Классовая борьба. Государство и капитал - Владимир Сапега

Политическая власть рабочего класса — это далеко не то же самое, что «политические права граждан». Лозунг коммунистов — политическая власть рабочего класса. Это прямо значит — власть класса, власть рабочего класса, политическая власть рабочего класса. Коммунисты требуют, чтобы в лексиконе президентов и министров звучали слова: рабочие, рабочий класс, класс трудящихся; интересы рабочих, интересы рабочего класса; экономические интересы трудящихся; политические требования рабочего класса. Рабочий класс своей борьбой заставит — сначала буржуазию, затем и госвласть — произносить эти слова. Власти легче иметь дело с «жителями» и «гражданами», чем с трудовыми коллективами, рабочей партией и Советами трудящихся. Сотни способов есть у центристов и госвласти, чтобы всячески обходить марксистское упоминание терминов «рабочий класс» и «наемные рабочие»: граждане, простой народ, население, широкие массы, все слои общества и т. д. Эти понятия имеют право на существование, если при этом добавлять и подчеркивать, что в противоположности имеются два других, враждебных друг другу и народу, класса с противоположными интересами. Когда центристы и госвласть говорят о народе, необходимо сразу спрашивать: «и чиновники тоже? и олигархи тоже? какие при этом их интересы?».

Чиновничество ведет антилиберальную, антибуржуазную пропаганду для ублажения рабочих, чтобы заручиться их поддержкой в борьбе против капитала с целью заполучить этот капитал. Однако, в эксплуататорском обществе всякий капитал, в чьих бы руках он ни находился — государства или буржуазии — всегда служит угнетению рабочих. Эксплуататорские классы кормят рабочих обещаниями: буржуазия — повысить зарплату, администрация — повысить соцгарантии; все — под вывеской прав человека, социального государства и проч. Рабочие не имеют права верить ни единому слову чиновника, но всегда следует искать причину: чего он добивается? Например, какой-нибудь закон против курения: принесет или нет он пользу народу — неизвестно, зато реальные деньги от штрафов бюрократия начнет получать сразу.

Государственный гнет отличается от капиталистического лишь по форме эксплуатации. Ибо в тысячный раз — и не в последний — нужно повторить, что понятая: а) наша страна, держава, Родина, Россия и б) государство — не тождественны. Интересы нашей страны, державы, будущее Руси и народа — это не есть интересы государства; наоборот: они противоположны. Нашей страной государство пользуется и распоряжается в своих интересах, в интересах чиновников и бюрократии.

Оценивая политика, нужно смотреть: трудится ли он для блага нашей страны или же для блага своего государства, понимаемого им как его должность. На кой нам сдался «губернатор-коммунист», если он обещает и планирует какие-то улучшения в рамках существующего угнетения? «Губернатор-коммунист» хорошо знает, что при власти рабочих он своих сегодняшних благ чиновника иметь не будет; более того — с него взыщется за все неправедное. Никто не станет выступать, бороться и погибать за блага других, уже имея эта блага. Внимая разглагольствованиям центриста о благе народа, следует спрашивать, хорошо ли он сам устроен в существующей системе. Если хорошо — значит желать радикального улучшения для трудящихся он не станет. Это ему ни к чему — заинтересованности никакой; во всяком случае, если беззаветное служение народу не является его увлечением.

Понятна и объяснима материальная заинтересованность рабочего и капиталиста в поднятии промышленности, в повышении производительности труда и т. д. Но какова степень заинтересованности отдельного чиновника вообще и всей бюрократии в целом в развитии производства? Они пытаются убедить общество, что их заинтересованность «нравственная» — патриотическая, духовная и проч. Ничто не мешает одухотворенным национальной державностъю центристам законно проводить в жизнь антинародные законы.

Ни один, даже самый пречестный, препорядочный, предуховный чиновник или политик-центрист не в силах прекратить государственный беспредел, эксплуатацию народа, разорение села, нищенскую зарплату трудящихся; никакие «красные губернаторы» ничуть не опасны для антинародной власти, — все они сами часть этой власти. Задача — народный контроль — безжалостно уничтожать своих перерожденцев, прежде получивших наше доверие, вздумавших, оказавшись на высоком посту, говорить о «партнерстве» представительств трудящихся и государства.

Коммунизм как идеал, власть всего народа (большинства народа, трудящихся) — это «открытое» общество. Никто не может сказать обратного. Тоталитаризм как сплошная государственная власть (номенклатурная, партийная, теократическая) — это общество закрытое, глухое, тухнущее. Государство сильно своей закрытостью от народа; тем оно и преступно. С согласия центральной власти наша страна, народ отданы на разграбление милиции и местной администрации — собирая дань. Ничего другого в обмен на поддержку власть своим сатрапам предложить не может. Поскольку существующий хаос гарантирует бюрократии сохранение их привилегий, они будут всячески защищать его.

О том, что в любом обществе есть три взаимопротивоположные силы: капитал, государство и армия труда, коммунисты должны повторять день и ночь, пока это не станет всеми осознанной аксиомой. Так, в нашем обществе есть три класса: буржуазия, бюрократия и рабочие — соответственно защищающие свои интересы. Эти интересы непримиримы: интересы капитала и капиталистов, интересы государства и бюрократии и интересы труда и рабочих. Вместе им не сойтись. Врагом является любой, проповедующий классовый мир.

Вооруженному триалектикой марксисту не составит особого труда разоблачить невразумительные оправдания центристов о том, что государство-бюрократия-коррупция приносят больше пользы, чем вреда, совершают больше благодеяний, чем преступлений, и о том, что было бы, «если бы не было государства» и т. д. Только лицемерие под разными словесными масками позволяет госвласти пудрить мозги наивной буржуазии и народу. Марксизм — мощнейшее интеллектуальное оружие; ставка на марксизм — беспроигрышный вариант.

Истина всегда конкретна, абстрактные лозунги пусты и вредны. Взятое само по себе требование сильного государства и лозунга государственности — есть пошлая и тупая долболобость не желающих думать болванов; это такая же вредная глупость, как требовать всегда солнца или всегда дождя. Первый вопрос, который надо сразу же задавать этим умникам: какое государство? чье государство? государство какого класса? А если в вашей стране государство прямо бандитское или церковно-инквизиторское, а если во главе государства Лжедмитрий, или государство в руках партии панков — и в этом случае вы скажете, что вы «государственники», что вы за сильное государство и за безусловное укрепление этого государства? Тогда как по-вашему должен был вести себя непатриот-негосударственник в фашистской Германии? Или вы полагаете, что любое государство, не ломая, можно превратить в народное, социальное и пригожее?

Самодержавию, помещикам, дворянам не нужна великая Советская Россия. Зачем монархистам-державникам сильная советская держава? Зачем рабам (крепостным крестьянам, наемным рабочим) сильное рабовладельческое (феодальное, капиталистическое) государство? Наоборот: угнетаемые всегда люто ненавидят силу своих угнетателей, и воспевать ее могут либо долболобы, либо ублюдки. Рабочие не имеют отечества — это значит, что классу трудящихся не нужно сильное полицейско-бюрократическое или буржуазно-демократическое государство. Оно защищает не нас, а наоборот, защищает правящие классы от нас. Оно прямо враждебно трудящимся, так же как и государство трудящихся будет враждебно бюрократии и капиталистам. Зачем сегодня трудящимся сильная полиция, не защищающая трудящихся, и сильная администрация, не подконтрольная гражданскому обществу? И рабочим, и буржуазии (поскольку они не у власти) совершенно не нужно и ненавистно это государство. Укрепление государства, поскольку оно не наше, укрепляет нашу несвободу. Все его успехи возможны только за наш счет и направлены против нас.