Смерть под уровнем моря - Александр Тамоников

Рослый партизан, немного похожий на актера Крючкова, покосился на Сазонова и проворчал:

– Я последний, товарищ командир. За мной никого.

– Что противник? – спросил Сазонов.

– Ругается, – ответил партизан и пожал плечами. – Да так громко, что птицы боятся садиться рядом. Моторы гудят, свежие силы подходят.

– Ну, дай им бог удачи, – заявил Сазонов. – Пошли, капитан, Мишка-сапер и без нас справится.

Тот догнал их метров через пятьдесят. Глаза его хитровато поблескивали.

«Этим саперам лишь бы чего-нибудь взорвать», – подумал Сиротин.

– К скале прижмитесь, товарищи, – посоветовал Мишка. – А лучше присядьте, а то, не ровен час, до нас долетит. – Он зажурился в предвкушении.

Командир отряда и офицер контрразведки СМЕРШ успели внять предупреждению. Мощный взрыв встряхнул гору. Задрожали известняковые исполины, хаотично разбросанные по округе. Две скалы на входе в распадок дали продольные трещины. Одна сразу раскололась и осыпалась. Вторая распалась на две части, которые повалились в разные стороны. В небо взвилась туча пыли.

Сапер довольно усмехнулся и побежал догонять своих.

– Вы уверены, что все сделано правильно? – спросил Вадим.

– Конечно, – ответил Сазонов. – У нас, Вадим Викторович, с этим делом строго. В отряде есть несколько геодезистов, пара егерей-лесников, инженер по горному делу, имеющий опыт проведения взрывных работ. Запасную базу возводили одновременно с основной. Если вы думаете, что туда легко попасть, то ошибаетесь. Пусть полицаи пыхтят, пробуют разобрать завал. Нарвутся на пару других сюрпризов и успокоятся. Эта местность им точно незнакома. Тут ориентируются только охотники, знающие тайные тропы.

– Замуруемся, а потом обратно-то выйдем? – пошутил Вадим.

– Выйдем, – серьезно ответил Сазонов. – Повторяю, товарищ капитан, есть пара козьих троп.

Остаток пути капитан даже не пытался запомнить. Тупиковые дороги мало интересовали его. Скалы причудливых очертаний, рослый лес, кроны, смыкающиеся над головой.

Природа в этой части Крымских гор была какой-то мрачной. Бурые камни обросли мхом и лишайником. Кругом щетинился плотный кустарник. Под скалами и кронами царил мрак.

За деревьями мерцали две приземистые горы, лишенные растительности. Тропа шла между ними и втягивалась в Глуховский распадок.

– Вы не думайте плохого, Вадим Викторович, мы вернемся, – пробурчал Сазонов в затылок капитану, словно читая его невеселые мысли. – Не пройдет, как говорится, и полгода. Шучу, конечно. Обоснуемся на новом месте, передохнем день-два и снова мелкими партиями двинемся вниз. А задачу, поставленную вами, мы выполним уже завтра.

База располагалась на узком пятачке, окруженном каменным массивом. Деревья заслоняли ее от наблюдения с воздуха.

Землянки партизаны здесь не рыли. Их роль выполняли пещеры, расположенные у подножий скал и связанные между собой коридорами. В них имелись лежанки, заранее были сложены запасы соли, спичек и прочих самых необходимых вещей.

Партизаны обживали новую базу, таскали лапник, разжигали костры. Стучали молотки, визжали пилы.

«Неужто фрицам заняться больше нечем? – недоумевал Сиротин. – У них земля под ногами горит. Скоро наши пойдут в наступление, погонят их в Севастополь. Тем останется сдаваться или прыгать в море. А они гоняются по горам за партизанами так, словно им еще годы тут придется сидеть.

Возможно, они не отдают себе отчет в том, что все кончено, надеются на чудо, гений фюрера, мифическое оружие возмездия. Фашисты готовы цепляться за соломинку, лишь бы не видеть очевидного».

Вечер наступил незаметно, серая хмарь обволокла пространство. В командирской пещере снова горела керосиновая лампа. В углу потрескивал костер. Дым с утробным гулом выходил в щель между камнями. Роль стола выполняли две чурки, приставленные друг к другу.

– Давайте по маленькой за Сергея Леонидовича, светлая ему память, – мрачно сказал Сазонов, разливая содержимое пухлой фляжки по алюминиевым кружкам. – Хороший был человек, правильный, храбрый. Увлеченный очень. Порой опасности не замечал, что его и сгубило.

Мужики взяли кружки, помолчали, выпили. Овчарук жадно давился папиросным дымом.

– Что за гадость? – спросил Вадим, возвращая кружку на пенек. – Кто у вас это гонит?

– Поставщик двора его императорского величества. – Овчарук кисло усмехнулся.

– Тетя Мотя с улицы Багажной, – отмахнулся Сазонов. – Что добыли, то и пьем, Вадим Викторович. Не до жиру, лишь бы в горло полезло. – Он поковырялся ложкой в кастрюле с перловой кашей и предложил всем присоединиться к поеданию этого деликатеса.

Сотрапезники несколько минут молчали, потом выпили по второй.

– Достаточно, – проворчал Вадим. – Накушаемся этой дури и на подвиги потянет. А нам сегодня лишнее геройство уже в тягость.

– Верно говоришь, капитан, – сказал Сазонов. – Ладно, мужики, война есть война. Мы знали, куда шли, когда в горы собирались. Такие вот дела, Вадим Викторович. – Он сокрушенно вздохнул. – Имеем полста с небольшим людей, включая раненых, баб да нас с вами. Продуктов нам хватит на четыре дня, если без переедания. С водой без проблем, ручей под боком. Боеприпасов на два часа непрерывного боя. Три пулемета… Рация в порядке, батареи заряжены, связь с Большой землей в любую минуту. Надеюсь, ночь пройдет спокойно. Демоны шатаются под горой, но им сюда не пробраться. Подберите людей, завтра они помогут вам. Время в пути от базы – час с небольшим. Рекомендую Белоусова, толкового и вдумчивого партизана, впрочем, сами решайте. Поставьте товарищам задачу, пусть мозгуют. Мы создадим вам все условия. На всякий случай даю адрес явочной квартиры: Зыряновская, четыре. Это короткая улица на западной окраине, частный дом. Семейство Бережных, Павел и Наталья. Проверенные люди, подпольщики со стажем. Немцами не завербованы, это точно. Оба работают в гараже, для отвода глаз, сами понимаете. Это мы их туда отправили. Трудятся до шести вечера, в воскресенье выходной. Пароль: «Здесь проживает Анна Ивановна Холодная?» Отзыв: «Анна Ивановна Холодная проживает на соседней улице». В случае провала отзыв следующий: «Вы ее племянник из Николаева?» Все это может не пригодиться, но на всякий случай запомните. В котором часу собираетесь выступать?

– Думаю выспаться, Василий Лукич, – с улыбкой ответил Вадим. – Если у Жоры Тернопольского не сложится особое мнение на этот счет.

Мундир гауптмана партизанки отгладили идеально. Он сидел на Вадиме как влитой, но не был рассчитан на долгие хождения по горам. Сиротину приходилось протискиваться между скалами, лезть в колючие кусты, месить грязь, не просыхающую в низинах. Поэтому он вынужден был снять немецкую форму, аккуратно сложить ее и вновь упаковать в вещевой мешок.

Путь был долгим. Вопреки утверждению Сазонова, он занял больше двух часов.