Фронтовой дневник (1942–1945) - Василий Степанович Цымбал

это будет. Наверное, за нами приедет капитан, который сейчас на «Сирени», куда начала перебазироваться и наша «Антенна».

Сегодня мы в таком месте, что нас не найти, поэтому Герман сделал указатели на дороге с надписью «К Зубилову», а здесь «Хозяйство Робинзона Крузо» (это меня он так назвал) и «Хозяйство графа Цымбала». Кроме нас, здесь никого нет. Сегодня уехал последний шофер, у которого мы тиснули очень хороший острый топор, литр бензину и кусок туалетного мыла.

А позавчера, когда был здесь узел связи, я бродил у речки, подыскивая чурбачки-обрезки взамен отсутствующих стульев, и наткнулся на двух совершенно голых девушек, которые мылись в холодной воде горного потока. Одна из них была стройной и изящной. Я видел, как она нагнулась, расставив ноги и повернувшись ко мне задом. Мне хорошо была видна эта притягивающая взоры полоска черных волос между ее ногами. Другая девушка была толще первой и не отличалась изяществом. Она была с огромными, круглыми, как арбузы, и белыми грудями. Девушка причесывалась и становилась то лицом ко мне и отчетливым треугольником волос у основания ног, то поворачивалась боком, то становилась задом с круглыми и большими бедрами, которые делали ее зад огромным, как колесо.

Девушки не видели меня и мылись, и расхаживали совершенно непринужденно. Я смотрел на них некоторое время, а когда усиленно застучало сердце и кровь бросилась по жилам, ушел от соблазна.

15 августа 1945 г.

Вчера капитан приехал за нами. Мы снялись и поехали дальше на нейтральную зону. Километров через 8 мы выгрузились и обосновались среди сопок, метрах в 50 от дороги, среди болота в шалаше, сделанном из коры. Кругом непроходимый лес и безлюдье. Здесь до наступления стояли воинские части, теперь они ушли вперед.

На нейтральной зоне не было дорог, кое-какую дорогу проложили наступавшие славяне. Эта дорога идет или по высоким сопкам, или по болотам. На болотах сделали на 3 км настил из дерева, но все равно грязи очень много, и из машин образовалась пробка. Машины цепляют по две за тракторы ЧТЗ401, которые тянут их на буксире.

Кругом валяется всякая рвань: ботинки, обмундирование, столы, котлы. Вчера мы с Германом нашли кое-что полезное: огромный ларь капусты (свежей), мелкий молодой картофель, бочонок самодельного пива. Пиво мы пьем. Сегодня из него я варил щи с молодой капустой, жарил капусту.

Утром, наконец, пришли измученные лошади и привезли наше и еще чье-то имущество. Лошади не шли дальше, и поэтому все имущество сбросили у нас. Я за чью-то подушку выменял три осьмушки махорки у одного старшины, и мы с Германом курим. Зубилов поехал сопровождать лошадей.

Получил я и свои дневники. С вечера дежурю у телефона. Из-за перегрузки линии не проходят телефонные звонки. Приходится все время держать трубку у уха. Я привязал ее к голове и весь вечер переписываю в дневник то, что было записано на клочках.

Уже, собственно, не 15, а 16 августа, т. к. 3 часа ночи. Холодно. Сырость и холод лезут из-под палатки, которой завешена «дверь», во все щели, пронизывают насквозь. Я закрыл плечи и укутал ноги одеялом, которое мне привезли сегодня и которое при дальнейшем передвижении придется бросить.

Кутлов с КП 231 болтал с девушкой по телефону. В разговор вмешался я. Кончилось тем, что я стал читать по телефону стихи Маяковского и рассказы Гашека «Исповедь старого холостяка»402. Когда мне это надоело, вновь стал писать. Опять пронеслись вести о том, что Япония капитулировала и завтра, т. е. уже сегодня в 12 ч. дня, заканчиваются военные действия.

Сегодня я сам слышал последние известия. Отсутствуют 1‑й, 2‑й фронты, Забайкальский, Корейский и Сахалинский. Сопротивление небольшое. А Забайкальский фронт за день продвинулся на 100–150 км. Движутся на автомашинах и не встречают сопротивления.

Взято за день свыше 8 тысяч пленных.

События представляются якобы так. Японцы еще 10‑го согласились капитулировать, попросили оставить императора403. Им заявили, что император должен подчиниться оккупантам. Японцы не согласились. Теперь будто бы согласились на полную капитуляцию.

Бумага отсырела. Писать невозможно. Буду будить Германа и ложиться спать.

16 августа 1945 г.

Весь день сегодня я работал для себя и товарищей. За последнее время у нас развелось много вшей. Сегодня они довели меня до такого состояния, что я не мог больше терпеть. Белье мы меняли более или менее аккуратно и все равно еженедельно находим вшей. Они гнездились в шинелях, на которых мы спали, и в одеялах, которыми укрывались.

Сегодня я разыскал полковую кухню, наносил в котел воды (30 ведер), затопил. Потом занялся стиркой белья. Стирал и Зубилов. Белье мы прокипятили. После этого хорошо выкупались. Горячей водой мы мылись еще в эшелоне в начале июня. После купания заложили в котел наши одеяла и шинели и варили их часа три. Думаю, что это нас несколько спасет. Совсем от вшей избавился, если бы спал отдельно. А это сейчас осуществить нельзя.

Ребята на моей плите сейчас устроили целый пожар. Они набросали туда камер от автомашин и ящиков. Образовался огромный трещащий и смердящий костер. Ужасная копоть летит на развешанное белье и наши одеяла и шинели. Плита, устроенная на деревянных столбиках, обвалилась, т. к. столбики загорелись. Ребятам от нечего делать захотелось напроказить, как это часто бывает в детском возрасте. Особенно это свойственно Герману, этому великовозрастному ребенку. Вечер. Хочется спать.

17 августа 1945 г.

Тому, что говорят случайные люди, верить нельзя. Слухи о капитуляции Японии оказались ложными. Японцы перешли к ожесточенным контратакам и даже поговаривают, что окружили и полностью уничтожили две наших дивизии.

Сейчас пронеслись слухи, что летят самолетом какие-то японские представители для переговоров и как будто приказано этих послов арестовать.

Говорят еще, что вчера по радио начальник генштаба Красной Армии Антонов заявил, что мы будем продолжать военные действия до полной капитуляции Японии.

Говорят также, что японский император в свою очередь заявил, что японцы будут драться до последнего солдата.

Другие утверждают, что император и японское правительство капитулировали, о чем якобы даже говорил по радио Трумэн, а японская армия не хочет сдаваться.

Что здесь правда, что ложь, не разберешь.

Есть неприятности и у нас. Греков, боец 4‑го взвода, отправился на линию устранять повреждение, и вот уже 5‑й день его нет. Вероятно, его уничтожили диверсанты, которых в сопках и лесах много.

Сегодня гвардеец сообщил мне по телефону, что вчера он ехал в кузове на одной машине. Вдруг из леса открылась по машине стрельба, и