Царство селевкидов. Величайшее наследие Александра Македонского - Эдвин Бивен

Однако Птолемей слишком хорошо осознавал свои интересы, чтобы поддаться искушению. Он попросил антиохийцев принять Деметрия и дал слово, что репрессий за их неверность ДеметриюI не будет. Так Деметрий вошел в свою столицу и был признан селевкидским царем. Только Келесирию, как можно было ожидать, он был обязан вернуть дому Птолемеев, и египетские гарнизоны продолжали удерживать финикийский берег. Непосредственно после возвращения Деметрия осуществился его брак с Клеопатрой[1673].

К 145г. до н.э.[1674] Александр собрал в Киликии силы, которые казались адекватными для возобновления борьбы. Он пересек Аман и спустился на Антиохийскую равнину, где начал опустошения. Птолемей пошел вперед, ему навстречу, и две армии сошлись на реке Оэнопар[1675]. Александр обратился в бегство, но битва прошла не без тяжелых потерь для победителей. Царь Египта был искалечен в гуще сражения: его конь испугался, услышав, как трубит слон, и сбросил его. Тут же киликийцы Александра бросились к нему и осыпали его ударами. Он был спасен царскими телохранителями, и его вынесли из боя живым, но у него треснул череп, и он потерял сознание.

Между тем Александр бежал на восток, спасая свою жизнь, с пятью сотнями спутников в Абы в дикой пустыне. Он надеялся найти убежище у дружественного арабского вождя, которому он доверил своего сына. Но в его маленьком отряде были предатели. Некоторые из его офицеров из Келесирии вступили в сговор и послали сообщение Деметрию, предлагая ему убить Александра ценой прощения для них. Такое обещание им дали от имени царя, и Александр был убит. Арабский вождь по имени Забдиэль отрубил ему голову и послал ее Птолемею.

На пятый день после сражения Птолемей пришел в себя. Ему показали жуткие останки его бывшего зятя. Три дня спустя он умер в руках своих хирургов, которые пытались вправить сломанную кость (начало лета 145)[1676].

Птолемей Филометор перед своей кончиной достиг вершины власти по сравнению с любым царем из его дома начиная с ПтолемеяIII. Особенно он был господином Сирии: селевкидский царь был немногим более чем марионеткой в его руках. Но после его неожиданной гибели все механизмы власти стали распадаться. Египет столкнулся с проблемой наследования престола: Филометор оставил сына-младенца на попечение своей сестры и супруги Клеопатры (II), в то время как его брат Птолемей Эвергет, который теперь правил в Кирене, даже в течение жизни Филометора считался претендентом на египетский трон. Армия Птолемеев в Сирии была беспомощна без командира и приказов, и при дворе Деметрия, которым теперь управлял критский авантюрист Ласфен, решили уничтожить войско до того, как в Египте установится новое правительство. От имени Деметрия был вынесен приказ об истреблении войск Птолемея, и население прибрежных городов восстало, чтобы истребить их гарнизоны. Толпы беженцев, которые некогда были частью великой армии, пробирались обратно в Александрию. Слоны остались в руках Деметрия. Больше вопрос о возвращении Палестины уже не стоял. Господство дома Птолемеев в Сирии исчезло как сон[1677].

Александр Балас погиб, и рука Египта уже не нависала над домом Селевкидов, но трон, на который Деметрий взошел под именем Деметрия Теоса Никатора Филадельфа[1678], тем не менее шатался. Только влияние Птолемея заставило жителей Антиохии принять нового государя. Он не мог доверять воинам, которых набрали из местных греков и македонцев. Частые перевороты вселили в умы народа волнение, которое было благоприятным для дальнейших перемен. Единственным средством против этого было бы твердое и решительное правительство, которое могло бы постепенно подавить опасный мятеж – чтобы и примирить людей с их монархом, и придать уверенности в стабильности существующего режима. Однако такие соображения были далеки от умов критских командиров, которые теперь господствовали над селевкидским троном. Для них захваченное царство было просто источником дохода. Амбициозная внешняя политика Деметрия Сотера уже не возобновлялась; они просто хотели поселиться на этой несчастной земле и подчинить всех для одной цели – получить силу и время, чтобы выжать доход. У них не было постоянной связи с этой страной или интереса в ее благополучии. Это было правительство пиратов.

Насколько они были готовы быстро договориться с любым врагом, только чтобы им не мешали пользоваться своей добычей, показывает то, что происходило в Иудее. Ионафан, как мы уже видели, при Александре получил в Иудее гегемонию, которой не мешало ничто, кроме гарнизона в акрополе. Он воспользовался удобным случаем, чтобы атаковать этот последний остаток селевкидского правительства, и окружил акрополь прочной осадой. Двор попытался хотя бы для виду протестовать. Но Ионафан понимал, как настроено новое правительство, так хорошо, что, когда юный царь прибыл в Птолемаиду, он явился перед ним с богатыми подарками, хотя осада акрополя все еще продолжалась. Он получил не только прощение, но и подтверждение всем своим почестям. Он стал одним из первых друзей царя при новом дворе. На просьбу Ионафана ответили согласием: сумма в 300 талантов должна была быть принята в качестве выплаты ежегодной дани, налогов и тарифов, которые Иудея была должна царю[1679]. В то же самое время территория Иудеи расширилась на север: кней добавили три топархии, или нома,– Лидду, Аферему и Рамафем, которые до этого принадлежали Самарии[1680]. Ионафан, возможно, со своей стороны согласился оставить акрополь в покое[1681].