Кромешник. Том 1 - Dominik Wismurt

про навьи и упырей? — поинтересовался я, затачивая край кола.

— Упыри — это ожившие мертвецы, те же зомби, чтобы тебе было понятнее. Тупые и злобные. Навьи — чем-то похожи на них, но сохраняют разум, правда многие понятия у них искажаются. Добро и зло часто меняются местами.

— Вообще, не бывает абсолютного добра и зла, всегда есть середина.

— Пофилософствуй мне тут, — усмехнулась Марта, — Дальше знать хочешь?

— Ага.

— Покойники восстают довольно редко. На освящённых могилах практически никогда, но у нас…

— А что у вас? Если так боитесь, можно вызвать батюшку. Пускай кадилом помашет.

— Не в этом случае. Навьями и упырями становятся по разным причинам. Ими могут оказаться люди, покончившие жизнь самоубийством, проклятые своими родственниками, умершие насильственной смертью, неправильно похороненные… Здесь всё немного сложнее. Ведьмаки и ведьмы — дело особое. Тут мало одного покаяния. Церковь не допустит похоронить ведьму на освящённой земле, впрочем, как и самоубийцу. Нужен особый ритуал погребения.

— Я почему-то считал, что ведьмы если и восстают, то вурдалаками. Встают по ночам из могилы, залезают в дома и пьют кровь у мирных жителей.

Посмотрел на скептическое выражение лица Марты, в глазах которой так и читалось: — Откуда ты взял такую дичь?

— Ну, в книгах написано. В фэнтези.

— А-ха-ха, в фэнтези. Насмешил ты меня, приёмыш. Вурдалаки действительно пьют кровь, но уж точно не вылезают из могил. Если говорить на твоём языке, то они больше похожи на вампиров. Уроды ещё те… Живут кланами. Уверена, ты их встречал не раз, просто не обращал внимания.

— Обалдеть. И что эти вурдалаки умеют? В чём их особенность, кроме того, что они кровососы. В летучих мышей превращаются?

— Нет. Опять сказки. Почему ты рассуждаешь как невежда?

— Невежда?

— Непосвящённый, невежественный, не знающий, то есть — обычный человек, а ведь ты из древнего рода, пусть и не относишься к прямой линии. Неужели никто ничего не рассказывал?

— Нет, — помотал головой.

— А родители?

— Погибли, когда маленьким был. Меня тётка с дядькой воспитывали, но те… Не знаю, может сами не в курсе были.

Именно сейчас, в эту самую минуту, я полностью принял то, что моя жизнь никогда не будет прежней. Всё, к чему я шёл год за годом, день за днем — сегодня свелось в одну точку и возврата назад уже не было. Моё наследие настигло меня в самый неожиданный момент, и от этого понимания стало тоскливо.

Из-за дурацкого дара, точнее — из-за меня, погибла Светлана.

Я мог уехать и забыть Тумановку с его обитателями как страшный сон, только знал, что это не поможет. Судьба настигнет меня в любом месте.

К тому же, найти убийцу жены и доказать его виновность — мало. Если эта тварь, как и я, владеет способностями, то наказать ублюдка будет сложно. Правду сказала баба Стефа, мне необходимо овладеть знаниями и набраться опыта, прежде чем соваться в пасть ко льву. Главное — терпение, а его мне не занимать.

Понять бы ещё, что за дар такой мне достался от родственницы.

— Так что насчёт вурдалаков? Такие страшные? — решил уточнить, пока ещё оставалось время.

Сейчас мне необходимо было получать информацию из любого источника, так как чувствовал я себя щенком, которого кинули в горную реку и сказали: плыви.

— Почему страшные?

— Так ты же назвала их уродами, — с удивлением заметил, что начал обращаться к Марте на «ты», но раз женщина не оговорила, значит, была не против.

— Это я образно. Просто характер поганый. Считают себя выше других. Живут по своему кодексу чести. Вот только срываются часто, особенно обращённые. Накроет кровавое безумие и всё, тушите свет.

— Убивают?

— Да, но таких свои же и уничтожают.

— А как с ними бороться?

— Ты собрался выступить против вурдалака? Тогда я советую тебе крепко подумать.

— Нет, конечно. Я даже ни одного из них не знаю, — хмыкнул в ответ, — но, как говорят: «кто владеет информацией — тот владеет Миром».

— Однако, высоко замахнулся.

— Не претендую. Просто хочется быть в курсе, на будущее. Вдруг доведётся встретиться. Кстати, у вас в деревне вурдалаков нет?

— Нет. Я же сказала: они кланами живут. Одиночек практически не встречается. Предпочитают большие города. Ведут преимущественно ночной образ жизни. Солнечного света не боятся. Он им неприятен, но реального вреда причинить не может, разве что вновь обращённым. Очень быстрые, хорошо видят во тьме. Могут отращивать клыки и когти. Сильны, выносливы.

— И как их убить?

— Хм-м, тебе зачем это знать?

Пожал плечами.

— Для общего развития.

— Сжечь или колом в сердце, — флегматично произнесла моя собеседница.

— А святая вода, крест и чеснок на них действуют?

— Чеснок — чушь собачья. Святая вода оставляет ожоги. А что ты собрался с крестом делать? Махать перед носом?

— Приложить ко лбу, например.

— Ага, так тебе и позволят это сделать. Вот если крест этот большой и увесистый, тогда смело бей по кумполу со всей силы, тогда хоть дезориентировать сможешь, но лучше возьми палицу, а ещё лучше — не вступай в противоборство с вурдалаком. Так, всё, мальчики закончили, пора Стефу предать земле. Бери осину и пошли.

Только сейчас понял, для чего были сделаны маленькие отверстия в гробу. В них удобно было забивать колья.

Михаил взял молоток, но не успел ничего предпринять, как Марта взволнованно произнесла:

— Миша, ты полынь применил по назначению?

Парень вскинул голову, зажмурился, а затем отрицательно замотал головой.

— Забыл.

— Балбес, бестолочь! — рявкнула женщина, — Быстро открывайте гроб.

Прохор молча попятился, явно не собираясь исполнять приказ Марты.

Я не стал ждать, сам схватился за крышку и дернул вверх.

— Ну и чего так переполошились? Как лежала бабка, так и лежит, подумаешь тело чуть на бок перевернулось.

— Мишка, живее, засовывай полынь ей в глотку! Что столбом встал?

— Я? — испуганно прошептал парень.

— Ну, не я же! — зло процедила Марта.

Михаил достал из кармана пучок помятой травы, но приближаться к покойнице не спешил.

Пришлось протянуть руку.

— Дай сюда.

Парень с облегчением вложил мне в ладонь скомканные листья полыни.

— Аа-аа, что за… — заорал я, почувствовав, как руку обожгло огнём в том месте, где недавно появилась татуировка.

Секунда и боль стала распространяться всё выше и выше.

Глава 8

Разжал ладонь, полынь выпала на голую землю.

Поднёс руку к глазам и увидел отчетливо проступающий ожёг. Кожа обуглилась и почернела, но в том месте, где располагалась татуировка, осталась чистой, нетронутой.

— Какого…

— Миша, прекращай топтаться на месте. На тебя полынь не действует, поэтому соберись и сделай то, что должен.

— Всегда