Отпетые плутовки - Татьяна Полякова

— Вовсе нет, мне просто не нравится твое желаниесосватать ей кого попало.

— Что значит “кого попало”? — обиделасьЮлька. — Валера очень приличный парень. Я узнавала. Деньги, в отличие отее бывшего супруга, зарабатывает сам, к тому же красавец.

— Пусть Машка сама решает, и торопить ее ни к чему…

— Конечно. Девка год живет одна. С такой-то красотищей.Это нормально?

— Она уже раз выскочила замуж. И что? Еле-еле смоглиизбавиться от этого придурка.

— Про замужество пока нет и речи.

— Тем более…

— Что “тем более”? — Юлька даже голосповысила. — Ты сегодня при виде кавалера такое лицо состряпал, что Машкачуть ли не раньше нас домой приехала.

— Выходит, я виноват?

— Прекрати трястись над ней, точно она пятилетняя.Когда мы с тобой познакомились, я домой заявилась через три дня, кажется?

— Ну что ты равняешь? — развел руками папа. —Машка… как бы это сказать…

Пока папа не брякнул лишнего и не успел поссориться сЮлькой, я возвестила о своем появлении громким кашлем.

— Ругаетесь? — спросила и полезла в холодильник.

— Не-а, — ответила Юлька. — Я с твоим отцомругаться не могу. Не получается.

— Верю, — кивнула я. — У меня тоже неполучается.

Мы сели пить чай, весело поглядывая друг на друга, папа,судя по всему, был счастлив, время от времени посматривал на Юльку, словнохотел сказать: “Разве нам втроем плохо?” В принципе, я была с ним совершенносогласна. Красавец Валера был мне без надобности, но и Юлька, конечно, права:что-то я заневестилась. Потому с Валерой продолжала встречаться так, на всякийслучай.

Он заезжал за мной на работу, мы где-нибудь ужинали, а потомон отвозил меня домой. Пару раз мы целовались, сидя в машине, он напрашивался вгости, но я не пригласила. Тут уж ничего не поделаешь — не лежит душа. Надо бычестно сказать парню, что ухаживания его дело зряшное, но отважиться на это яне могла. В общем, романа все никак не получалось.

Юлька то злилась, то жалела меня, и Бог знает, чем бы всеэто кончилось, но тут произошло событие, начисто изменившее всю мою жизнь.

Как-то вечером Валера, встретив меня возле ресторана, вдругсказал:

— Поедем ко мне.

— Я сегодня хотела к своим… — туманно ответила я.

— У тебя есть повод считать, что я могу вести себя непо-джентльменски? — серьезно спросил он. Я, конечно, смутилась и сталалепетать что-то маловразумительное. Кончилось тем, что мы поехали к нему.

Свернули во двор девятиэтажного дома, выглядевшего оченьприлично, и Валера весело сказал:

— Третий этаж, пять окон с этой стороны, боковаялоджия… — На этом его веселье вдруг кончилось. Валера покраснел, сунул руку вкарман пиджака, чертыхнулся, извинился и заявил:

— Надо же, оставил ключи на работе…

Врал он так же хорошо, как я, ерзал и томился, старательноизбегая моего взгляда. К этому моменту я уже заметила, что в трех из пяти оконгорит свет, так что если Валера и забыл ключи на работе, то проблем возникнутьне должно. Хотя, может, он свет тоже забыл выключить, только ведь включать егос утра без надобности — весна.

— Что ж, — торопливо кивнула я, видя, в какомбедственном положении оказался мой спутник. — В следующий раз… тем болееменя ждут дома.

Валера с заметным облегчением покинул двор, по дорогехмурился и все больше молчал, хотя и пытался быть галантным кавалером. Мне егосекреты были неинтересны, и через полчаса я о них вовсе не вспоминала.

На следующий вечер он вновь меня встретил, выглядел то лиусталым, то ли расстроенным и вроде бы что-то порывался рассказать. Дооткровений так и не дошло, и, отужинав, мы простились. Всю последующую неделюпроисходило примерно то же самое. Он томился, собирался с силами, ничего необъяснял и вроде бы страдал.

В пятницу, когда мы прощались возле моего подъезда, оннеожиданно взбодрился и предложил:

— Маша, поедем завтра за город. У меня есть дача.Чудесное место. Отдохнем, а в воскресенье вернемся назад. В конце концов у тебядолжны быть выходные.

— С выходными проблем нет, — без особой радостизаявила я, подумала и добавила:

— Что ж, поехали.

— Я заеду в десять. Нормально?

Я кивнула, и мы пожелали друг другу спокойной ночи.

Я поднималась по лестнице и костила себя на чем свет стоит:

— Что это я парню голову морочу? Я его не люблю, апросто так встречаться нечестно и даже глупо, потому что себе дороже. —Тут я сообразила, что говорю вслух, поспешила укрыться в квартире и продолжиласамобичевание:

— Я не любила Димку, и из нашего брака ничего путногоне вышло, хотя я и старалась… И что я, интересно, буду делать с ним на дачецелых два дня? Конечно, Валера джентльмен, но и он решит, что у меня не вседома: месяц мы встречаемся, потом остаемся наедине в тихом местечке, а яразвожу руками и заявляю: “Извини”… А ты не разводи руками! — рявкнула я ипоклялась, что завтра буду вести себя как совершенно нормальная женщина и никакихдурацких “извини” говорить не стану.

Утвердившись в этом решении, я легла спать, а проснулась отзвонка в дверь. Вскочила и, взглянув на часы, поняла, что проспала все насвете. Часы показывали десять, и в дверь, конечно, звонил Валера. На ходузапрыгивая в шорты, я кинулась открывать, поэтому наша встреча носила несколькоюмористический характер.

Мы посмеялись, он помог мне собрать вещи, и околоодиннадцати в отличном настроении мы отправились на дачу. День был солнечным,нам предстояло преодолеть тридцать километров, а поскольку я до конца так и непроснулась, то откинула сиденье и прилегла, блаженно щурясь и лениво болтая.

Через двадцать километров Валера свернул на проселочнуюдорогу, с обеих сторон которой росли огромные березы, я приподнялась на локте исказала:

— Как красиво.

Валера моей радости не разделил.

— Черт, что за кретин плетется сзади, всю дорогу виситна хвосте, — проворчал он. Я взглянула на “кретина”, тот находился метрахв пяти в ярко-красном стареньком “Опеле”, не отставал, но и обгонять нас какбудто не собирался. — Каких только чудаков нет, — покачал головойВалера.

Дорога была совершенно пустынной, только мы и парень в“Опеле”. Вел он себя в самом деле странно.