Ангелы и Демоны - Дэн Браун

— Вы, видимо, хотите сказать, что после этого людиперестанут нуждаться в церкви? — спросила Виттория, приближаясь ккамерарию. — Сомнение есть ваш последний рычаг контроля над людьми. Толькосомнение приводит к вам души человеческие. Мы все хотим познать смысл жизни.Людям свойственны неуверенность в будущем и тяга к свету познания, котороенесет им освобождение. Но кто сказал, что церковь является единственнымисточником света на нашей планете?! Каждый из нас по-своему ищет Бога. Чего вытак страшитесь? Того, что Бог где-то явит себя не так, как являет здесь, заэтими стенами? Вы боитесь того, что люди найдут его в своих собственных жизняхи отбросят прочь ваши замшелые ритуалы? Религии эволюционируют! Умы находятответы, в сердцах укореняются новые истины. Мой отец был вместе с вами! Ношагал он по параллельной тропе! Как вы этого не видите? Бог — это не какая-товсемогущая сила, взирающая на нас сверху и угрожающая за неповиновениеввергнуть нас в геенну огненную. Бог — это та энергия, которая струится посинапсам[96] нашей нервной системы и которой полнятся нашисердца. Бог во всем!

— Во всем, кроме науки! — бросил в ответкамерарий, и во взгляде его все увидели искреннюю жалость. — Наука поопределению бездушна! К чудесам разума, подобным антивеществу, которыепоявляются в нашем мире, инструкции по этике их применения, увы, неприлагаются. И это само по себе вызывает опасения. Но становится по-настоящемустрашно, когда безбожная наука объявляет свои потуги поиском пути к свету иобещает ответить на вопросы, красота которых состоит как раз в том, что ответана них нет!

Камерарий печально покачал головой.

В Сикстинскую капеллу на время вернулась тишина.

Заглянув в глаза Виттории и поймав ее суровый взгляд,камерарий вдруг ощутил безмерную усталость. Ведь она должна была все понять!Неужели Господь еще раз его испытывает?

На сей раз молчание нарушил Мортати.

— I preferiti… — произнес старый кардиналдушераздирающим шепотом. — Баджиа и другие… Умоляю, скажите нам, что этоне вы…

Камерарий посмотрел на него, изумившись той боли, которуюпочувствовал в голосе старика. Кто-кто, а Мортати должен был все понять. Заголовкигазет ежедневно кричали о чудесах науки. Сколько лет прошло со временипоследнего религиозного чуда? Сотни! Религия нуждалась в чуде. Нуждалась вчем-то таком, что могло пробудить дремлющий мир, вернуть человечество на путьдобродетели. Возродить веру. I preferiti не годились в лидеры. Эти кардиналыбыли реформатами, либералами, готовыми принять мир таким, каков он есть,отбросив священные традиции. Церковь нуждалась в новом вожде. Молодом. Сильном.Энергичном. Порожденном Божественным чудом. Своей смертью кардиналы принесутцеркви гораздо больше пользы, чем если бы они продолжали служить ей живыми.Ужас и надежда. Жертва четырех душ во имя спасения миллионов. Мир будет вечнопомнить их как мучеников за веру. Церковь прославит их имена. Сколько тысячлюдей пожертвовали своими жизнями во славу Божию? А сегодня умерли лишь четыречеловека.

— I preferiti, — повторил Мортати.

— Я разделил их страдания, — ответил камерарий,показывая на грудь. — И я готов умереть за веру, но мое дело тольконачалось. Вы слышите пение на площади?

Увидев, что лицо Мортати исказил ужас, камерарий сноваощутил некоторую растерянность. Может быть, это все же действует морфин?Мортати смотрел на него так, словно камерарий своими руками убил четверыхкардиналов. «Я бы сделал это во имя Бога, — подумал он, — но до этогодело не дошло». Убийство совершил дикарь и язычник ассасин, уверенный в том,что выполняет волю иллюминатов. «Я — Янус, — сказал ему камерарий. —И я докажу свое могущество». И он доказал это. А ненависть ассасина к церквисделала его пешкой в руках Божьих.

— Прислушайтесь к пению, — с улыбкой произнескамерарий, сердце которого было исполнено радости. — Ничто не объединяетлюдей сильнее, чем присутствие зла. Сожгите церковь, и вся округа поднимется наноги, возьмется за руки и, распевая гимны, будет требовать ее немедленноговосстановления. Взгляните, как люди этой ночью стремятся держаться вместе. Этосделал страх. Новый человек нуждается в новых демонах. Апатия равносильнасмерти. Пусть они увидят лицо зла — сатанистов, не только возглавляющихправительства, банки и школы, но и стремящихся с помощью своей безбожной наукистереть с лица земли сам Дом Божий. Порок проник во все поры общества, и людидолжны постоянно быть начеку. Ищите добро! Станьте сами этим добром!

Наступила тишина, и в душе камерария зажглась надежда, чтоони наконец все поняли. Иллюминаты покинули наш мир. Орден «Иллюминати» давнопочил, остался лишь миф о нем. Камерарий вернул его к жизни как напоминание.Те, кто знал историю сообщества, вспомнили о когда-то творимом им зле. А те,кто ничего не слышал об иллюминатах, узнав о них, изумились своей собственнойслепоте. Древние демоны вернулись, чтобы разбудить впавший в летаргию мир.

— Но… но клейма?! — Голос Мортати дрожал отярости.

Камерарий не ответил. Старому кардиналу не дано было знать,что клейма были конфискованы Ватиканом более века назад. С тех пор они забытымипылились в папском хранилище в палатах Борджиа. В этом реликварии находилисьпредметы, которые, по мнению церкви, было опасно показывать кому-либо, кромесамих пап.

Почему они скрывали от людских глаз то, что внушает страх?Ведь страх приводит людей к Богу!

Ключ от хранилища переходил от одного папы к другому, однакокамерарий Карло Вентреска похитил его и проник в реликварий. Содержимое егозавораживало. Там находились рукописи четырнадцати неопубликованных книг Библии— так называемых апокрифов. Он увидел там третье пророчество Фатимы. Первые двапророчества сбылись, а третье было настолько ужасающим, что церковь неосмеливалась его обнародовать. Помимо этого, камерарий обнаружил в хранилищецелую коллекцию предметов, имеющих отношение к братству «Иллюминати». Вколлекции хранились ответы на все тайны сообщества. Эти ответы церковьполучила, изгнав иллюминатов из Рима. Путь просвещения… Хитроумные уловкиглавного скульптора Ватикана Бернини… Запись издевательств в адрес церкви,которые допускали ведущие ученые Европы, собираясь в своем Храме Света в замкеСвятого ангела. В этом собрании находился и пятиугольный ларец с шестью железнымиклеймами. Одним из этих клейм и был мифический «Ромб иллюминати». Все это былочастью древней истории Ватикана, о которой предпочитали забыть. Однакокамерарий с этим не соглашался.

— Но антивещество… — сказала Виттория. — Выпоставили под угрозу само существование Ватикана.