Убийца из детства - Юрий Александрович Григорьев

на охоте. Ведь в ней убить зверя – не самое важное. Главное – пообщаться. А какое общение может быть на природе без этого дела? – Борька выразительно щелкнул себя по кадыку. – Вот примерно так и мы охотились. А тут как раз спирт «Рояль» появился в избытке. Как-то раз крепко мы поддали. Трое за это поплатились. Одного уже нет на свете. А я и еще один приятель поджелудочные посадили. Теперь вот маемся.

– А как же ты себе это позволяешь? – щелкнул себя по кадыку Журавлев.

– Да я же теперь пью по чуть-чуть, – весело ответил Телков.

– Ага! По «чуть-чуть», – встряла в мужской разговор Лина. – Сейчас за это «чуть-чуть» от мамы по полной схеме получишь!

– А тебе слова не давали! – сердито ответил Телков. – Молодая еще отцу указывать!

Поправил ремень фотоаппарата на шее и повернулся к Журавлеву:

– Жена у меня – не приведи господи! В черном теле меня держит! Вот так! – шепотом, опасливо посматривая в спину дочери, пояснил Телков, показывая сжатый кулак. – Мегера!

– Если бы мама тебя не держала в руках, давно бы уже за могилкой ухаживала! – вновь встряла дочка.

– Да что это такое? – уже серьёзно возмутился Телков. – Она еще и подслушивает!

– Жаль, что от охоты тебя вовремя не отвадила! – добавила Лина.

– Хватит! – оборвал ее Телков. – А то я и в самом деле обижусь!

– Ну, прибей меня, Мазетто! – насмешливо пропела дочь.

– Вот она, современная молодежь! – горестно вздохнул Телков.

Но уже через секунду приподнятое настроение к нему вернулось.

– Хороший был вечер! – негромко сказал он. – Жаль, плохой новостью его испортили.

– Как думаешь, найдут убийцу? – спросил Журавлев.

– Я в ментовских делах не коппенгаген. Ты Женьку Тиханова спроси. А еще лучше Сашку Баракина. Вот уж кто любого чему угодно научить может, так это он. О чем бы ни говорили – он всегда в курсе дела.

Машина плавно затормозила у входа в отель.

– Ты когда уезжаешь? – спросил Телков собравшегося выходить Журавлева.

– Дня через три-четыре.

– Какой у тебя телефон? Диктуй, я его наберу. Чтобы мой у тебя высветился. Звони. Пересечемся.

В номере Журавлев первым делом отправился в душ. Смыл с себя накопившуюся за день усталость, сел нагишом на постель, взял телефон и набрал номер.

– Привет! – услышал он далекий голос жены. – Ну как? Всех любовниц нашел? Звонишь-то откуда? Одна из них приютила?

– Почему одна? – обиделся Журавлев. – Я еще не такой уж и старый.

– Так вы там групповуху организовали? – обрадовалась за него супруга. – Смотри не оплошай!

– Обещаю, тебе за меня не будет стыдно! – заверил ее Журавлев.

После шуточного обмена колкостями Журавлев уже серьезно отчитался перед супругой за прожитый день. Как долетел, как разместился, что ел, что делал. Про визит к Алькиному дому по понятным причинам умолчал. Зато подробно рассказал про встречу с Таней на набережной и про вечер с одноклассниками. Известие о смерти Нади жена приняла равнодушно. Ее, как и остальных одноклассников мужа, супруга знала только по отдельным забавным эпизодам из школьной жизни Журавлева, рассказанных им по случаю.

– Не нагулялся еще? – спросила жена, когда он закончил вечерний доклад. – Домой не собираешься?

– Да я же только сегодня из дома! – удивился Журавлев.

– Значит, не нагулялся! – заключила жена. – Ладно. Развлекайся дальше.

– У тебя что нового?

– Да ничего. Погода хорошая. Весь день свои клумбы в порядок приводила. Сейчас вот лежу в постели. Собираюсь перед сном свой сериал смотреть.

Они пожелали друг другу спокойной ночи, и Журавлев выключил телефон. Уже прижавшись щекой к холодной подушке, Журавлев снова прокрутил в голове прожитый день. Без купюр, как в разговоре женой. Что делать, его супружница так устроена, что если узнает про Альку и замучившую мужа совесть, со света сживет. Хотя оснований ревновать у нее нет никаких. Алька была в его жизни до того, как в нее вошла Ирина.

Он вздохнул. «Алька… Как же ее найти? Через адресный стол? Бесполезно. У нее сто лет, как другая фамилия. Черт! – дернулся Журавлев. – Надо было у старушки спросить! Она может знать! Хотя… необязательно. Ладно, не все потеряно! Есть еще варианты. Завтра проверим. Должно получиться».

Он попытался представить лицо Альки. Сколько раз он надеялся увидеть ее хотя бы во сне. Но она ни разу не пришла. А сегодня вдруг что-то случилось. Журавлев ясно, как наяву, вдруг увидел перед собой стоящую спиной к нему девушку. Стройную. Хрупкую. Платье, прическа – все не такое, как было тогда на Альке, но он не сомневался – это она! Пришла! Показалась!

– Прости меня, Аля! – одними губами прошептал Журавлев. – Если можешь.

Алька вздрогнула. Журавлев сначала решил, что от неожиданности. Через столько лет услышала его голос. И узнала! Значит, помнила!

Плечи девушки продолжали вздрагивать. Сначала Журавлев подумал, что она плачет. Но потом понял: нет! Она смеется! Только беззвучно.

Девушка стала поворачиваться к нему. Сердце радостно ёкнуло: сейчас увижу ее лицо! Девушка обернулась. Но это была не Алька, а Надежда. На ее бледном, без кровинки лице играла улыбка. А грудь и плечи сотрясались в приступе беззвучного смеха.

Журавлев дернулся, открыл глаза. Сон, только что обволакивавший его сознание сладким дремотным туманом, обещавший желанное, красивое сновидение, улетучился. Журавлев сел, опустил ноги на пол. Долго сидел в задумчивости. Что-то подсказывало, что быстро ему отсюда не уехать. Потому что найти Альку будет непросто. Если вообще получится. А еще… Где-то глубоко появилось не поддающееся осознанию чувство, что Надежда не случайно погибла в день его приезда в родной город. И уехать, пока ее смерть окутана тайной, не удастся.

Глава четвертая

Рев мотора стартующего гоночного автомобиля ворвался в утренний сон Журавлева, как спецназ в квартиру наркодилера. Журавлев открыл глаза, посмотрел на часы. Семь утра! Неужто жена соскучилась?

Журавлев потянулся за телефоном. Ирка все время бухтела, что он не сразу отвечает на ее эсэмэски. Объяснения, что встроенные в телефон мелодии слишком коротки, чтобы услышать их в городском шуме, она не принимала. Однажды на заправке услышал, как в кармане у мужика, что рассчитывался за бензин, вдруг взревел восьмисотсильный мотор «феррари». От неожиданности и кассирша, и все покупатели вздрогнули. Стали озираться, чтобы увидеть красный болид, на котором въехал в торговый зал безбашенный мажор. Когда Журавлев понял, что рев мотора исходит из телефона покупателя, его тотчас осенило: вот оно! Упросил мужика, чтобы скачал ему мелодию. Теперь Журавлев на эсэмэски жены отвечает без задержки. Но она все равно ворчит! Потому что если какая-то эсэмэска приходит Журавлеву в ее присутствии,