Пришельцы ниоткуда - Франсис Карсак

В следующее мгновение он увидел, что лежит на спине, жадно хватая ртом воздух. Рядом с ним, вцепившись руками в его грудь, с искаженным лицом растянулся Тильвит – мертвый. Илик робко подошла и опустилась на колени перед К’варфом. Победоносно ухмыльнувшись, К’варф с ликующим видом встал на ноги. Но судьба была против него. На ближайшей опушке леса поднялись крики, и появилась группа охотников, которые несли длинный труп, подвешенный к прочному шесту – труп не зверя, а вождя. Из спины его торчало тонкое древко.

В тот же вечер состоялся Большой Совет, на котором присутствовали все мужчины, от самого старого до самого молодого. Инг-Тха вынул из раны оружие и внимательно осмотрел острие: то было оружие незнакомого им вида, с длинным наконечником, костяным, а не кремневым – его тщательно отполированное, расщепленное основание надевалось на уплощенную и заостренную верхнюю часть древка. Один из участвовавших в походе охотников при помощи коротких фраз рассказал, что случилось. Вождь засел в засаде на пути следования дичи. Встревоженные его долгим отсутствием, остальные отправились на поиски и нашли вождя уже бездыханным – рядом валялось его сломанное оружие. Изумлению их не было предела. Осторожно обследовав окрестности, они обнаружили следы прохода людей.

Выставив удвоенные караулы, племя начало готовиться к войне. Но еще двое суток ничто не нарушало их спокойствия, и они смогли мирно похоронить вождя. Тело, вместе с орудиями и оружием, опустили в яму, вырытую во второй пещере; затем ее прикрыли большим камнем с полостью в форме чаши. Рядом разожгли костер, где поджаривалось мясо, необходимое вождю для долгого путешествия в Неведомый Край. Всего лишь два дня, по причине возможной войны, мужчины соблюдали ритуалы, живя во второй пещере, вдали от женщин и детей. На третий день произошла трагедия.

На охоту и в разведку отправился лишь один отряд из трех воинов. Инг-Тха, новый вождь, не хотел рассеивать силы, пока не станет известно, от кого исходит угроза. К’варф был в числе караульных, стоявших у входа в пещеры. Он осматривал окрестности, время от времени глядя вниз: там, у подножия склона, женщины, среди которых была Илик, набирали воду в бурдюки под охраной пары мужчин.

Вдруг с опушки леса вылетела длинная пика, которая долго парила в воздухе, прежде чем воткнуться с глухим звуком в землю неподалеку от женщин. Затем, мчась во весь дух, появились враги. К’варф видел их впервые. То были люди, совсем не похожие на него, – стройные великаны с большими руками и ловкими длинными ногами. Вооружены они тоже были иначе – не рогатинами, но дротиками и палицами. Один из них остановился, зафиксировал пятку дротика таким образом, чтобы она касалась упора деревянной палки, и, взмахнув рукой и резко крутанув запястьем, выпустил дротик. К’варф с испугом заметил, что тот легко проделал расстояние втрое больше того, на которое он, К’варф, мог рассчитывать в самых смелых своих мечтах.

Инг-Тха, спохватившись, загонял в грот караульных, воинов, женщин и детей. Он понимал: перед ними ловкие враги со страшным оружием, и единственный шанс на спасение – бой в самой пещере, лучше всего рукопашный, где более сильный противник, быть может, не получит преимущества над его людьми. Тем самым он приносил в жертву женщин и двух воинов, находившихся у подножия склона. Для них все закончилось очень быстро. Мужчины не успели даже оказать сопротивления, как были изрешечены градом выпущенных издали стрел, женщины пали от ударов дубинками. К’варф увидел, как повалилась на землю Илик, и ему показалось, что внутри него что-то сломалось.

На какое-то время события остановились. Захватчики наблюдали за склоном и входом в пещеры. Ни малейшего движения. Укрывшись за большим камнем, К’варф клокотал от бессильной ненависти. Внизу, в зеленой траве, виднелись черные пятна – несчастные истребленные женщины. Чуть левее – отдельное пятно: Илик. Один из врагов поднял труп совсем юной девушки, ухмыльнулся и, приподняв, поднес ко рту, словно хотел впиться в тело губами. Теперь их было много, человек двадцать, все огромного роста. У одного из этих великанов в руке было что-то темное, казалось состоявшее из трех крупных шаров. Содрогнувшись, К’варф понял: это головы тех троих, что утром ушли в разведку.

Внезапно ему привиделось, что Илик пошевелилась. В сердце его возродилась надежда, и он сосредоточил на ней все свое внимание: девушка и вправду двигалась. Медленно – до чего же медленно! – она ползла к чаще, до которой было буквально несколько шагов. Стало быть, она жива! Если ей удастся добраться до зарослей, то, быть может, под покровом ночи она сможет проникнуть в пещеру или скрыться в лесу. К’варф мысленно проклинал солнце, все еще стоявшее высоко в небе.

Внизу, в стане врага, шло совещание. Два воина отделились от группы и направились влево. Один из них остановился, осмотрел что-то на земле и поглядел на Илик. Губы его растянулись в ухмылке, он вскинул руку, державшую дротик: девушку выдала кровь, вытекавшая из пробитой головы. И тогда, забыв о племенной дисциплине и инстинкте самосохранения, К’варф устремился вниз, к подножию склона, испустив крик смерти.

Враги увидели, как он выскочил из-за скалы и медленно наложили свои дротики на деревянные палки. Тот, что стоял рядом с Илик, обернулся, пожал плечами и снова поднял руку с дротиком. К’варф воплощал жажду убийства, все его существо рвалось к одной-единственной цели – уничтожению этого человека: пусть он умрет, думал он, пусть он умрет!

Великан поднял руку к груди, пошатнулся и рухнул на тело Илик. К’варф остановился так резко, что упал и покатился по склону. Мозг его пронзила мысль: медведь, Тильвит, теперь вот этот! Выходит, ему достаточно пожелать смерти зверя или человека, чтобы тот умер!

Враги падали один за другим, поднося руку к сердцу. Внезапно их охватила паника при виде этих необъяснимых смертей, и они обратились в бегство.

– Пусть вон тот, бегущий так быстро, умрет!

Когда они достигли опушки леса, сила К’варфа перестала действовать. Лишь троим удалось спастись, чтобы рассказать о разгроме.

К’варф вырвал дротик из земли и, прижимая Илик к груди, поднялся на вершину склона. Кровь медленно сочилась из-под ее волос, смешиваясь с его собственной кровью, вытекавшей из пробитой руки. В пещере он уложил девушку на бизонью шкуру, а затем повернулся к мужчинам:

– Во мне есть Сила! Я могу убивать, когда захочу! Вы сами видели! Теперь я буду вождем племени!

Он стоял у входа в грот, воодушевленный. Илик, быть может, поправится. Теперь никто не сможет пойти против него самого или против его народа. Завтра они отправятся на поиски вражеской пещеры, убьют мужчин и захватят в плен женщин. Он был так погружен в собственные мысли, что не услышал предвещавшего беду треска, не увидел, как вокруг него начали сыпаться небольшие осколки известняка. Кусок камня, наполовину отделившегося от скалы, которая растрескалась во время оттепели, сорвался вниз и размозжил ему череп.

Илик не оправилась от раны и умерла в тот же вечер. Обоих похоронили в соседнем гроте, рядом со старым вождем.

– Ну, мой дорогой Жан, это действительно большая удача, я рад за тебя. Ты ее вполне заслужил.