Фронтовой дневник (1942–1945) - Василий Степанович Цымбал

я уже не живу с женой и дочерью и отвык от них, поэтому в моих соображениях порвать совсем с «семейными» обязанностями имеется много серьезного.

… Сегодня мне командование сообщило, что Военсоветом фронта мне присвоено звание майора, и я награжден вторым орденом, а именно орденом Отечественной войны II степени. Если это так, то приятно. Я много работаю для молодежи. Это будет вполне заслуженное признание моего труда.

13 августа 1945 г.

Наше передвижение было таким неупорядоченным, что я остался без дневника, без вещей и без винтовки. Я расстался с ними не навсегда, они остались на предыдущем КП у Сперова.

10 августа часов в 5 вечера мы на ЗИСе400 тронулись во главе с капитаном с «Антенны» на новое положение. На машине был весь наш взвод, отделение 4‑го взвода с Матаровым, продукты на 10 дней и взводное техническое имущество.

Ехали обратно, через Камень-Рыболов, затем свернули на Жариново, оттуда на Решетниково. Здесь выгрузили Матарова с отделением 4‑го взвода для обслуживания КИПа «Сирень» и остались ночевать, т. к. проехали 115 км и уже было поздно.

Разгрузили машину, поели хлеба с маслом (доппаек гвардейца). Ребята отправились с сопки вниз, в кино, где у реки в кустах стояла кинопередвижка. Я постелил в кузове шинели и улегся спать. Часов в 12 ночи пришли из кино гвардеец, Зубилов, Кореньков, шофер Никитин. Капитан спал на КИПе, гвардеец – у автомашины, остальные – в кузове. Здесь же пристроилась Зина Попова, которая уже беременна и скоро поедет домой. Кстати, Семенова и Сергеева тоже беременны. Ходит пустышкой только Машка-разбойник, хотя каждую ночь она с кем-нибудь спит.

Кстати, Машка говорит:

– Если бы я захотела забеременеть, то я бы сделала это гораздо раньше всех наших блядей.

Спать было хорошо, но утром пошел дождь и всех нас поднял. Сразу разнеслись слухи, что Япония капитулировала. Вышедший умываться капитан подтвердил, что это правда.

Тронулись в путь дальше. Утро было мокрое и сырое. Хлестал дождик. Тучи сползали по сопкам к самому подножию. Дорога змеилась, взбиралась на хребты, устремлялась вниз. Ехать было трудно. По дороге сгружали ребят на очередные КП, которые были устроены у дороги в шалашах из ветвей и коры. Возле нас остановилась легковая машина, и сидевший в ней подполковник еще раз сообщил нам о капитуляции Японии.

Мы ехали дальше к манчжурской границе. Сопки были покрыты непроходимым лесом. Тайга с соснами и огромными кедрами, из которых было много сухих. Они, как гигантские свечи, торчали то здесь, то там по склонам.

Наконец мы приехали на предпоследнюю точку у пограничной заставы НКВД и выгрузили там Сперова. До нашей последней точки оставалось всего 5 км, но капитан заявил, что дальше машина не пойдет.

Это было по меньшей мере свинство. На нашей точке должен был жить командир взвода, и поэтому с нами было много взводного имущества. Кроме того, у нас были продукты на 10 дней, кг. 50, личное оружие и имущество. Капитан предложил все это перетаскать на себе. А нас было только трое – Зубилов, Кореньков и я.

Мы решили голосовать, но нас никакая машина не взяла, т. к. у нас была целая куча имущества. Наконец пришла машина забирать наших предшественников. Кое-как мы погрузили на нее продукты, с которыми уехал и я. Это произошло внезапно, и я даже не успел взять с собой ни винтовки, ни сумки с дневниками.

Машина, не доехав одного км до нашего КП, свернула в сторону. Мне пришлось выгрузиться на дороге. Минут через 50 пришли Зубилов и Кореньков. Они принесли с собой только две шинели и плащ-палатку. Герман захватил немецкую винтовку без патронов. Так что нам и стрелять нечем. Кореньков и Зубилов ушли разыскивать КП. Их долго не было. Оказывается, никакого КП здесь и не было. Был узел связи. При нем мы и должны были организовать КП.

Среди сопок, в непроходимой тайге, было построено много щелей, землянок, шалашей и рубленых домиков. Предполагалось, что здесь будет располагаться командующий, но быстрое продвижение наших войск сделало лишними все эти сооружения, на которые были затрачено огромное количество тяжелого солдатского труда и горы материалов.

В одном из домиков, состоящих из 4 маленьких комнат с двумя выходами и красивыми резными крылечками, у протекающего мимо шумного горного потока с прозрачной и холодной водой, мы и решили остановиться. От дороги это около 1 км.

Ребята нагрузили на себя продукты и стали носить на место. Я брал сколько возможно и переносил метров на 100, потом возвращался и нес следующую ношу. Все вещи перетаскивал в три приема. Так я передвинул их на половину пути. Пришли ребята, и мы унесли все сразу.

Пришли, вытерли пот, осмотрелись. Домик внутри был выбелен известкой, но не убран. Полы заляпаны и захламлены, нет дверей, линия от домика далеко, неудобно тянуть шлейф. Решили поискать новое помещение. Нашли на высотке, метрах в 100, хороший фанерный, вроде вагона, домик, сделанный аккуратно и выкрашенный под лак. Перебрались туда, натянули шлейф, включили телефон. Я приготовил покушать.

Так мы провозились до вечера. Нары не успели сделать и решили спать на крыше, которая имела очень маленький скат. Пол в домике был складной, как в банях. Спать на нем было опасно, т. к. могли заползти змеи, которых здесь масса.

За день все умаялись здорово и спали крепко на голых досках, укрывшись шинелями. Раз я просыпался. В глаза мне смотрели звезды и бледное небо. Утром нас разбудил дождь.

Мы перешли в домик. Зубилов стал звонить и заявил:

– Полная изоляция.

Оказалось, что узел ночью выехал на новое место, и мы оказались отрезанными от мира, т. к. были сняты даже шлейфы.

Ребята ушли разыскивать новое место и выяснять положение.

Вскоре мы стали перетаскивать свои пожитки назад к дороге.

Помещение (шалаш из досок) подыскали вблизи от линии. Устраивались до вечера, т. к. надо было настелить пол, сделать нары. Дверь навешивали уже при свете коптилки, которую я разыскал здесь же.

Не ладится со связью. КИПов нет. Какие-то майоры с узлов произвольно меняют цепи, и за два дня уже вторично приходится пересаживать КП с одних цепей на другие.

Мы находимся вблизи от границы, км в 7. Последних известий не знаем. Говорят, что военные действия продолжаются. Мне думается, что настоящей войны, какая была на западе, нет. Вероятно, ликвидируются отдельные сопротивляющиеся группы. Все движутся вперед, дороги запружены. Нам сообщили, что и мы должны двигаться вперед. Не знаю, как