Неприятности малыша Николя - Рене Госинни

На перемене у нас у всех было отвратительное настроение, потому что Жоффруа – наш друг, и это ужасно, когда тебя исключают из школы, из-за этого начинаются неприятности с родителями и они тебе кучу всего не разрешают.

– Надо отомстить за Жоффруа! – предложил Руфюс. – Жоффруа из нашей компании, и мы должны отомстить этому подлому любимчику Аньяну. Это послужит ему уроком, и он осознает, что нельзя безнаказанно делать людям гадости.

Мы все были согласны, но тут Клотер спросил:

– А что будем делать, чтобы отомстить Аньяну?

– Можем все вместе дождаться его после уроков, – сказал Эд, – и врезать как следует.

– Не выйдет, – возразил Жоаким. – Ты же знаешь, у него очки и врезать ему нельзя.

– А если с ним больше не разговаривать? – вмешался Мексан.

– Подумаешь! – воскликнул Альцест. – Мы и так с ним почти никогда не разговариваем, он даже и не поймёт, что мы ему объявили бойкот.

– А что, если к следующей контрольной всё так выучить, чтобы всем стать первыми учениками вместо него? – предложил я.

– Ты что, с ума сошёл? – спросил меня Клотер и постучал пальцем себе по лбу.

– Я знаю, что делать! – вдруг объявил Руфюс. – Я читал одну историю в журнале, там главный герой – бандит, всё время ходит в маске, ворует деньги у богачей и раздаёт беднякам, а когда богачи хотят их украсть у бедняков обратно, он им посылает письмо, в котором написано: «Никому не дозволено безнаказанно издеваться над Синим Рыцарем». И все враги ужасно пугаются и боятся воровать.

– А что такое «безнаказанно»? – спросил Клотер.

– Но, если мы пошлём письмо Аньяну, – сказал я, – он сразу догадается, от кого оно, даже если мы наденем маски. И нас накажут.

– Нет, мсье, – возразил Руфюс. – Я знаю один фокус, по телевизору видел. Там бандиты посылали письма, а чтобы никто не узнал их почерк, они составляли письмо из букв, которые вырезали из газеты, а потом наклеивали их на листочки бумаги, и никто не мог их поймать до самого конца фильма!

Мы решили, что это действительно классная мысль, потому что Аньян так испугается нашей мести, что даже, может быть, уйдёт из нашей школы, и так ему и надо.

– А что мы там напишем, в этом письме? – спросил Альцест.

– Ну, – сказал Руфюс, – можно написать: «Никому не дозволено безнаказанно издеваться над Мстителями!»

Мы крикнули дружно: «Гип-гип-ура!» – Клотер опять спросил, что такое «безнаказанно», и мы решили, что письмо к завтрашнему дню приготовит Руфюс.

Когда утром мы пришли в школу, все сразу собрались вокруг Руфюса и спросили, принёс ли он письмо.

– Да, – ответил Руфюс. – Хотя у меня дома были из-за этого неприятности, потому что я разрезал папину газету, а он её ещё не дочитал. Папа дал мне затрещину и оставил без десерта, а это был, между прочим, заварной крем.

Руфюс показал нам письмо, которое было составлено из кучи разных букв, и оно ужасно понравилось нам всем, кроме Жоакима, который заявил, что это так себе, ничего особенного, даже прочитать как следует нельзя.

– Значит, я остался без заварного крема, – закричал Руфюс, – работал как сумасшедший, возился с ножницами и клеем, а этот дурак считает, что в этом нет ничего особенного?! В следующий раз сам будешь делать письмо, вот так!

– Чего? – рассердился Жоаким. – Это кто это дурак? Сам ты дурак!

Тут они подрались, прибежал наш воспитатель Бульон – но это не настоящее его имя, – сказал, что они ведут себя как дикари, что он достаточно на это насмотрелся, и велел обоим прийти в школу в четверг. К счастью, письмо он не забрал, потому что Руфюс отдал его Клотеру перед тем, как начать драться.

На уроке я всё ждал, что Клотер передаст мне письмо: я ведь сижу ближе всех к Аньяну, поэтому мы решили, что я-то и подсуну ему письмо под парту, пока он не видит. А когда он обернётся и заметит письмо, вот уж у него будет рожа, у этого Аньяна!

Но Клотер всё рассматривал письмо у себя под партой и что-то спрашивал у Мексана, который сидит с ним рядом. И вдруг учительница как закричит:

– Клотер! Повтори, что я только что сказала!

Клотер встал, но повторить ничего не смог, и учительница воскликнула:

– Отлично, отлично! Ладно, посмотрим, может быть, твой сосед всё же окажется внимательнее, чем ты… Прошу, Мексан, повтори, о чём я сейчас говорила!

Мексан встал и заплакал, а учительница велела Клотеру и Мексану проспрягать во всех временах изъявительного и сослагательного наклонений глагол в предложении: «На уроке я должен внимательно слушать, не отвлекаться и не заниматься ерундой, потому что я хожу в школу, чтобы учиться, а не отдыхать и развлекаться».

После этого Эд, который сидит позади нас, передал письмо Альцесту. Альцест передал его мне, но тут учительница опять закричала:

– Да вы сегодня просто все извертелись! Эд, Альцест, Николя! Идите-ка сюда и покажите мне эту бумагу! Быстро! И не пытайтесь её спрятать, я всё видела! Ну? Я жду!

Альцест сделался весь красный, я заплакал, Эд сказал, что он не виноват, а учительница сама подошла и забрала письмо. Она его прочитала, глаза у неё округлились, она посмотрела на нас и перечитала вслух:

– «Никому не дозволено безнаказанно издеваться над Мстителями»? Это ещё что за тарабарщина? Хотя нет, я и знать этого не желаю, меня это не интересует! На уроке вы должны заниматься делом, а не глупостями. Так что в четверг все втроём явитесь в школу.

На перемене Аньян ужасно веселился. Но это он зря, мерзкий любимчик.

Потому что, как сказал Клотер, безнаказанно или нет, но с Мстителями шутки плохи!

У нашего друга Эда, очень сильного, который любит всем давать кулаком в нос, есть старший брат. Его зовут Жонас, он сейчас служит в армии. Эд очень гордится своим братом и всё время о нём рассказывает.

– Жонас прислал нам свою фотографию в военной форме. Потрясающе! Я завтра принесу вам показать.

И Эд принёс нам фотографию. Жонас там и правда здорово выглядит: на нём берет, и улыбка у него ужасно довольная.

– У него нет нашивок, – заметил Мексан.

– Ну, это потому, что он новенький, – объяснил Эд. – Но он точно станет офицером и будет командовать кучей солдат. Во всяком случае, ружьё у него есть.