Тропинка чудовищ - Пол Фейн

естественным следствием образовавшейся череды событий. Она видела разрешения и не столь мелких конфликтов, когда участвовали такие космические субъекты, что невозможно было предсказать, останется ли после схватки вообще хоть что-то. Но вместе с этим, Ленайа также ощущала миллиарды новых возможностей, которые открывались перед ними сейчас, в этот момент. Каждая из этих вероятностей зависела от предпринятых действий и вела к совершенно различным результатам, многие из которых было сложно предугадать. Человеческий мозг этого не позволял.

Но это было логичным и прямым решением для неё. Ей пришлось согласиться с Бэккартом. К тому же Бэккарт...

Никогда.

Не ошибался.

Теперь, когда появилась возможность воспринимать вещи иначе, ей одновременно казалось всё запутанным и сложным, но на ощупь простым и ясным.

Они сидели в стеклянном движущемся пузыре, который представлял из себя кабину медленно движущегося трамвая. Окружение приобрело смысл. Позади снизу и впереди наверху вместе с ними двигались такие же кабины в оранжевом обрамлении. В них сидели люди и с замершим восторгом на лицах наблюдали вовсе не за друг другом, а за тем, что происходило вне трамвая. Они застыли неподвижно, словно зрелище их гипнотизировало. По всей видимости это была смотровая площадка на какой-то башне в виде этакого колеса обозрения в виде возвышающегося эллипсиса.

И действительно было на что полюбоваться! Рельс вёл вверх, поднимая зрителей всё выше. Стекло кабины было покрыто пылью, но даже через плотный смог можно было разглядеть величие раскинувшегося перед ними простора. Картина города, опрокинутого в пропасть, впечатляла.

Вид на полную людей набережную, переливающуюся мобильными телефонами, площади, мосты и красочные небоскрёбы с лазерными указателями в глубину затянутого неба потрясал. Всё блестело, мерцало и бросалось в глаза с некоторым даже остервенением.

Из-за неправильного угла зрения высотные здания казались наклонёнными. Это был лишь обман притяжения. Улицы кишели людьми, автомобилями и общественным транспортом. Всё двигалось и переливалось самыми разнообразными цветами красок – прямо как в запомнившихся ей голограммах, но только в тысячи, миллионы раз лучше! Неоновые рекламные щиты, фонари, подсветка зданий, телефоны, пады и даже глаза людей светились сверкали и перекликались друг с другом в жерле бурлящего города. Ленайа с интересном смотрела за тем, что до этого могла видеть только в виде воссозданной картинки, и разнообразие событий и шумов её восторгало. Впрочем, были ещё и некоторые странные детали, которые сами собой бросались в глаза. Возможно, это было нормально для технологий людей, но таких вещей не транслировали на станции, и Ленайа ничего о них не знала. Это было интересно.

Невысоко над головами прохожих сновали туда-сюда круглые аппараты. Они были явно роботического строения, но почему-то напоминали одинокие глаза, ищущие себе пару. Они явно были чем-то технологически созданным. Видимо, в этом люди придумали себе новую игрушку, но пока непонятно было, чего от неё ожидать.

Ленайа посмотрела на один висящий в воздухе металлический шар – про него можно было даже рассказать целую историю с его вечными вмятинами и погнутыми антеннами. А ещё у него торчали уши, служащие, судя по всему, локаторами, один из которых был сильно погнут, из-за чего пролетающие мимо него собратья как будто подшучивали и подсмеивались над ним. На самом деле это было не так. Другие роботы отличались размерами, наличием локаторов, да и сами «глаза» были не у каждого. Пролетая мимо тугоухого, они просто совершали какую-то свою геометрическую задачу, и им было всё равно, какая судьба была у робота другой модели. С глазами их роднили лишь ассоциации: в одном случае линза была выпуклой и рассеивала фиолетовый свет, в других же случаях механика наоборот, как будто уходила внутрь аппарата, имея некое неизвестное предназначение, хотя и из них изредка вылетала тёмная молнеобразная вспышка. Явно было то, что их маршруты не совпадали ни друг с другом, ни с людьми. Изредка, правда, они подлетали к задумавшимся личностям и подолгу зависали около голов. Затем вновь сверкала вспышка, человек начинал двигаться, а ровное движение маршрутов железных глаз продолжались. С высоты было видно, как яркие вспышки вспыхивали по всему городу, словно это было некое торжество или праздник, хотя ничего такого по поведению людей сказать было нельзя. Остатки света доносились даже здесь, на приличной высоте. Не было понятно, для чего это происходит, ведь кругом и так всё пестрило лучами на любой вкус.

В движениях роботов прослеживалась структура, а, так как Ленайа очень любила занимать себя различными загадками, играми, теориями и предположениями, то очень быстро вычислила сетку, которая объединяла их в единый механизм. Будто по паутине они двигались в совершенно различных направлениях, но всё же была несомненная концентрация, которая так или иначе приводила к самой высокой в городе башне.

Это строение отличалось от всех прочих. Её дизайн резко выделялся на фоне красивого города, словно её поместили сюда случайно, выдернув из совершенно другой картины. Это был гигантский чёрный монолит, ровно возвышающийся со своего основания прямыми линиями. У здания не было ни окон, ни дверей и, похоже, оно вообще не было предназначено для людей, что показалось очень странным. Возможно, это был какой-то энергообъект или что-то в этом роде. В любом случае это здание каким-то образом взаимодействовало с роботами. Определить это не составляло труда по взаимосвязи роботов и общему направлению фиолетового света.

Создавалось жутковатое ощущение, словно эта башня как чудовищный гигантский насос незаметно расположилась посреди города и качала его энергию. Или раздавала. Здесь определённости у Ленайи не было. Ленайа обратила внимание, что Бэккарт тоже уже довольно долго смотрит на эту башню.

Но в этот момент капсула повернула в сторону крыши и начала тормозить у своего причала. Двери с шёпотом отворились и перед ними предстала женщина. Она смотрела на них прямым взглядом и ждала так, словно ей было всё равно. Увидев её, Бэккарт занервничал, а Ленайа с интересом наблюдала, что будет.

- Берищьме? – С весьма странной интонацией, спросила женщина.

Видимо она испытывала какие-то трудности в общении, так как была уверена, что