». Указывая на кадета М.В. Челнокова, владельца заводов, бывшего с начала войны главноуполномоченным Всероссийского союза городов, Марков заключал, что самым эффективным способом борьбы с теми, кто наживается на войне, является виселица. Поэтому нет ничего удивительного, что правая печать развернула мощную кампанию против «власти капитала».

Прекрасно понимая всю сложность реализации данной программы на практике, консервативные круги настаивали на самой решительной борьбе правительства с подорожанием предметов «тепла и пищи», вплоть до объявления в стране военного положения и применения военных законов. «Нельзя безнаказанно жить при условиях военного времени, но не по законам военного времени, — писал Г.А. Шечков А.С. Вязигину. — Мы все живем в осажденной стране . Все ропщут не на войну, а на безнаказанность хищников, предателей, на безвластье. Введите полевые законы, и население благословит вас, как спасителей. Но, увы, это невыгодно предателям. Это нелиберально, неконституционно». Справиться с дороговизной и спекуляцией под силу только царскому правительству — выражали уверенность правые. Либералам они не верили, считая, что те никогда не пойдут на бескомпромиссную борьбу с экономическими преступлениями, поскольку в них замешана та же либеральная буржуазия. «Слишком много спекулянтов и мародеров в прогрессивных кругах — в этом и несчастье. Бороться вам хочется, — заявлял, обращаясь с думской кафедры к либералам H. E. Марков, — а когда бороться приходится приходится бить по своим собственным дельцам, и тут у вас духа не хватает». В итоге выход для успешной борьбы с растущей дороговизной виделся только один: экономическая диктатура, «чисто правительственная, строгая, суровая, ответственная, но властная, и которая может тут же карать, тут же наказывать и тут же конфисковывать». Пока такой власти в стране не будет, предупреждали правые, не будет и борьбы с дороговизной.

Отдельные голоса в консервативном лагере звучали в пользу введения в стране твердого государственного протекционизма в отношении отечественной промышленности, так как «Великая европейская война слишком наглядно показала, что главною причиною наших прошлых неудач явилась наша техническая или промышленная отсталость. А сия последняя происходила от недостатка протекционизма».

Для поднятия боевого духа армии правые также требовали от правительства немедленно провести закон, который бы после победоносного окончания войны гарантировал государственные пенсии всем раненым, лишившимся трудоспособности, семьям погибших воинов и георгиевским кавалерам, а также предоставлял единовременное пособие тем солдатам-крестьянам, хозяйства которых пришли в полный упадок в результате войны. Поскольку предложенные меры требовали значительного финансирования, проводить их в жизнь предлагалось после войны за счет взысканной с побежденного врага контрибуции.

Также консервативные круги обращали внимание властей на то, что «святое дело помощи беженцам должно быть постановлено возможно шире». При этом особо подчеркивалось, что речь идет о беженцах русских, так как различные «национальные инородческие организации» и так пользуются широкой государственной финансовой поддержкой. «Хотя среди русских беженцев наиболее бедственною была участь крестьян и вообще простонародья, но весьма тяжелая судьба постигла также мелких правительственных служащих и православное духовенство, в отношении которых правительство уже отнюдь не обнаружило той отзывчивой щедрости, которую оно проявило для инородческих комитетов, оставив в тяжелую минуту бедствия и разорения тех, кто служил ему верою и правдою, почти без всякой поддержки», утверждали правые. В связи с этим монархические организации требовали от правительства «восстановить в деле помощи беженцам нарушенную справедливость» и принять меры, чтобы «правильным и планомерным возвращением русского населения западного края на родные места после изгнания неприятеля быстро и прочно вновь утвердить разрушенную там врагом русскую государственность».

«Рабочий вопрос» в условиях резкого падения благосостояния рабочих и, как следствие, их радикализации, также обращал на себя внимание консервативного лагеря. Правые не раз говорили о необходимости увеличения заработной платы рабочих в соответствии с прогрессирующей инфляцией, об улучшении условий труда, но при этом указывали, что добиваться этого можно только «мирными» средствами, полностью отвергая тактику забастовок и перевода экономических требований в политическое русло. Причем за военные годы отношение к забастовкам и прочим выступлениям рабочих стало еще более суровым, так как любая забастовка в условиях войны трактовалась ими как государственное преступление, поскольку, когда простаивает завод, войска недополучают оружие. Кроме того, подчеркивали правые, рабочие такие же военнообязанные, как и другие подданные царя, но только «одного солдата оторвали от семьи, отправив в окопы без всякого жалованья», другого же, знающего ремесло, «избавили от возможности каждый день получать пулю в лоб», оставили в кругу семьи и выплачивают жалованье. Отсюда делался вывод: рабочие, не желающие добросовестно исполнять свой долг в тылу, должны отправляться исполнять свой долг в окопы. В.М. Пуришкевич, неоднократно призывавший рабочих не внимать агитации левых партий, призывающих к «праздности» (восьмичасовому рабочему дню), заявлял, что такие требования преступны, когда русские солдаты бессменно сидят в холодных окопах. К тому же причины забастовок виделись правым больше в агитации левых и немцев, чем в ухудшающихся экономических условиях, поскольку, говорили они, подорожание жизни «все испытывают, и телеграфисты, и почтальоны, и кондуктора, и чиновники мелкие , но мы никогда не слышим о забастовках . Почему же такое нетерпение допустимо для рабочих и недопустимо для всех остальных?»

1 ... 158 159 160 161 162 163 164 165 166 ... 298
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?