Любовь негодяя - Мария Бушуева

— У меня такие страшные неприятности, Володенька, — шептала она, прижимая к себе его черноволосую голову. Поэт тактично удалился. — И растрата большая, и… не только… Наклепал кто-то на меня! Что будет!?

И тут Володя испугался. Действительно, что будет!? Мало ли куда написали?

В дверь постучали.

— Войдите! — Рыдающим голосом пригласила Елизавета. Вошел ее брат, Антон.

— Ладно, — поспешно сказал Володя, — я тороплюсь. Пока — Он встал и быстро пошел к дверям.

— Не уходи! — Елизавета выскочила изо стола. — Останься!

— Дела у меня, Лиза, — проникновенным голосом сказал Володя и как-то по-отцовски взросло посмотрел на нее. — Держись.

Она выбежала за ним, проводила по лестнице и в открытую дверь крикнула:

— Завтра я буду здесь с десяти утра, приходи сюда или сегодня после двенадцати домой.

Володя не пришел ни ночью, ни утром, ни через день. Как он себе объяснил — просто закрутился, замотался, то с шефом встречался, то работал… Во вторник, — он никогда в жизни не забывал, что это случилось именно во вторник, — ему позвонил Антон, брат Елизаветы, и будничным голосом сообщил, что она покончила с собой, а похороны в четверг, в два часа, панихида в «Пионере».

Володя тогда пил три дня беспробудно, и сейчас вряд ли может утверждать наверняка, что на похоронах был. Помнится смутно лицо Елизаветино — с закрыми глазами и косынкой на шее — но, может, во сне приснилось?

А на четвертый день его вызвал к себе домой Анатолий Николаевич. Он был строг, в черном костюме с галстуком, лысеющий лоб поблескивал при свете лампы. Володиному пропитанному алкоголем мозгу показался он в тот вечером директором бюро ритуальных услуг. Может быть, самого главного бюро. То есть, говоря проще, самим Князем Тьмы.

— Володя, — мягко заговорил он, — я безусловно сочувствую тебе…

Володя насторожился. Струйки страха поползли под его коленками и стали, извиваясь. подниматься вверх, по ногам.

— …Потерять близкого человека — всегда тяжело…

Володя сидел в кресле, чувствуя, что душа его, точно рыба в сети, колышется в нитях быстрых и путанных взглядов щуплого, коварного и всемогущего Анатолия Николаевича.

— Я и сам знал Елизавету. Неприятности ее не умаляют ее красоты. А неприятности были большие. — Глаза шефа выстрелили прямо в Володины зрачки.

Это был конец.

Елена принадлежала к вечному типу девушек и женщин, способных увлекаться только теми представителями противоположного пола, которые уже влюблены в их лучшую подругу или близкую приятельницу. И потому, напуская на себя сонный и скучающий вид, хоть и поспав, между тем, вполне сладко, она внимательно оценила отношения Ани и Гоши, Георгия, а также его дачку, машину и черты характера, так сказать, и почувствовала к нему сильный интерес, который уже к вечеру того же дня определила как вполне оформившуюся влюбленность. Некоторая прагматичность не отрицала чувства: ум с сердцем в ладу, вот и все.

Елена не грезила о заграничных виллах, о сыне американского миллионера, о старинном замке, где устраивает она балы для высшего света Европы. Такие мечты уже просочились в постсоветскую прессу, и многие уже выпрыгивали прямо из колонии строгого режима сразу в Штаты или Германию. Детей начинали наиболее смелые называть Артемами в честь первого официального предпринимателя — миллионера. Но Елену мало задевали необуржуазные перемены. Всем переменам суждены когда-то свои перемены: яркое остается только в кино, ну разбогатеют пятьсот человек, что с того? — остальные-то будут жить, как жили, — обыденность всегда победит. И обыватель во все времена одержит верх над любым, самым знаменитым, авантюристом.

И Елена, разумная девушка двадцати двух лет, заканчивающая факультет иностранных языков, сделала свой выбор: обыкновенное меня вполне пока устроит, надо пораньше родить, а потом, лет через восемь, буду ездить в Европу и там уж посмотрим… Фактура у Гоши что надо. Мать Елены всегда говорила: когда будешь выбирать мужа, подумай о наружности ребенка. У тебя широковат нос, тяжеловат подбородок. Ищи парня породистого: чтобы нос прямой, чтобы фигура отличная.

И Елена, достав карты, села и стала гадать. Ей падал бубновый король. Но рядом с ним розовела кудрявая дама.

Мать Елены, врач скорой, ездила сегодня по вызовам. Отца у них не было пять лет: ушел к другой, там родился ребенок… Елена в своей двухкомнатной квартире была совсем одна. И она позвонила Гоше.

— Привет, скучаешь?

— Не то чтобы да…

— А то приезжай, позовем Аньку, поотрываемся?

— Давай.

Он собрался быстро и тут же приехал. Теперь перед Еленой стояла главная задача — убрать соперницу. Позвонив Гоше, она тут же позвонила Ане.

— Ну ты как?

— Читаю.

— Я тебе вот что звоню, Анька, — Елена еще не придумала, что и как сделать. И вдруг ее осенило. — Помнишь этого, Филиппова, который с моей Викой переспал?

— Ну… и что? — Анин голос словно покачнулся.

— У них уже ничего нет, давай я возьму у нее его телефон?

— Жену нервировать?

— Семья его на даче. Он один в городе.

Аня помолчала.

— Ну, возьми…

Елена тут же позвонила Вике, Вика похмыкала, но телефон дала. Однако, Елена сама звонить почти совсем незнакомому ей Филиппову не стала.

— Приезжай сейчас ко мне, — позвала она опять по телефону Аню, — придет Гошка, мы тогда пригласим к нам и Филиппова. С мужиками интереснее, чем с мальчиками, верно?

Аня и Гоша приехали почти одновременно; он чуть раньше. Она чувствовала в себе тот непонятный озноб, который бывает у некоторых людей перед грозой — точно повышается температура. Гоша, конечно, не занимал ее совершенно. А он, раздражая Елену, смотрел только на Аню и говорил, сам того не замечая, только с ней. Ничего, думала Елена, отольются тебе мои слезки, петушок! Впрочем, таить на него зла она не собиралась, прекрасно осознавая, что его уводит.

— Гоша, — попросила она, — позвони одному мужику, попроси его к телефону, а потом дай мне трубку.

— Да ладно.

Володя действительно оказался дома.

— А я вас видел в поселке, — сказал он, когда Гоша передал трубку Елене, — у обоих такие хорошенькие девичьи фигурки. — Елена была польщена. — Скажите, как до вас добраться.

Елена быстро и четко объяснила. Через двадцать минут он уже был у них, наскоро одетый в синие джинсы и джемпер на голое тело. Грудь его, безволосая, как яйцо, немного раздосадовала Аню, которая сидела в углу, в кресле, делая вид, что внимательно читает журнал.

Гоше он не понравился с первого взгляда. Какой-то жук, подумал он, и на разбойника похож. Гоша про себя, не в слух, всегда использовал какой-то полудетский язык.