Отпетые плутовки - Татьяна Полякова

Я смотрела на деньги, на Сашку и силилась понять, почему мнетак не нравится происходящее? Едва кое-какие мысли на этот счет закопошились вмоей голове, как Сашка меня обнял, поцеловал и замурлыкал:

— Что у нас тут есть интересного? Рука его нырнула подмой подол, и умные мысли из головы разом улетучились. Потом Сашка стал готовитьужин, а я его разглядывала. О чем-то он размышлял и обо мне, как видно, забыл.Лицо его стало каким-то чужим, неприятным. Почувствовав мой взгляд, Сашкаподнял голову, улыбнулся, подмигнул мне и поцеловал в нос.

— Завтра утром меня не будет. Уйду рано, не пугайся. Асейчас ужинаем и спать. Денек был… А чего глаза грустные? — спросил он.

— Саш…

— Ну?

— Ты меня не обманывай, ладно? — попросила я.Вышло жалобно. — Я для тебя и так все сделаю. Не надо обманывать.

— Я не обманываю, — покачал он головой. — Япросто не договариваю. Работа такая. Знаешь, что я тебе сказать хочу?Хоро-о-оший ты человек, Машка.

Прошло три дня. Никаких особенных событий в этот временнойпромежуток не произошло. Сашка уходил ненадолго, остальное время мы быливместе. Стыдно, но даже про отца я вспоминала, только когда Сашки не былорядом. Бродила по комнате, то и дело поглядывала в окно и торопила время. Акогда Сашка наконец возвращался, бросалась к нему на шею и была совершенно, доидиотизма, счастлива.

Я проснулась среди ночи, словно кто-то толкнул меня в бок.Сашки рядом не было. Я испуганно вскочила и тут же вздохнула с облегчением: онкурил на балконе. Я вышла и встала рядом.

— Не спится? — спросила я, поеживаясь и прижимаяськ нему.

— Не спится. — Голос его звучал как-то странно. Онобнял меня и грустно сказал:

— Плохо мне будет без тебя.

— Почему без меня? Я же здесь. Хочешь, всегда будурядом, только скажи.

— Вернешься к отцу, забудешь меня через неделю.

— А ты напомни. — Я потерлась о его плечо,позвала:

— Саша…

— Молчи. Просил ведь.

— Почему молчать? Что плохого в том, чтоб сказать, чтодумаешь?

— Ничего. Молчи, и все.

Я обиженно нахмурилась. Сашка подхватил меня на руки и отнесна постель. Очень скоро надобность в словах отпала.

Утром Сашка ушел рано и появился только к обеду. Сказал,улыбаясь до ушей:

— Всё, Машка, отстрелялся. Теперь отвезу тебя к отцу ив шестой отдел за премией.

— Правда? — обрадовалась я.

— Правда.

— Выходит, задание выполнил?

— А то как же…

— И прятаться не надо?

— Зачем? По домам, одним словом. Скучать будешь?

— Не буду, — покачала я головой. — Я без тебядолго не выдержу. Оборву телефон в шестом отделе, и твое начальство вместочертовой матери пошлет тебя ко мне.

Сашка хохотнул, в глазах появились два больших черта и двапоменьше, пощелкали хвостами и показали языки.

— Ну что, поехали? — спросил он.

— Куда? — не поняла я.

— Как куда, к отцу. — Он вроде бы удивился.

— Прямо сейчас?

— Здрасьте, — развел руками Сашка. — Торвалась, как на пожар, то “прямо сейчас”. Трудно на вас угодить, МарьяПавловна.

— Да я рада, Саша, просто… обед вот сготовила, может,поешь?

— Дело прежде всего. Поехали, обед потом.

Недалеко от нашего дома стояли “Жигули”, на этот раз белые.

— Ты бы хоть раз иномарку угнал, — пошутила я.

— Да ну их, не люблю. У меня просьба. Так как мы сродителем твоим, возможно, вскоре будем родственниками, дозволь мне с ним паруминут поговорить, по-мужски то есть. Я ему быстренько обрисую ситуацию, чтоб онне надрал нам уши, а уж потом ты выскакивай.

— Выскакивай? — растерялась я. — Так куда мыедем?

— Отец ждет нас за городом. В квартире вроде неудобно,а ну как муж нарисуется?

— Так ты договорился с отцом? — пребывая всостоянии прострации, задала я eще вопрос.

— Ага. Позвонил, объяснил кое-что, чтоб тебе не больнопопало. Приврал маленько. Ты про шестой отдел-то помалкивaй, отцу непонравится, что ты с ментом шашни крутишь.

— Так все равно узнает.

— Лучше постепенно, — скривился Cашка. —Крику меньше.

— Папа никогда не кричит.

— А вдруг начнет. Договорились или кaк?

— Договорились, — пожала я плечами, абсолютноничего не понимая.

Мы выехали за город, свернули к старому кладбищу, и здесь уразвилки я увидела папину машину. Он сам сидел за рyлем, а сзади Юлька. Кактолько мы подъехали, она выскочила из машины и кинулась ко мне, а я,естественно, к ней. Юлька меня целовала и почему-то ревела, чем вызвала у менянедоумение и увеличила растерянность. Пока я силилась хоть что-то понять, папапротянул Сашке сумку, потом руку и произнес с чувством:

— Саня, я твой должник по гроб.

— Рад был помочь, — ответил Сашка, сел в машину иуехал.

Я тупо посмотрела ему вслед, приоткрыв рот и моргая. Папаменя обнял, погладил по волосам, поцеловал и сказал с какой-то вымученнойулыбкой:

— Машенька, девочка моя, как ты?

— Нормально, — честно ответила я. Что-то во всемэтом было не правильное. Я продолжала моргать, так ничего и не поняв. Сашкауехал. Чудно уехал. Ничего не сказал. Я хлопала глазами, а Юлька трещала рядом:

— Машка, слава Богу, живая, а мы с Павлом Сергеевичемчуть с ума не сошли… Господи…

— Поехали домой, — сказал папа. — Там Димкасебе места не находит.

Некстати я вспомнила, что у меня есть муж, и загрустила.Перед Димкой было стыдно, но не он сейчас заботил меня. Юлька всю дорогу меняобнимала и все просила рассказать, как и что было. Что такого со мной было, яне знала, а переспрашивать не решалась, уже сообразив: что-то тут не так. Папапришел мне на помощь:

— Не лезь ты к ней, — одернул он Юльку. — Дайв себя прийти. Главное, она дома, а там разберемся.