Семейное несчастье - Нина Князькова

– Это…? Это же…?

– Домовой. Его Вера Родионовна принесла, – он забрал поднос и поставил его на стол. – Ты назвала его Иннофунтием, – добавил он насмешливо.

Данный эпизод я помнила весьма смутно, так что, задумчиво поглядев на летящий в нашу сторону набор посуды, решила, что переживу эту всю мистику как-нибудь. Все равно мне тут жить не больше месяца.

– Ладно, допустим, – медленно кивнув, позволила Леониду положить себе на тарелку еды. – И как мы тут будем дальше жить? Ну, с учетом того, что я совсем скоро пойду на поправку? – Я взялась за вилку.

– Как только ты выздоровеешь и все опасности будут устранены, то ты сможешь уйти отсюда, – пожал он плечами.

– И куда я смогу уйти? – Прищурилась.

– В Май, – ответил мой собеседник, – или в Березкино.

– И все? – Разочарованно протянула я. – А ты куда вернешься?

Мужчина странно на меня посмотрел.

– Туда же, куда и ты, – осторожно высказался он.

Я растерялась. А как это вообще связанно?

– Тебя Верка ко мне приставила насовсем? Как Клавку? – Моему возмущению не было предела.

– Нет, – вдруг принялся он все отрицать.

Теперь все стало совсем непонятно. А как тогда? Ничего уже не понимаю, поэтому лучше займусь едой. Это лучше, чем смотреть, как по кухне сами по себе летают разные предметы. Однако, к концу завтрака у меня все еще оставался вопрос, который обсудить было жизненно необходимо.

– Так что тебе от меня надо в обмен на молчание? – Спросила я, когда уже почти опустошила кружку с отваром. Омлет до конца я так и не осилила.

Леонид замер и непонимающе уставился на меня. И что тут непонятного?

– Я попросила тебя не рассказывать кое-что Вере. Что ты потребуешь от меня взамен? – Пришлось пояснить мне.

Он разозлился. Кружка в его руках сломалась, а сам он… Губы поджаты так, что вместо них видно только белую полоску, на скулах появились красные пятна, а глаза загорелись опасным блеском. Я поняла, что сказала что-то не то. И испугалась до одури последствий.

– Ты считаешь, что я буду что-то от тебя требовать? – Наконец, он пришел в себя настолько, чтобы говорить со мной. – За кого ты меня принимаешь?

Так, если не отвечу, то будет только хуже. Буду хорохориться.

– У молчания в моей жизни всегда есть цена, которую мне приходится платить. Так какой ценник назначишь ты? – Решила я не показывать своего страха.

Клыков поднялся настолько резко, что его стул отлетел в сторону и разбился в щепки. Он пулей вылетел из кухни, через секунду хлопнула входная дверь. Кажется, я его все же довела до белого каления. Впрочем, ничего нового. От меня всё время все рано или поздно приходят, как минимум, в раздражение.

– Ох, ну и девка шебутная мне в хозяюшки досталась. Почто парня винишь в своих бедах? Не видишь, свернуло его на тебе. – Проворчал голос от окна.

– Да тьфу на вас всех. Я в тебя вообще не верю, – заявила я окну и показала язык. – Иннофунтий, блин!

Подумав секунду, я сползла со стула на пол и поползла на четвереньках в сторону комнаты. На помощь мне сейчас рассчитывать не приходилось.

Леонид

Выбежав из дома, я бросился к ближайшему сугробу и запихал в него голову, пытаясь остыть. Неужели я дал ей хоть малейший повод, чтобы она начала сомневаться во мне и моих мотивах? Господи, насколько она должна быть травмированной психологически, что предполагает такое поведение окружающих априори? Нужно подумать и изменить свое поведение так, чтобы у нее не было ни малейшего сомнения во мне. Нужно…

Черт! Я же ее одну в таком состоянии на кухне оставил! Она же даже ходить не может. Идиот!

Я рванул обратно в дом. Не дай бог она снова упадет, как утром!

– Что ты делаешь? – Остановился я, узрев ее ползущей по коридору.

– Направляюсь в свою спальню, – проворчала она недовольно.

– Бесполезно, я ей уже предлагал помочь, – раздался голос Иннофунтия. – Отказывается.

– Я не верю в подобные галлюцинации, – раздраженно проворчала она.

Я подошел к ней, сгреб в охапку и понес в комнату. Теперь еще и на коленях у нее синяки появятся. Плохой из меня муж.

– Не нужно больше так делать, – попросил я ее, уложив в кровать.

– Ты сам сбежал, – обиделась Вероника. – И ты так и не ответил на мой вопрос. Какова твоя цена?

– Я не торгуюсь и не продаюсь, – ответил ей, заворачивая ее в одеяло.

– Хорошо, – она все же кивнула, недоверчиво сверкнув очами. – Завтра снова об этом поговорим. Чем займемся в период моего выздоровления? Кажется, валяться без сознания я уже не буду, а душа требует какого-то движения, – вскинула она брови.

– Тебе нужно набираться сил и выздоравливать, – терпеливо пояснил я.

– Это-то само собой, – отмахнулась она от меня. – Но мне будет очень скучно выздоравливать, если я просто буду лежать в кровати и ничего не делать.

– А что ты хочешь? – Растерялся я.

– Научи меня чему-нибудь, – вдруг загорелась она новой идеей.

– Чему? – Что-то я уже совсем перестал ее понимать. А понимать надо, потому что, как мы с ней будем жить вместе без понимания?

– А что ты умеешь? – Она, поведя плечами, взобралась выше на подушку и похлопала рукой по одеялу.

Я пожал плечами и сел на край ее кровати.

– Готовить умею, – начал припоминать. Но это-то все умеют. – Чинить что-нибудь, управлять оборотнями, бесшумно ходить…

– Чинить, тихо ходить и управлять оборотнями я точно не смогу, – перебила она меня, о чем-то задумавшись. – Вот! Что ты любишь делать? Чем тебе хочется заниматься?

– Кроме тебя? – Вырвалось у меня против воли. Вероника скривилась, а потом смущенно усмехнулась. Ладно, буду говорить ей не о своих плюсах, а о своих предпочтениях. – Я люблю плести различную мебель, – признался.

– Плести мебель? – Удивилась она.

– Ну, да, – кивнул. – Такую…, из молодой лозы. Она гладкая, гибкая и в руку правильно ложится. Иногда, когда ночью совсем не спится, беру ветки и что-нибудь начинаю плести. Это помогает и мысли в голове в порядок привести, и руки занять. Хозяин часто плетеные короба для сушки некоторых растений заказывает. Говорит, что в искусственных так хорошо не сохнет. Да и привкус запаха остается.

– Чего остается? – Не поняла девушка.

– Привкус запаха. Ну, это когда естественный запах и вкус растения перебивается металлическим вкусом или запахом, например. Простой человек может не заметить, а оборотни мучаются. Несколько оборотней работает в Мае на контроле качества. Они-то и достали Хозяина своими просьбами заменить тару, – как мог, объяснил я.