Горькие ягодки - Мариэлла Вайз
Шрифт:
Интервал:
Сквозь лобовое стекло я вижу, как он появляется перед машиной, неторопливо протирает фары тряпкой. В ярком свете фар я наконец-то могу спокойно рассмотреть его. Ничего такой парень. Черты лица правильные, хотя и немного резкие. Есть что-то общее с молодым Вячеславом Тихоновым. Если убрать бороду.
Дамир внезапно поднимает глаза и смотрит на меня в упор. Ой, а глаза у него, кажется, ярко-зелёные. Их цвет почему-то напоминает мне цвет бутылок из-под нарзана. Точно такой же оттенок зелёного. Надо же, чёрные волосы и зелёные глаза. Необычно. Я смущенно отворачиваюсь. Я больше не смотрю на Дамира, но абсолютно уверена, что он довольно усмехнулся. Привык, наверное, что девушки на него вешаются…
– Ну вот, другое дело, – довольно говорит Дамир, заводя машину и врубая дальний свет. – Как короли сейчас с тобой поедем.
Он по-прежнему в одной футболке, хотя на заднем сиденье небрежно сложена тёплая одежда. От Дамира пахнет морозом и каким-то парфюмом. Очень приятный запах. Одеколон у него такой, что ли. А, может, крем для бритья.
Он уверенно держит руль, а русалка с драконом на его руке продолжают бесстыдно вжиматься друг в друга.
– Что, нравится парочка? – Дамир слегка повернул голову и опять поймал меня за разглядыванием.
– Тебе так не холодно? – спрашиваю я. Мне действительно чисто интересно, как это можно пусть на небольшом, но всё-таки морозе спокойно расхаживать в одной футболке. Мне так даже смотреть на него было холодно.
– Не, я горячий. Хочешь проверить?
Да блин! Я чувствую, что заливаюсь румянцем. Ну какое мне дело, холодно ему или жарко. Язык твой – враг твой, Марианна!
Дамир хохочет, глядя на меня. Весёлый парень. Мне почему-то становится тесно с ним в просторном салоне дорогой иномарки. Мне начинает казаться, что окружающая нас темнота создаёт интимную обстановку и мы слишком близко друг к другу. В салоне полумрак, светится лишь приборная панель, да впереди свет фар разрезает густую темень.
– На уровне у вас тут освещение дорог, – говорит, внимательно глядя вперёд, Дамир.
– У нас мэр ворует, – отвечаю я.
– Это мой дядя, – оповещает меня Дамир, – да шутка! – Опять смеётся он.
– Ну и шуточки у тебя…
Наконец мы выезжаем на федеральную трассу. Широкая вольготная трасса встречает нас щедрым потоком света и гладкой дорогой. Дамир прибавляет скорость. Я вздрагиваю, взглянув на спидометр, и закрываю глаза от страха.
– А у тебя классные ресницы, – говорит Дамир. Он успевает ещё и смотреть на меня?!
– Дамир, – жалобно прошу я, – можно помедленнее?
– Да ты боишься скорости… Ну ты и мышка… Всего боишься…
Машина останавливается, мягко притормаживая. Я вздрагиваю, открываю глаза. Лицо Дамира очень близко. «Это ещё было медленно, – тихо говорит он. – Но если ты хочешь, мы сбавим обороты. Хочешь, Марианна?»
Он говорит самые обычные слова, но такиим тоном… И это «хочешь?» точно не про скорость. И лицо его неотвратимо всё ближе и ближе. При всей моей неопытности я прекрасно понимаю, что он задумал. Есть такие любители случайного секса в машинах. У нас на курсе учится одна девчонка, Тамарка, так она в приватной беседе как-то рассказывала, что в машине трахаться самый смак. Фу. Ой.
Я отшатываюсь, насколько позволяет ограниченное пространство салона.
– Понял, не дурак, – слегка хрипло говорит Дамир. Достаёт сигареты из бардачка. – Я покурить, – бросает мне. Дверь хлопает. Я опять одна. Раскрытый бардачок невольно притягивает мой взгляд. Мама родная, сколько здесь маленьких характерных коробочек разных цветов! Durex, contex… Незапланированная беременность с этим парнем точно никому не грозит.
Я вспоминаю зимний лагерь. Как давно это было. В другой жизни. Вафельное полотенчико с длинным выжатым шариком презерватива. Элькины насмешки. Только не надо, не надо сейчас вспоминать Андрея. Не надо, Марианна…
– О чём задумалась? – Дамир швыряет пачку сигарет в бардачок, захлопывает его.
– О скорости… – о скорости, с которой летит время, я задумалась, Дамир, о скорости…
~~~
Наша общага встречает нас яркими огнями незашторенных окон. Ну да, это для обычных людей второй час ночи это есть ночь и положено спать. Но только не для студентов. У нас в это время самый разгар веселья.
Наши девчонки, наверное, собрались сейчас у кого-нибудь в комнате и перемывают косточки тем, кого в данный момент с ними нет. Любимое занятие. Ну а что. Интересно же. Наверное, и про меня говорят.
Всем страшно любопытно, как это у меня получилось взять академ второй раз подряд. Я наплела девчонкам, конечно, с три короба, но всё равно, академ второй год подряд это нонсенс. И в мои внезапно возникшие материальные затруднения верят не все.
Правду знает только наш декан Пётр Григорьевич. Ему-то я никак не могла не сказать. Но он у нас чёткий дядька, и дальше него мой секрет не пойдёт. Потому что по моей просьбе во всех официальных бумагах причиной каждого из моих академов Пётр Григорьевич указал именно материальные затруднения, даже не семейные обстоятельства.
Просто не знаю, как в других универах, а в нашем всегда все всё знают. Вот всегда и все. Откуда – никому не известно. Поэтому, когда я сказала, что не хочу лишних разговоров вокруг моей персоны, Пётр Григорьевич пошёл мне навстречу. Лапочка Пётр Григорьевич.
Правда, не знаю, на что я надеюсь, взяв ещё один академ. Мне очень хочется доучиться, но ведь и через год Алёнка будет совсем крошкой. Отдавать её в ясельки… А маме опять работать… Ох…
– Прикольно тут у вас. Веселуха в самом разгаре? – Дамир провожает меня до самых дверей нашей общаги. Улица, на которой возносится ввысь пятнадцатиэтажное здание общаги моего универа, отличается тем, что на ней негде поставить машину в любое время суток.
Все места для стоянок забиты всегда и напрочь. Вот и сейчас Дамиру пришлось поставить машину чёрте где. Поэтому он оделся, если полноценной зимней одеждой можно назвать дутую тёмно-синюю жилетку, ещё и расстёгнутую.
– Твои дракон и русалка совсем замёрзли, – говорю ему, прощаясь.
– Звони, мышка, если тебе вдруг опять понадобится срочно поехать в Москву. Или из оной, – протягивает мне цветную визитку Дамир, – или если ты всё-таки захочешь согреть… дракона. И погреться сама… – немного криво улыбается он на прощанье.
Хороший, в общем-то, парень. Но я испытываю облегчение, оказавшись в знакомом крашеном немаркой коричневой краской холле нашей общаги.
– Что так долго гуляешь, Прохоренко? – встречает меня наша вахтёрша баб Лида. Мимо нашей баб Лиды не пролетит и муха. Это только кажется, что она мирно дремлет у себя в будочке. Это совсем, совсем не так. Неучтённым не пройдёт никто.
Но ничто человеческое, в частности, положительное отношение к материальным благам, баб Лиде также не чуждо. Поэтому те, кто планирует задержаться дольше положенных 23:00, в оставляемый документик кладут кое-что ещё. Определённой таксы нет. Как говорится, кто сколько может.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!