Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом

Посланник, поколебавшись, надменно кивнул. Братья Кетт двинулись к дубу; толпа, расступившись, пропустила всадников и устремилась вслед за ними.

У дуба уже шумело безбрежное людское море. В передних рядах стояли вооруженные повстанцы, вне всякого сомнения занявшие столь видные места не без умысла.

– Я должен спешиться, – сквозь зубы процедил посланник.

Один из его спутников принес табурет; герольд, соскочив с лошади, поднялся на помост. Нориджские советники последовали его примеру. Старый Петтибон, вскинув меч, застыл внизу. Посланник, вновь окинув толпу взглядом, извлек из сумки, висевшей у него на плече, свиток пергамента.

– Это воззвание его королевского величества Эдуарда Шестого, – громогласно изрек он. Тон его был суров и высокомерен. Развернув свиток, он принялся читать: – «Внимайте, вы, собравшиеся здесь, и ты, Кетт, зачинщик дерзостной смуты…»

Услышав подобное вступление, толпа злобно загудела. Лицо Кетта сначала побледнело, а потом побагровело от гнева.

– «Все, кто имеет уши, да услышат, – продолжал чтение посланник. – Заветы наших предков, достоинство нашего королевства и величие королевского имени требуют, чтобы вы, дерзкие мятежники, посмевшие злонамеренно обратить оружие против собственной страны и ввергнуть ее в пучину бунта, были истреблены огнем и мечом и подвергнуты строгой каре за все совершенные вами злодеяния. Однако доброта и снисходительность его королевского величества столь безграничны, что изливаются даже на недостойных. Король оказывает вам великую и несравненную милость, оставляя ваши отвратительные деяния безнаказанными. Взамен он требует лишь, чтобы вы покинули лагерь, сей притон изменничества и беззакония, и разошлись по домам. Полагая, что вы стали жертвами злостного обмана, его величество дарует вам полное прощение. Но если вы будете упорствовать в своих низких намерениях и проявите неповиновение, вас ожидает суровое возмездие за все содеянные преступления. Тяжесть заслуженного наказания падет на головы тех, кто оказался недостоин королевской милости».

Посланник свернул пергамент, всем своим видом показывая, что ему нечего к этому добавить. Ни о реформах, ни о скором прибытии Комиссии по огораживаниям речи не было.

Несколько человек, упав на колени, возопили:

– Слава Господу и его королевскому величеству за их доброту и снисходительность!

Однако в большинстве своем повстанцы молчали, словно бы не веря собственным ушам. Наконец, словно очнувшись, они гневно загудели.

– А как насчет наших требований? – выкрикнул кто-то.

– Да разве это королевский посланник? – подхватил другой голос. – Королевский посланник не стал бы поносить нас такими словами! Это самозванец, которого подослали к нам джентльмены!

Тысячи глаз устремились на Роберта Кетта. Он сделал несколько шагов и встал напротив герольда, вперив ему в лицо пронзительный взгляд, а затем повернулся к повстанцам.

– Короли даруют свое прощение преступникам, а не честным людям! – загремел его голос, столь же звучный, как и голос посланника. – Мы не совершили никаких злодеяний и не заслуживаем наказания! А посему все эти пустые речи не имеют к нам никакого отношения! Друзья и братья, я верю, что вас не так-то просто запугать! Верю, что вы не покинете меня и не откажетесь от нашего дела! Я поклялся отдать за вас жизнь, и я сдержу свое обещание!

Слова его были встречены оглушительным ревом, к которому присоединились даже те, кто стоял на коленях. Королевский посланник, явно не ожидавший подобного поворота событий, крикнул:

– Роберт Кетт, я обвиняю тебя в государственной измене! Ты низкий предатель, и всякий, кто примет твою сторону, тоже становится предателем!

По толпе пронесся злобный шорох; люди, казалось, плотнее сомкнули свои ряды.

– Мастер Петтибон, арестуйте изменника Кетта! – приказал посланник.

Петтибон, чуть живой от страха, сделал несколько неуверенных шагов в сторону Кетта, который смотрел на него с насмешливым презрением. В следующее мгновение толпа сомкнулась, надежно скрыв своего предводителя. Солдаты вскинули луки.

– Нам лучше уехать! Немедленно! – воскликнул Кодд, обращаясь к посланнику.

– Господи Исусе, – недоуменно пробормотал тот.

На щеках его рдели красные пятна ярости. Тем не менее он поспешно сошел с помоста и присоединился к своим спутникам.

Некоторые повстанцы уже держали комья земли, готовясь забросать ими визитеров, однако Кетт остановил их грозным взглядом. Герольд, растерявший былое высокомерие, взобрался в седло, и кавалькада двинулась прочь.

– Вали в свой Лондон! – неслось им вслед. – Где комиссия, которую нам обещали?

Некоторые из мятежников хотели пуститься вдогонку за всадниками, но Кетт кивнул капитану Майлсу, и солдаты преградили им путь, давая гостям возможность безопасно вернуться в Норидж.

Несколько человек, как видно те самые повстанцы, которые рухнули на колени, узнав о королевской милости, виновато пряча глаза, двинулись по дороге, ведущей в город. За ними потянулись другие, – полагаю, всего желающих покинуть лагерь набралось около двух сотен. Дезертиров провожал огонь презрительных взглядов. Кое-кто из молодых парней бросился было за ними, явно вознамерившись дать им напоследок пару тумаков, но люди капитана Майлса остановили мстителей.

– Пусть убираются к чертям! – рявкнул Уильям Кетт. – Нам не нужны люди, нарушившие клятву!

– Ну и что ты теперь намерен делать? – повернулся я к Бараку.

– Конечно же, я останусь здесь! – заявил он дрожащим от гнева голосом. – После того как этот расфуфыренный прохвост оскорбил Кетта и всех наших ребят, обозвав нас злодеями и изменниками, у меня просто не осталось другого выбора. Я буду с ними даже под угрозой смерти! – Он взглянул на меня, и в глазах его мелькнуло сожаление. – Но у вас есть шанс уйти. Воспользуйтесь этой возможностью, если хотите. Откровенно говоря, я так и не понял, на чьей вы стороне.

Я перевел взгляд с Барака на Саймона и Нетти, стоявших поблизости, а потом на братьев Кетт, которые о чем-то совещались с капитаном Майлсом.

– Честно признаться, я и сам этого не понимаю. Но после той вопиющей несправедливости, свидетелем которой я стал сегодня, у меня тоже нет выбора. Капитан Кетт хранит верность избранному пути. Я готов помогать ему в меру своих слабых сил.

Барак горячо сжал мою руку.

– Я знал это, – прошептал он и поспешно отвернулся.

Но я успел заметить, что на глазах у него выступили слезы.

Людям, собравшимся у Дуба реформации, было приказано разойтись и два часа спустя собраться вновь, дабы обсудить план захвата Нориджа. После встречи с королевским посланником жители лагеря буквально кипели от гнева, и призыв к действию был встречен дружным хором одобрительных возгласов.