Семейное несчастье - Нина Князькова

– Я хочу помыться, – призналась, глядя, как он убавляет капельницу и вынув иглу из моей руки, перевязывает ее.

– Сначала еда, – чуть прищурился он.

– Ты тоже поешь! При мне, – насупилась я.

– Если ты так хочешь…

Через пять минут меня уже кормили какой-то мясной кашей. Вкусной, кстати. Сам Клыков вяло жевал бутерброд и периодически бросал на меня тревожные взгляды. Видимо, выглядела я совсем нехорошо. На самом деле у меня все тело чесалось так, что мне казалось, будто грязь от меня скоро кусками отваливаться будет. Господи, как я хотела помыться.

Леонид сдержал слово, и после того, как я закончила обедать, отнес меня в естественную сауну. Вот только…

– Э-э, ты чего? – Округлила я глаза, когда он, ссадив меня на небольшой выступ, принялся раздеваться.

– Я тебя одну в воде не оставлю, – упрямо заявил он, а после сдернул с меня белье (я даже пискнуть не успела) и, подняв на руки, залез в каменную чашу.

Я сначала хотела было возмутиться, но потом передумала. И чего так взволновалась? Он же просто пытается меня вылечить, значит к данной процедуре нужно отнестись, как к лечебно-оздоровительной. Я ни разу не ханжа… Да и трусы на себе он оставил.

Кажется, я там в воде и отключилась, потому что пришла в себя уже снова в кровати. Белье было поменяно на новое не только нательное, но и постельное. И когда он все успевает?

А, нет, не успевает. Просто спит сейчас на коврике у моей кровати. Хорошо, хоть подушку под голову подложил, а то выглядело бы все это совсем странно. Как пес, спящий на подстилке у кровати хозяйки. Видимо, я не мерзла в этот раз, и он не решился залезть ко мне под одеяло.

Я откинулась на подушку и посмотрела на окно. Сейчас определённо была ночь, так что у меня было время подумать и проанализировать свое состояние.

Так далеко в своей попытке излечиться от зависимости я еще никогда не заходила. И еще никогда мне так долго не было плохо. Правда, сейчас уже и состояние лучше, и сознание чище. И я впервые за очень долгое время действительно чувствовала себя в безопасности. Ну какой убийца-самоубийца в горы за мной полезет? Да еще и при такой охране! Вряд ли мой труп настолько кому-то нужен, что этот кто-то так будет рисковать собой ради такой мелочи.

Еще меня вдруг начал волновать мужчина, спящий сейчас на коврике. Интересно, что ему от меня понадобилось? Чего он так со мной возится? Неужели он думает, что у меня денег столько же сколько и у Веры? Зачем он так сильно пытается уверить меня в том, что я ему хоть сколько-то интересна? Я совершенно не разбираюсь в мужчинах (да и у кого мне было этому научиться?), но я совершенно точно уверена, что большинству из них нельзя доверять. Быть может, я поэтому совершенно не удивилась, застукав Сережу в неподобающей ситуации. Наверное, я подсознательно чего-то такого и ожидала. Просто было гадко от всей этой мерзости, постоянно случающейся со мной. Вере же повезло с первого раза…

Зато мама у нас первые двадцать шесть лет семейной жизни мучилась. Сначала от того, что мужик ее бьет, потом от того, что от него приходится бегать. Зато сейчас она, кажется, счастлива с этим Антоном. Неужели у меня будет, так же как у мамы? Но я не хочу так. Не хочу столько лет терпеть ужасное обращение ради какого-то мифического счастья. Лучше уж совсем без мужчин тогда.

Я покосилась на пол. Интересно, ему там не холодно? Он же без одеяла совсем. Даже плед с кресла не взял. Или так устал, что ему все равно, где спать? Или оборотни привыкли спать на полу? Хотя, нет. Клавка нормально спала в кровати. Или только женщины-оборотни в кроватях спят? Нужно будет его спросить об этом.

Я так задумалась над бытовыми привычками оборотней, что не сразу услышала шорох на полу. А поняв, что Леонид проснулся, быстро закрыла глаза, притворяясь спящей. При этом я отчаянно прислушивалась. Вот мне показалось, что он поднялся. Послышался тихий шелест поднимаемой подушки…

Я едва не вздрогнула, когда чужие губы прижались к моей щеке, плавно проскользили к виску и послышался шумный вдох.

– Доброе утро, родная моя, – разобрала еле слышное бормотание, после чего мне подоткнули одеяло.

Скрип двери возвестил о том, что я осталась в комнате одна. Я открыла глаза, пытаясь понять, что это сейчас было. Он все это проделал так, как будто это все было уже не первый раз. Как будто он так каждое утро начинал. И слова эти… Я уверена, что хорошо притворялась. Уверена, что он думал, что говорит со мной спящей.

Нет, этот оборотень совершенно больной на голову, если решил, что я ему нравлюсь. Я никому не могу нравиться такой страшной. Он же видел, как меня тошнило, как я падала, будучи не в силах стоять на ногах. Да еще и рассказала ему все про себя зачем-то. Не хватило сил просто держать язык за зубами дальше. Теперь придется расхлебывать. Он же, наверное, меня шантажировать начнет, что расскажет все Верке. И судя по тенденции, мне придется с ним чем-то расплачиваться за молчание. У-у-у, ненавижу!

Еще минут десять я предавалась анализу ситуации, которая меня совсем не радовала. Нужно было сразу придумать, чем буду откупаться. И поговорить об этом с Леонидом, пока он совсем уж невыполнимые условия не придумал.

После этого я попыталась сесть на кровати. К моему удивлению, у меня это получилось. Отлично. А вот едва стоило мне встать на ноги, как мышцы задрожали и меня повело в сторону. Пришлось схватиться за кровати и медленно опуститься на пол, потому что голова начала кружиться. Но это не чувствовалось, как последствия применения препарата, или его вывод из организма. Просто за все прошедшее время я настолько ослабла, что саму себя держать не могла. Это не могло не удручать. Зато проклятущая тяга к заветным таблеткам заметно притупилась. Надеюсь, что острых периодов больше не будет.

Посидев так с минуту, я уже решила было передвигаться на четвереньках, как дверь открылась и в комнату вошел Леонид с подносом.

– Упала? – Переполошился он, ставя поднос на тумбочку и кидаясь ко мне.

– Слезла с кровати, – проворчала я, когда он поднял меня на руки. – Пусти, я сама, – попыталась заявить, но куда там. Клыков держал меня так, как будто я к нему приклеилась намертво. – Я хочу нормально на кухне позавтракать, – нахмурилась.

– Тебе пока нельзя перенапрягаться, – покачал головой мужчина.

– Я не перенапрягаюсь. Сидеть я могу, ложку в руках держать тоже. Хочу на кухню за нормальный стол, – вновь высказала свое пожелание.

– Но там…, – растерялся мужик.

– Хочу!

Леонид пожал плечами и, посадив меня на кровать, принялся рыться в моих вещах, оказавшихся в комоде. Выудив пижаму, он молча помог мне одеться и так же молча отнес в требуемое помещение.

– И что у нас сегодня на завтрак? – Потерла я ручки, когда меня все же усадили попой на стул.

– Омлет с грибами и овощами, – Клыков кивнул на летящий из комнаты поднос.

Я замерла на месте. Что я опять пропустила?