Семь дней на любовь, предательство и революцию - Игорь Озеров

дружбы. До сегодняшнего дня он серьёзно не задумывался, что можно жить не только в СССР. Переезд в другую страну в Советском Союзе приравнивался к предательству. «Почему моей Родине станет хуже, если я буду жить не в Питере, а здесь с любимой женщиной?»

— Забыла тебе вчера сказать: я ушла от мужа, — как бы между прочим произнесла София, что-то разыскивая в свой сумке, как только они вышли на перрон. — Тебя это ещё интересует? — она достала расчёску, чтобы привести в порядок слипшиеся после дождя волосы. — И если ты ещё не передумал взять меня…

Договорить она не успела: к ним подошёл полицейский, попросил документы и пригласил пройти за ним. В отделе полиции им сообщили, что они задержаны по подозрению в организации взрыва того самого автомобиля коммунистической партии Италии.

Глава 14

Глава полиции Милана любил повторять: «Умному человеку инструкции не нужны, а дураку они не помогут».

Недавно он купил домик в Калифорнии на деньги, которых по декларации у него быть не должно. Американцы могли послать запрос в Италию о законности их появления у полицейского чиновника, но не послали. Глава всё понял без слов. Понял, что доверие необходимо оправдать.

Комиссара Вико Пилини, отвечающего за расследование убийства Альде Морьячи, он вызвал, чтобы узнать, нет ли у того информации, которая может быть полезной для его новых друзей. Информация была.

— Без сомнения, политика убили не без участия американцев, — доложил комиссар. — Им он как кость в горле. Если бы завтра на сотрудничество с СССР пошла бы Италия, то послезавтра — вся Европа. И неизбежно через некоторое время американцы получили бы пинком под зад.

— У тебя есть доказательства их участия? — сухо спросил глава полиции.

— Пока только зацепки. Но в этом деле есть большие шансы на успешное завершение расследования.

— А что по той девушке, убитой в отеле?

— По ней пока ничего нет, — ответил комиссар. — Я думаю, она что-то знала или что-то видела. Скорее всего, русские её использовали для соблазнения кандидата. И в момент убийства она была с ним. Поэтому её ликвидировали, как ненужного свидетеля. Скорее всего, те же, кто убил Морьячи.

— Американцы?

— Больше некому, — пожал плечами комиссар.

— Вот о чём я думаю, — глава полиции понял, что появился хороший шанс расплатиться с новыми друзьями и решил начать издалека: — Какая лично нам с тобой польза от Советского Союза? Равенство и братство — это только слова, которые красиво звучат. Знаешь пословицу: на дороге, где запрещён обгон, все машины двигаются со скоростью самого медленного автомобиля?

— К чему это вы?

— Равенство во всеобщей бедности мне не очень нравится. То ли дело США — свобода для каждого…

— Зачем вы это мне рассказываете? — перебил начальника комиссар.

— Лучше будет, если мы не будем трогать американцев и оба убийства повесим на русских. К тому же, это устроит и наше правительство, — спокойным голосом ответил полицейский чиновник.

— Зачем русским убивать того, кто хотел наладить отношения между СССР и Италией?

— Всё не так однозначно. У Советов давно уже нет единства по поводу будущего. Кто-то хочет продолжать строить коммунизм, а некоторым хочется иметь личные дворцы и яхты. Да и кто будет что-то спрашивать, если все газеты обвинят русских?

— Я вряд ли смогу найти доказательство их участия, — ответил комиссар.

— Не найдёшь доказательств — ищи другую работу. Иди подумай, что тебе важнее.

Комиссар повернулся и сделал шаг к двери.

— Подожди секунду, — остановил его начальник. — Мне только что доложили, что на вокзале задержали двух человек по подозрению в теракте. И один из них русский.

— Я не знаю, кто и зачем их задержал. Машину взорвали другие люди, — не стал спорить Пилини. — Я могу идти?

Комиссар прекрасно понимал значение расследования убийства Альде Морьячи. И знал, что его слова про существующие зацепки — пустой звук. Никаких твердых улик ему не найти. На приёме присутствовали десятки людей. И все они или звезды кино, или политики. Устроить перекрёстные допросы, выяснить, кто где был в момент убийства никто бы Вико Пилини не позволил. А полноценно поработать на территории Дома дружбы не разрешили бы русские. Так что он мог только предполагать исходя из того, кому это убийство выгодно.

«Если кто-то зелёный сидит в болоте, квакает как лягушка, прыгает как лягушка, то с большой вероятностью это и есть лягушка», — думал комиссар. Это не первое политическое убийство в Италии, совершенное американцами. И ещё ни разу им не были предъявлены обвинения.

Что касается убитой женщины, то в этом деле тоже вряд ли можно установить виновников.

Администрация отеля утверждает, что она приехала одна и сняла номер на три дня. Из вещей у женщины был небольшой чемодан. Потом к ней заезжал высокий мужчина. Он был в номере минут пятнадцать… Экспертиза установила, что смерть произошла от передозировки. Русские утверждают, что она даже алкоголь не употребляла.

Конечно, если бы удалось найти этого высокого незнакомца… Но наверняка он уже не в Италии. Да и если этот человек и причастен к убийству, то, как исполнитель. А найти заказчиков невозможно.

Скорее всего, комиссар Вико Пилини смог бы устроить всё именно так, как хотел его начальник: обвинить русских. Но была одна проблема. Дело было даже не в том, что он знал про домик своего шефа в Калифорнии. Вико Пилини очень не любил американцев.

В марте 1944 года, когда ВВС США бомбили рабочие пригороды Милана, погибли его родители и два брата. Их завалило обломками ночью в кроватях, когда одна из бомб взорвалась прямо на крыше старенького дома.

Поэтому сразу из управления полиции он поехал к приятелю детства Альберто Карлони. Когда-то давно они вмести гоняли на пустыре футбольный мяч и вместе ходили в одну школу. Прошло много лет. Вико стал комиссаром полиции, а Альберто возглавил влиятельную преступную группировку.

Глава 15

Комиссар Вико Пилини действительно не знал, кто и зачем задержал Софию и Дмитрия. Это могли сделать полицейские по просьбе каких-нибудь спецслужб, которые никому не докладывают о своих мотивах, но могли и просто не самые умные служаки ради красивого рапорта начальству.

В действительности всё оказалось куда сложнее.

Когда в Доме дружбы обнаружили, что Дмитрий сбежал, директор тут же решил, что получил хороший шанс на реабилитацию. Ведь выходило, что он был прав, когда подозревал молодого переводчика в причастности к убийству. Борис Ильич немедленно сообщил о побеге в Москву, не забыв добавить, что ещё пару дней