Мягкая машина - Уильям Сьюард Берроуз

— Приходите завтра в это же время.

Когда мы вновь оказались в кабинете доктора, он представил меня худощавому молодому человеку с таким же, как у доктора, отстраненным взглядом серых глаз…

— Это мой фотограф… Свои формы я изготовлю из его негативов.

Фотограф сказал мне, что его зовут Химинес… («Зовите меня просто Джимми Кадр»…) Мы проследовали за “Кадром” в студию, находившуюся в том же здании и оборудованную 35-миллиметровой кинокамерой и майянскими задниками… Он поставил нас перед камерой нагишом, с эрекцией и в оргазме, и осторожно разрезал изображения и совмещал их по средней линии наших тел… Мы приходили в кабинет доктора три раза в неделю… Внимательным, холодным и бесстрастным взглядом он просматривал рулоны пленки… И водил по нашим спинам щелкающей коробкой… Потом он ввел нам лекарство, которое описал как одну из разновидностей апоморфиновой формулы… Инъекция вызвала одновременно рвоту и оргазм, и я несколько раз обнаруживал, что блюю и извергаю семя в майянский сосуд… Доктор сказал мне, что эти процедуры являются лишь подготовительными мероприятиями и что сама операция, несмотря на все меры предосторожности и мастерство, все еще остается достаточно опасной.

По прошествии трех недель доктор определил, что время для операции настало… Он уложил нас рядышком на операционный стол под заливающим все светом прожекторов… Фосфоресцирующим карандашом он провел линию посередине наших тел, от ямки под носом до прямой кишки… Потом он ввел нам голубую жидкость тяжелой холодной немоты, и с размагниченных моделей посыпалась словесная пыль… Из далекого полярного далека я видел, как доктор отделяет друг от друга половинки наших тел и собирает составное существо… Я очнулся в чужой плоти и увидел все по-другому, в моем мозгу роились мысли и воспоминания юного майя…

Доктор дал мне пузырек рвотного лекарства, которое, как он объяснил, является эффективным средством для блокирования любых контролирующих волн… Он вручил мне и другое лекарство, которое при введении его любому человеку дает возможность на несколько часов занять его тело — но только ночью…

— Главное — успеть до восхода солнца, иначе каюк… заживо крабы сожрут… Ну, а теперь остался лишь вопрос о моем гонораре.

Я вручил ему портфель, набитый банкнотами, и он растворился в сумерках, жалкий и неприметный, как старый джанки.

В газете и посольстве меня предупредили, что я буду действовать на свой страх и риск, за тысячу лет от какой-либо помощи… У меня был вшитый в ширинку вибрационный кинопистолет, а также портативный магнитофон и транзисторный приемник, спрятанные в глиняном горшке… На самолете я долетел до Мериды, где принялся устанавливать контакт с “брокером”, который мог связать меня с “проводником во времени”… Большинство этих так называемых “брокеров” — старые пьющие мошенники. Не был исключением и первый, с кем я установил контакт… Меня предупреждали, чтобы я ничего не платил, пока не буду удовлетворен принятыми мерами… Этого “брокера” я нашел в грязной лачуге на окраине, окруженной кучами металлолома, старых костей, разбитой керамики и отработанных кремней… Я выставил бутылку агуардьенте, и брокер тотчас опрокинул пластмассовый стаканчик чистого спирта и принялся раскачиваться взад-вперед на табуретке, в то время как я объяснял ему, по какому делу пришел… Он отметил, что выполнить мое желание чрезвычайно трудно… К тому же это опасно и запрещено законом… Он может попасть в беду… Кроме того, я могу оказаться осведомителем Полиции Времени… Ему придется это обдумать… Он выпил еще два стаканчика спирта и в оцепенении рухнул на пол… На следующий день я пришел опять… Он обдумал это и — может быть… Так или иначе, ему понадобится неделя, чтобы приготовить снадобья, а сделать это он может, лишь будучи основательно обеспечен агуардьенте… И он до краев наполнил спиртом еще один стакан… Крайне недовольный тем, как идут дела, я ушел… Когда я двигался в сторону города, ко мне пристроился мальчишка…

— Привет, ми-истер, вы искать брокер, да?.. Ми узнать один хороший… Этот, — он указал в обратном направлении, в сторону лачуги, — непутевый borracho[36], ублюдочный сын суки… Берет много dinero[37]… He делать ничего… Идти со мной, миистер.

Рассудив, что хуже не будет, я направился вместе с мальчишкой в другую лачугу, построенную на сваях над прудом… С нами поздоровался довольно молодой человек, и, пока я объяснял ему, чего хочу, он молча слушал… Мальчишка сидел на корточках на полу и скручивал сигарету с марихуаной… Он пустил ее по кругу, и мы все курнули… Брокер сказал: да, он может принять подготовительные меры, и назвал цену значительно ниже той, на которую мне велели рассчитывать… Как скоро?.. Он взглянул на полку, на которой я увидел ряд песочных часов сложной конструкции с песком разных цветов: красным, зеленым, черным, синим и белым… Часы были помечены условными знаками… Он объяснил мне, что песок символизирует цветное время и цветные слова… Он указал на отметку на зеленых часах: «Потом… Один час»… Достав немного сухих грибов и трав, он начал варить их в глиняном горшке… Когда зеленый песок коснулся знака, он наполнил глиняные чашечки и вручил одну мне, а другую мальчишке… Я выпил горькое снадобье, и почти мгновенно в моем мозгу мультипликацией зашевелились уже виденные мною изображения остатков материальной культуры и кодексов майя… Комната наполнилась запахом спермы, смешанным с вонью навозной кучи… Мальчишка принялся бормотать и подергиваться и рухнул на пол в припадке… Я увидел, что под тонкими брюками он испытывает эрекцию… Брокер расстегнул мальчишке рубаху и стащил с него штаны… Пенис толчками поднялся, пуская струи в одном оргазме за другим… Зеленый свет залил комнату и проник сквозь тело мальчишки… Внезапно он сел и заговорил по-майянски… Слова спиралью текли у него изо рта и зримо повисали в воздухе, как усики вьющихся растений… Я почувствовал странное головокружение и понял, что это морская болезнь, характерная для путешествий во времени… Брокер улыбнулся и протянул руку… Я передал ему гонорар… Мальчишка одевался… Он кивком поманил меня за собой, я встал и вышел из лачуги… Мы шли по тропинке в джунглях, мальчишка впереди, подергиваясь всем своим резвым телом, как пес… Мы шли много часов и лишь к рассвету добрались до поляны, где я увидел несколько сажавших кукурузу работников с заостренными кольями и тыквенными бутылями семян… Мальчишка коснулся моего плеча и удалился по тропинке, скрывшись в предрассветном тумане джунглей…

Выйдя на поляну и обратившись к одному из работников, я ощутил, как непосильный груз зловещего контроля насекомообразных впихивает мои мысли и чувства в заранее подготовленные формы, втискивая душу в незримый мягкий порок… Работник окинул меня взглядом безжизненных глаз, лишенным как радушия, так и любопытства, и молча вручил мне сажальный кол… В том, что чужаки забредали сюда через джунгли, не было ничего необычного, поскольку почва во всем районе была истощена… Поэтому мое появление обошлось без комментариев… Я трудился до заката… Надсмотрщик с кривой палкой, который носил замысловатый головной убор, служивший признаком его высокого положения, определил меня в лачугу… Я лег на подвесную койку и сразу же почувствовал проникающее зондирование телепатического допроса… Я включил мысли придурковатого молодого индейца… Через несколько часов незримое присутствие сняли… Первое испытание я прошел…