Убийца из детства - Юрий Александрович Григорьев

сделанной из добротного бруса, обшитого «в елочку» вагонкой, выкрашенной в коричневый цвет. Таких когда-то здесь было полгорода. Но этот дом был особенным. Как раз в нем жила Надя.

В старые времена сейчас в квартире на втором этаже шла бы полным ходом подготовка поминок. А завтра сюда собрались бы все, для кого Надя что-то значила. Но это раньше. Дочь Надежды наверняка заказала поминки в какой-нибудь столовой.

Журавлев отвел взгляд от зашторенных окон второго этажа и осмотрелся. Почти напротив Надиного дома, чуть наискосок, тогда стоял дом, в котором жил школьный друг с первого класса Кеша Федулов. Хороший был парень. Но когда Кеша перешел в третий класс, родители получили квартиру в другом районе, и больше Журавлев Кешу не видел. Того дома больше нет. На его месте глухая стена то ли склада, то ли цеха.

Между Надиным и Кешиным домами тогда шла неширокая улица, а прямо посередине ее протекала зловонная канава. Теперь от нее не осталось и следа. Но судя по тому, что на табличках соседних домов написано «Обводный канал», канава никуда не делась. Просто ее заключили в трубу и спрятали с глаз людских под землю. Значит, водоразборная колонка, откуда он мальчишкой каждый день приносил в дом два ведра воды, была вон там, в трех метрах вперед и влево, вычислил Журавлев.

Он посмотрел вперед. Их домик стоял там, где сейчас поверх бетонного забора видны плоские крыши с многочисленными вентиляционными трубами. Если бы здесь сейчас было пусто, Журавлев мог закрыть глаза и по памяти дойти до того места, где стоял его дом. От колонки сто восемьдесят четыре шага по тротуару вперед, затем повернуть налево, перейти дорогу и сделать сто сорок один шаг до сараев. Обогнуть сараи и снова вперед сорок семь шагов. Поворот налево и вперед еще пятьдесят один шаг. Теперь поворот направо и прямо семьдесят шагов, после этого сразу левый поворот на идущие вдоль его дома деревянные мостки. Тридцать девять шагов – и вот оно, крылечко в пять ступенек. Сколько раз Журавлев проделывал этот путь с полными ведрами воды. Сколько раз мысленно прошел его уже взрослым. Сколько раз мечтал однажды еще раз пройти этим маршрутом. И вот он в его начале, в том месте, где была колонка, а идти некуда.

Журавлев медленно зашагал обратно, в сторону центра города, но уже по другим улочкам и переулкам. Узнал маленький садик, что был напротив школы-восьмилетки. Самой школы уже нет. Журавлев вспомнил, как шел мимо садика из кино с одноклассником Валькой Буториным. Валька оживленно комментировал эпизоды фильма, Журавлев кивал, время от времени вставляя реплики. И вдруг увидел на деревянных мостках бумажку. Сразу узнал в ней рубль. Журавлев прибавил шаг. Буторин тоже заметил купюру, замолчал и попытался обогнать Журавлева. В последнюю секунду Журавлев все же выхватил рубль из-под уже накрывавшей его ладони Вальки.

Он улыбнулся. Как раз здесь это было. Валька потом всю дорогу уговаривал Журавлева отдать деньги ему. Дескать, ему они нужнее. Он знает, как ими распорядиться. Обещал другу за него своего лучшего рыцаря. Было.

Журавлев вышел на Рождественский проспект. Признал, что без трамваев он стал намного шире. Только неизвестно, рады ли жители, что теперь в городе из общественного транспорта только автобусы да такси.

Напротив трехэтажного здания школы Журавлев снова остановился. Вспомнил, как третьеклассником проезжал мимо в трамвае и увидел, что идущий по заросшей травой тропинке между школой и соседним домом мужчина достал из заднего кармана брюк носовой платок и у него из кармана выпал кошелек. Журавлев ломанулся к выходу. На следующей остановке выскочил из вагона и на одном дыхании пробежал целый квартал. Вот она, тропинка. Журавлев долго бродил по траве, каждую секунду опасаясь, что хозяин кошелька, обнаружив пропажу, может вернуться. Не вернулся. Журавлев нашел кошелек, сунул его за пазуху и со всех ног помчался прочь. Через два квартала он зашел на стадион, сел на пустую деревянную трибуну и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, отважился открыть кошелек. Там было чуть больше двух рублей. По тем временам, немалые деньги. Двадцать порций мороженого.

Журавлев обогнул школу. Вон там, за корпусом спортивного зала, он дрался с Витькой Чертковым. Вспомнить смешно: из-за стирательной резинки. Началось все на уроке рисования. Журавлев сидел тогда на третьей парте, а Витька на второй, перед ним. Вдруг Чертков обернулся, схватил у Журавлева резинку и снова отвернулся. Журавлев ткнул нахала в спину карандашом. Один раз, второй. После третьего Чертков обернулся и показал кулак. А после урока они пошли за угол школы разбираться. Секундантов набралось чуть ли не полкласса. Подрались. До крови дело не дошло, хотя мутузили друг друга серьезно. Оба считали себя победителями. Мнения секундантов тоже разделились.

Журавлев вспомнил, как однажды, когда он и Чертков проходили мимо двухэтажного дома, Витька вдруг сказал: «Слабо забраться по углу дома до крыши?» Дело в том, что на углах зеленой «деревяшки» были с равными интервалами прибиты выкрашенные в белый цвет дощечки. Видимо, автор этого изобретения считал, что его находка придаст невзрачному дому свежесть, а то и изыск. Журавлев ответил: а ты? Чертков, ни слова не говоря, подбежал к дому и, словно обезьяна, вскарабкался по дощечкам до крыши. Коснулся ее рукой, так же ловко спустился и посмотрел на приятеля победным, торжествующим взглядом. Журавлеву ничего не оставалось, как повторить достижение приятеля. Тем более что на другой стороне улицы он заметил девчонок из своего класса, которые остановились и с интересом наблюдали за состязанием мальчишек в ловкости и храбрости. Он стал взбираться по дощечкам и вдруг понял, что попался на удочку приятеля. Дело в том, что на Черткове были резиновые кеды, а на Журавлеве сандалии с подметкой чуть ли не из картона, скользкой и негнущейся. Журавлев чувствовал, что его ноги вот-вот соскользнут с узкой дощечки. Если это случится, удержаться на одних руках не удастся. И тогда…

Он все-таки забрался до самого верха. Коснулся рукой крыши и спустился. Когда подходил к Черткову, все внутри кипело. Как хотелось врезать в ухмыляющуюся рожу провокатора. Но сдержался. Сам виноват. Интересно, где Чертков сейчас?

Родной район закончился. Первая часть намеченного на сегодня плана выполнена. Место, где стоял когда-то его дом. Посмотрел. Прогулка в детство не принесла радости, но Журавлев и не надеялся на другое. Теперь ему предстояло продолжить поиски Альки.

Домоуправление он нашел быстро. Добрые люди подсказали. Неприметная табличка справа от входа в подъезд ничем не примечательной «хрущевки» подтверждала, что