Коронация, или Последний из романов - Борис Акунин

– С тех пор я оставил все прочие д-дела –до тех пор, пока не рассчитаюсь с доктором. Не скрою, существенную роль в этомрешении сыграло уязвленное самолюбие и пятно, оставленное на моей репутациивсей этой историей. Но не только самолюбие… – Фандорин нахмурил высокийлоб. – Этого человека нужно остановить, потому что он – истинный генийзла, наделенный богатейшей фантазией и беспредельным честолюбием. Иной раз мнекажется, что он поставил себе целью стяжать славу величайшего преступника вовсей человеческой истории, а к-конкурентов на этом поприще у Линда, слава богу,хватает. Я чувствовал, что рано или поздно он устроит какую-нибудь катастрофунационального, а то и международного размаха. Именно это ныне и п-произошло…

Он снова замолчал.

– Садитесь, Эраст Петрович, –пригласил Кирилл Александрович, и я понял, что речь Фандорина, очевидно,произвела на его высочество благоприятное впечатление – отставного статскогосоветника уже не допрашивали, с ним беседовали. – Расскажите, как выохотились на доктора Линда.

– Сначала я п-перевернул вверх дном весьНью-Йорк, но лишь вынудил доктора перенести свою ставку из Нового Света вСтарый. Не стану утомлять ваше величество и ваши высочества описанием своихпоисков, но полгода спустя мне удалось выйти на логово Линда в Лондоне. И яувидел доктора во второй раз – вернее, лишь его тень, убегавшую отпреследователей по т-туннелю лондонского метрополитена и отстреливавшуюся споразительной меткостью. Доктор двумя выстрелами уложил наповал двух констеблейиз Скотланд-Ярда, а третьей пулей чуть не отправил на тот свет меня. –Фандорин приподнял прядь черных волос со лба, и стало видно шрам, прочертившийузкую белую полоску на его виске. – Ерунда, скользнуло по касательной, ноя на минуту лишился сознания, и за это время Линд оторвался от погони… Я шел заним по пятам из страны в страну, и всё время чуть-чуть опаздывал. А в Риме – этобыло без малого полгода назад, доктор как в воду канул. Лишь две недели тому яузнал из одного верного источника, что знаменитый варшавский бандит Близнапохвастался в тесной компании, будто сам доктор Линд приглашает его в Москвудля какого-то очень крупного дела. Будучи российским подданным.

Пендерецкий хорошо знал преступный мир Москвы– и хитровский, и сухаревский. Должно быть, именно в этом качестве он ип-понадобился Линду, никогда раньше в России не действовавшему. Я все ломалсебе голову, чем это доктора привлекла патриархальная Москва. Теперь-то ясно…

– Исключено, совершенно исключено! –сердито произнес Симеон Александрович, обращаясь не к Фандорину, а к еговеличеству. – Мои хитрованцы и сухаревцы никогда не приняли бы участия взлодейском нападении на царскую фамилию! Украсть, зарезать – сколько угодно. Новерность престолу у этих апашей в крови! Мой Ласовский не раз с успехомиспользовал уголовников для поимки террористов. К примеру, на времякоронационных торжеств он заключил своего рода джентльменское соглашение сглаварем всех хитрованских воров, неким Королем, что полиция не станетзадерживать карманников, но взамен те должны немедленно доносить об оружии ипрочих подозрительных предметах, обнаруженных в карманах публики. Король охотносогласился на это условие, заявив, что и сам в некотором роде являетсясамодержцем, а монархи должны помогать друг другу. Не поручусь, что именно вэтих словах, но смысл их был именно таков.

Это сообщение несколько разрядило мрачноенастроение собравшихся, а поощренный улыбками Симеон Александрович с лукавымвидом еще и добавил:

– Свое обещание хитрованское величествоскрепил формулой: «Сявкой буду». Ласовский говорит, что это самая убедительнаябандитская клятва.

– Как-как? – заинтересовалсягосударь. – «Сявкой буду?» Сявка – это беспородная собака, да? РасскажуАлисе, ей понравится.

– Ники, Сэм, – сурово молвил КириллАлександрович, – давайте-ка дослушаем господина Фандорина.

– Король – не единственный изхитрованских предводителей и уж во всяком случае никак не с-самодержец. –Хоть Эраст Петрович и отвечал на реплику генерал-губернатора, но тоже смотрелне на него, а на императора. – Поговаривают даже, что дни Короля сочтены,что не сегодня-завтра его «распишут», то есть умертвят так называемые «отвязки»– молодые, нахрапистые бандиты, которые начинают задавать тон на Хитровке иСухаревском рынке. Есть банда Ранета, промышляющего новым делом – торговлейопиумом, есть некий Хрящ – этот п-профилируется по «мокрым» и вымогательству,появился еще некий Культя, у которого в банде конспирация и дисциплина почище,чем в неаполитанской Каморре.

– Культя? – удивленно переспросилимператор. – Какое странное имя.

– Да. К-колоритный персонаж. У негоампутирована правая кисть, и культя заканчивается пластиной, куда, взависимости от надобности, он ввинчивает то ложку, то крюк, то нож, то цепочкус железным яблоком на конце. Говорят, страшное оружие, бьет насмерть.«Отвязки», ваше величество, вообще крови не боятся, воровских законов непризнают, и Король им не указ. Полагаю, что Пендерецкий связан с кем-нибудь изних. Я следил за Меченым и его людьми с самой Варшавы, но очень осторожно,чтобы не спугнуть. Он дважды побывал на Хитровке в кабаке «Зерентуй», а кабакэтот известен тем, что магара Королю не платит. Я всё надеялся, что Меченыйвыведет меня на доктора, но тщетно. За десять дней, что варшавяне провели вМоскве, Пендерецкий каждый день наведывался на почтамт, в окошко«Корреспонденция до востребования», много вертелся вокруг Александрийскогодворца и Нескучного сада. По меньшей мере четырежды перелезал через ограду ибродил по парку вокруг Эрмитажа. Как я понимаю теперь – присматривал удобноеместо для засады. Вчера с полудня он и его молодцы торчали возле выезда из садана Большую Калужскую, рядом дожидалась карета. В седьмом часу из ворот выехалэкипаж с великокняжеским гербом, и варшавяне п-пристроились сзади. Я понял, чтодело близится к развязке. Мы с моим помощником на двух извозчиках следовалисзади. Потом из великокняжеского экипажа вышли две дамы, мальчик и человек в зеленомкамзоле. – Фандорин взглянул в мою сторону. – Пендерецкий, успевшийнацепить фальшивую бороду, так что я его не сразу и узнал, пошел за ними.Карета с остальными бандитами тихонько ехала сзади. Тогда мы с помощником зашлис д-другой стороны, и я пошел навстречу гуляющим. Все высматривал, не появитсяли Линд…

Эраст Петрович сокрушенно вздохнул.