Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом

Двое молодых парней схватили Николаса за руки. Попытавшись испепелить Локвуда взглядом, я повернулся к Овертону:

– Не волнуйся, мы сумеем найти правду. Скоро тебя отпустят.

Бедолагу увели. Тоби наблюдал за этим со злорадной ухмылкой.

Мы с Бараком поспешили к церкви Святого Михаила. Стражник сообщил нам, что Кетт по-прежнему в лагере, устраняет последствия бури. Наступил вечер. Близился час богослужения, которое преподобный Коннерс обычно проводил у Дуба реформации. Зная, что Роберт всегда присутствует на вечерней службе, мы решили отправиться туда.

Однако на этот раз все было не так, как обычно. Кетт отсутствовал, но у дуба собралась огромная толпа. Людей, грязных и усталых после целого дня тяжелой работы, наградили несколькими бочонками пива, так что многие уже успели изрядно набраться. Преподобный Коннерс, облаченный в белый стихарь и епитрахиль, стоя на помосте, о чем-то спорил с другим священником, грузным человеком лет сорока. Судя по решительному выражению его лица и упрямо выступавшему подбородку, тот был непоколебимо уверен в своей правоте.

– Сейчас не время, мастер Паркер, – долетел до меня голос преподобного Коннерса.

– А ведь я знаю этого Паркера, – прошептал мне на ухо Барак. – Встречал его, когда работал у лорда Кромвеля. Мэтью Паркер был тогда капелланом Анны Болейн. Сейчас он один из самых рьяных протестантов.

– Интересно, каким ветром его сюда занесло?

– Если мне не изменяет память, он родом из Нориджа.

– Убирайтесь прочь, мастер Паркер! – крикнули в толпе. – Мы знаем, что лагерь в Кембридже уничтожен не без вашей помощи!

– Отправляйтесь в Кеннингхолл и попытайтесь охмурить там леди Марию! – добавил кто-то еще.

Слова эти вызвали взрыв хохота, хотя некоторым из собравшихся насмешки над высокопоставленным протестантским священником явно были не по душе. Паркер, сердито махнув рукой, спустился с помоста и пошел прочь.

– Давайте, мастер Коннерс, помолитесь за нас хорошенько! – раздавались возбужденные голоса. – Мы знаем Слово Божие лучше, чем некоторые священники. И не сомневаемся, что Господь наш любит бедных людей.

– Думаю, нам стоит вернуться в церковь Святого Михаила, – предложил Барак.

Стражник, стоявший у дверей, сообщил, что братья Кетт наконец вернулись и теперь ужинают. Я отнюдь не был уверен, что нам стоит прерывать их трапезу, однако тревога за Николаса пересилила все прочие соображения. Войдя, мы с Бараком увидали, как несколько человек, склонившись над планом лагеря, отмечают участки, наиболее пострадавшие от стихии. Капитан Кетт, его жена Элис и брат Уильям сидели за столом, стоявшим в алтарном возвышении. Лицо Роберта было багровым от гнева. Никогда прежде я не видел его в такой ярости.

– Сначала они попытались прикончить Уортона, а потом оскорбили преподобного Паркера! – гремел он. – Если так будет продолжаться, наш лагерь станет пристанищем разнузданного сброда!

– Все не так плохо, – попыталась успокоить его Элис. – Просто после вчерашней бури у людей разыгрались нервы.

– Стоит отправить пару-тройку горлопанов в Нориджский замок, как у всех прочих нервы сразу успокоятся, – фыркнул Уильям.

– Не пори чушь! – Роберт стукнул кулаком по столу. – Это только подольет масла в огонь.

– Боюсь, мы пришли не вовремя, – шепнул мне на ухо Барак.

Но Кетт уже заметил меня. Он – человек, которого я начал считать своим другом, – злобно рявкнул:

– О мастер Шардлейк! До меня дошла скверная новость о вашем помощнике, этом мерзавце Овертоне!

– Не сомневаюсь, что эту новость сообщил вам Тоби Локвуд, – ответил я, стараясь говорить как можно спокойнее. – Капитан Кетт, вам известно, что Локвуд давно уже затаил злобу против Николаса. Прежде вы не придавали значения его наветам.

Однако Кетт находился в слишком скверном расположении духа, чтобы слова мои возымели действие.

– Я прекрасно помню, что мастер Овертон всячески поносил и ругал простых людей. Его выпустили из-под стражи только потому, что вы замолвили за него словечко. А теперь этот тип заявляет, что меня следует посадить под замок, а наш лагерь называет сборищем неотесанных болванов!

– Сэр, поверьте, это злостная клевета. Я присутствовал при разговоре Тоби и Николаса. Дело было после стычки из-за Уортона, поблизости от дороги, по которой арестанта повели в Норидж. Стоял я слишком далеко, так что слов разобрать не мог. Но без сомнения, то был мирный разговор, ничуть не похожий на ссору. Локвуд оклеветал Николаса, чтобы отомстить ему.

– Локвуд утверждает, что еще два человека слышали предательские речи вашего помощника, – заявил Уильям Кетт.

– Значит, он нашел еще двух лжецов! – гневно бросил я. – И наверняка заплатил им!

– Гляди-ка, адвокат Шардлейк называет наших людей лжецами, – ухмыльнулся Уильям, повернувшись к брату.

Роберт несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

– У Локвуда имеются свидетели, и у нас нет оснований ставить их слова под сомнение, – пробурчал он. – Я приказал отвести Овертона в Нориджский замок. Там он будет находиться до тех пор, пока я не отдам другой приказ. – По своему обыкновению, Кетт взглянул на меня так пристально, словно хотел прочесть мои мысли. – А вы, мастер Шардлейк, впредь будьте осмотрительнее!

В ту ночь мы с Бараком остались в нашей крытой дерном хижине вдвоем: Скамблер переселился к своему сверстнику Нетти. Тем не менее спали мы плохо. Вечером, когда мы вернулись на стоянку после неудачной встречи с Кеттом, Саймон спросил, где Николас. Я рассказал о постигшем нашего друга несчастье, и вскоре новость распространилась по всему лагерю. Саймон, успевший привязаться к Овертону, ходил как в воду опущенный. Все прочие бросали на нас любопытные взгляды.

Обсудив ситуацию, мы с Бараком решили выждать, когда Кетт будет в хорошем расположении духа, и обратиться к нему вновь. Уповая на присущее Роберту чувство справедливости, я рассчитывал, что капитан не откажется вызвать Тоби и двух его свидетелей, дабы они повторили свои обвинения в присутствии Николаса.

– Возможно, Кетт захочет устроить судилище под Дубом реформации, – заметил Барак. – Для Ника это может плохо закончиться, ведь он не пользуется симпатией у здешнего народа.

– Ты прав. Именно поэтому разговаривать с Кеттом следует с большой осторожностью.

– Черт бы побрал этого Тоби Локвуда! – в сердцах воскликнул Джек. – Кто бы мог подумать, что он окажется такой мстительной канальей?! Дай мне волю, я бы сделал из него отбивную!

– Если встретишься с Локвудом, не вздумай распускать руки! Это лишь обернется новыми неприятностями, – предостерег я. И, усмехнувшись, добавил: – Хорошо, что ты сейчас не наливаешься каждый вечер пивом.

– Если я и выпивал лишнее, на то всегда имелась причина, – пожал плечами Барак. – После заседаний этого выездного суда, будь он трижды проклят, мне хотелось обо всем позабыть.