Критические вопросы теории и практики систем - К. Эллис

пожалуй, пиком империалистических амбиций, открывшая новые рынки и расширившая ресурсную базу, что заложило основу для развития бизнеса. Именно в этом общем контексте следует оценивать классических теоретиков, т.е. как эффективную реакцию на постепенно меняющиеся обстоятельства. Их длительное влияние в рамках крупных бюрократических структур свидетельствует о том, что они были востребованы в то время.

Такой подход уже не годится и тем более неприемлем в обществе, которое выросло на принципах способностей, равенства, открытости и перемен, и в котором информационные технологии способны усилить эти идеи, обеспечивая обмен и распространение информации, идей и решений гораздо более эффективно; с помощью таких разработок, как групповые программы, видеоконференции, глобальные сети и т.д.

Развивающийся социальный, экономический и политический климат послевоенных десятилетий привел к тому, что концепция интеграции, преодолевая традиционные барьеры расы, цвета кожи и вероисповедания, стала распространяться на торговые, географические и, что более важно, политические границы. Геополитический раскол Европы времен "холодной войны" естественным образом привел к созданию экономических союзов, таких как ЕЭС и Комэкон. Недавний распад СССР и окончание "холодной войны" означают, что восточный блок теперь открыт для торговли и эксплуатации, а развитые страны начинают очередную "схватку" конца века, только на этот раз империалистические мотивы прошлого века были заменены потребностями глобального рынка конца ХХ века, подкрепленными технологическим прогрессом. Однако в данном случае технологии позволили увеличить интеграцию по технологическому принципу, в то время как сто лет назад технологический прогресс способствовал сегрегации по функциональному принципу.

Аналогичным образом социальные тенденции и быстрое развитие информационных технологий подготовили почву для переосмысления критериев проектирования работы. Улучшение социальной мобильности, всеобщее избирательное право и образование, а также признание и расширение прав работников и гражданских прав в послевоенные годы ускорили отход от авторитарных, лишенных навыков и очень индивидуальных критериев проектирования работы, существовавших в начале этого века, в сторону гораздо более либеральных, ориентированных на многопрофильные команды, что в значительной степени поддерживается информационными технологиями и значительно улучшенными системами связи.

Одним из часто упоминаемых различий между этими двумя тенденциями является скорость их возникновения. Промышленная революция разворачивалась в течение столетия, в то время как информационная революция произошла в течение десятилетия, и в сугубо технологическом плане это бесспорно. Однако социальная, политическая и экономическая среда, на которой зародилась и развивается информационная революция, развивалась на протяжении всего двадцатого века, хотя и более быстрыми темпами во второй его половине. Учитывая, что организации реагируют на окружающую их среду, а не определяют ее, в данной статье утверждается, что реинжиниринг бизнес-процессов - это наследие, которое двадцатый век оставит двадцать первому, и как таковой он является логическим завершением столетнего прогресса.

Развивающаяся роль информационных систем и появление реинжиниринга бизнес-процессов

Деловая практика реагирует на современные социальные, политические и экологические условия и отражает их. Следовательно, развитие мышления в области информационных систем происходило по следующим направлениям

В значительной степени совпадает с организационным мышлением. В послевоенный период системные подходы фокусировались на жестких, инженерных системах, уделяя мало внимания человеческому элементу в любой системе, т.е. людям, которые вписываются в технологию и окружают ее. По мере расширения индивидуальных прав и ожиданий в шестидесятые и семидесятые годы организационное мышление отражало социальные изменения, несомненно, подстегиваемые нехваткой рабочей силы на рынке труда, и стало признавать и учитывать более мягкий, "человеческий" фактор, так что системы и даже технологии с гораздо более совершенным человеко-машинным интерфейсом стали разрабатываться с учетом интересов людей.

Примерно в это же время появилась методология мягких систем (Soft Systems Methodology, SSM) (Checkland, 1981), предложившая революционный нелинейный подход к решению проблем, направленный на "грязные ситуации", т.е., в частности, на организационные системы. До этого жесткие, линейные методологии, уходящие корнями в военное дело и логистику, рассматривали конкретные, четко определенные и заранее сформулированные проблемы. Новизна и сила SSM заключалась в том, что она позволяла решать более общие ситуации, когда может возникнуть лишь чувство тревоги от того, что система, отдел или организация функционируют не так хорошо, как могли бы. В новом тысячелетии мы столкнулись с феноменом реинжиниринга бизнес-процессов (BPR) (Hammer et aI., 1993), и, похоже, что многочисленные ученики выступают за его повсеместное применение практически в любом бизнесе, который намерен иметь будущее.

Реинжиниринг бизнес-процессов - настолько новая дисциплина, что пока не существует жестких правил. Не существует и никогда не будет существовать единого инструментария, который обеспечивал бы оптимальные результаты для всех типов предприятий, решивших пойти по этому пути. До сих пор не утихают споры о том, что же такое BPR, и, как следствие, появляется множество публикаций, отстаивающих различные подходы, а иногда и различные определения!

BPR, как и методология мягких систем с ее корневыми определениями, сфокусированными на сущности системы, и вытекающими из них концептуальными моделями, по своей сути является радикальной. Для целей данной статьи в основу реинжиниринга бизнес-процессов положено определение Майкла Хаммера, согласно которому BPR - это "...фундаментальное переосмысление и радикальное перепроектирование бизнес-процессов для достижения улучшений в таких важнейших современных показателях эффективности, как стоимость, качество, обслуживание и скорость" (Hammer and Champy, 1993).

Именно аспект "фундаментального переосмысления и радикального редизайна" отличает BPR от большинства других подходов к решению проблем или анализу. Традиционные методы жесткого системного анализа изучали процессы, но не приступали к их радикальному перепроектированию. Инициативы по тотальному управлению качеством сместили акцент на сервис и качество, используя растущую тенденцию к командной работе и многопрофильному подходу, но все еще в рамках существующих границ.

Для того чтобы приступить к реализации такой радикальной программы, как реинжиниринг бизнес-процессов, стало очевидным, что любая проектная группа должна иметь фундаментальное понимание того, чего пытается достичь организация, а также контекста и среды, в которой эта организация существует. Методология мягких систем предлагает целостный подход, направленный на достижение именно такого понимания путем детального анализа, заложенного в механизм CATWOE (Checkland, 1981), и последующих действий.

SSM и BPR являются революционными в той мере, в какой они отражают и отвечают признанию целостной природы организаций. Сегодня все больше авторов предостерегают от чрезмерного акцентирования внимания на каждом из трех структурных элементов организации и рекомендуют подход, который фокусируется на преимуществах их интеграции (Galliers, 1994; Preece and Peppard, 1994), а не на дифференциации, как это традиционно происходило в организационной структуре и некоторых ранних проектах BPR.

Следует отметить, что появление более мягких, целостных и в целом более интегрированных подходов, таких как SSM, к информационным системам и их роли в более широком организационном контексте, произошло в свете быстрого технологического развития и социально-экономических тенденций, наблюдавшихся в течение последних двадцати лет, а именно: высокий уровень безработицы и низкие