Классовая борьба. Государство и капитал - Владимир Сапега

Социалистический реванш возможен не в идеологических словесных перепалках, а в борьбе: класса на класс. Рабочий класс потерял Советский Союз, все соцзавоевания потому, что отказался фактически, а затем и формально, от лозунга диктатуры пролетариата в пользу «общенародного государства», т. е. общего и бюрократии, и рабочего класса. Рабочие потеряли власть именно потому, что советская бюрократия выдвигала лозунг просто государственности, просто патриотизма — без их классового определения. Крайне опасны ошибочные лозунги и сегодня. Если в советские времена лозунг общеклассовой (или бесклассовой) государственности и народовластия был верен на 50 %, т. к. рабочий класс пусть наполовину был у власти, то сейчас лозунг государственности на 100 % не верен. Нельзя цепляться за лозунги вчерашнего дня, как бы красивы и дороги ни были они вчера.

Нетрудно выяснить, откуда среди нас это заблуждение, откуда идет этот лозунг. Во-1-х, общее затуманивание мозгов самой ныне существующей государственной властью, подменяющей интересы всего народа своими, государственно-административными. Во-2-х, прежнее представление с «манифестовских» времен о том, что все, что во вред буржуазии — автоматически на пользу рабочих. В-З-х, тоска по империи, но без классового анализа: чья это империя. Русские рабочие — за социалистическую империю; любой иной российской империи мы враги. В-4-х, воспоминания о советском авторитетном государстве приводят к наивной мысли, что и любое другое государство, любая власть всегда стремится к социальной защите людей.

Сильное государство в нашем понимании — где центральная власть сильна не наемной армией и полицией, держащей до времени в повиновении население, а сильна поддержкой благоденствующего народа, организовывающего (сами, из себя) свою народную армию и милицию для защиты своей власти, своего достатка, своей жизни от возможного произвола чиновников или спекулянтов. Чью сладкую жизнь защищает сегодня милиция и армия? — В любом случае, не свою и не нашу. Охрана чьего благополучия лицемерно называется «защитой отечества»? Нет в мipe более справедливой идеи, чем цель государства трудящихся, где рабочие, т. е. весь народ, будет работать прямо на себя: т. е. не только за зарплату, а за непосредственное улучшение своей жизни в стране — без посредничества капиталистов и чиновничьего государства. Вот тогда защита своего отечества действительно станет почетной и всем народом уважаемой миссией.

Как в социалистическом патриотизме — патриотизме рабочих — нет места любви к капиталистам, так и в «государственном патриотизме» — патриотизме бюрократии — не может быть места любви к народу. Патриотизм — это любовь к своей родине. У рабочих — к социалистической, у капиталистов — к капиталистической, у чиновников-государственников — к своей, полицейской. У каждого своя родина. Нет и не может быть общей родины у всех классов. У хозяина и раба, у помещика и крестьянина общей родины нет. Только поп безуспешно пытается примирить всех. Сегодня у рабочего класса нет социалистической родины. Политически родина — понятие классовое. Любое неклассовое понимание родины никакого отношения к политике не имеет, как и «неклассовые партии» (партия любителей родины, партия политиков). Патриотизм чиновников — это их собственное благополучие; хотя на словах они — прямо пионеры на переднем фланге в борьбе за народное дело. Только отныне никто уже не поверит, что они и в самом деле все как один мальчиши-кибальчиши.

Патриотизм — категория классовая. Быть патриотом — значит защищать в т. ч. и свои экономические интересы. Патриоты объединены общими экономическими интересами, защищать которые выгодно. В этом случае анти-патриоты объединены также своими экономическими побудительными мотивами. Глубокая и вредная ошибка — пробовать объяснять патриотизм-антипатриотизм только некими нравственными критериями или любыми другими, кроме классовых, кроме экономических. Патриотизм равен желанию счастья себе и своим соплеменникам; но этого не достаточно, нужно уметь за него воевать. Этому учит марксизм.

В любом обществе главный конфликт — классовый — сознательно маскируется эксплуататорскими классами под национальные, религиозные, «идеологические» и иные с целью скрыть истинную сущность антинародной власти и лишить рабочий класс возможности докопаться до действительно эффективного метода борьбы. Неоценимую помощь напускателям тумана оказывает и безграмотность тех горе-коммунистов среди нас, весь «коммунизм и патриотизм» которых сводится к некоей былинной духовной категории и крутится вокруг портретика Сталина. Кому нужен духовный патриот, если он обходится без активной организации единомышленников для борьбы за экономические интересы своего трудового коллектива и за политические требования всего трудового народа? Дела делаются молча, а духовность требует болтовни. Общие пафосные и глупые лозунги, вроде державности, народничества, духовной верности России и т. п. — без связи их с классовым содержанием — есть болтовня и никчемность. Взятые как самостоятельные, они ни к кому не обращены и никуда не ведут.

Это такая же вредная глупость, как и взятый сам по себе лозунг о «диктатуре закона». А если закон направлен против рабочих? — а в эксплуататорском обществе вся правовая система направлена против рабочих, — тогда «диктатура закона» прямо означает диктатуру против рабочих. Есть диктатура государства над народом, и есть диктатура народа над государством. Диктатура — это не обязательно пиночетовцы с автоматами: государственная диктатура — это «легальное», законодательное закрепление бесправия народа и возможность государственного класса «легально» грабить и навязывать свою волю.

Диктатура восставших рабочих — это непосредственно власть народа поверх законов. Воля народа — есть закон. Право — понятие классовое. Внеисторическое, внеклассовое или «надклассовое» «право вообще» — это пустая абстракция. Марксист всегда спрашивает: кто реальный источник права? Какому классу в стране принадлежит право принятия, толкования и проведения в жизнь законодательства? Несоответствие конституции и реальности коммунисты должны трактовать в пользу рабочих, в свою пользу. Коммунист знает одно священное право — право рабочих на свою власть.

Почему наемные работники, трудящееся большинство народа бесправны? — Потому, что партия, стоящая за их интересы, не у власти. Чем бюрократическое эксплуататорское государство оправдывает свое верховенство над народом и обществом? — Тем же, чем рабовладельческое государство оправдывало бесправие раба: существующим законодательством. Но это само законодательство создано самим же эксплуататором в своих интересах.

До тех пор, пока народ считает свое угнетенное положение естественным, легитимным и постоянным, пока винит в этом кого угодно, но не государство и не капитал, — чиновники могут спать спокойно. Но стоит только обществу усомниться в «вечности» и «естественности» этого рабства — можно отсчитывать время до скорого краха всей системы угнетения. Поэтому там, где поднимается красный флаг — флаг трудящихся, флаг коммунистов — там бьется сердце борьбы за свободу.

Марксизм, как идея свободы, говорит рабочим: полицейское, буржуазное или церковное право не священно, но реально. И народ никогда не должен забывать, что есть более высокое право, по-настоящему святое и священное, — это право рабочего класса на свою власть. Абстрактное понятие демократии как «право народа на власть» — без классового содержания пусто. «Демократическое государство» — такой же абсурд, как и безоружная армия. Есть буржуазная демократия, есть демократия бюрократически-командно-централизованная, а есть социалистическая демократия. Коммунисты выступают воинственно против любого партийно-государственного устроения и «укрепления» демократии.