Подтексты. 15 путешествий по российской глубинке в поисках просвета - Евгения Волункова

пока вся злость не выйдет. Я потом отползу в баню, там ночую, там у нас тепло было. Когда он заснет, я зайду потихонечку и лягу с детьми. Утром он обычно просил прощения».

К Ларисе и Дмитрию из Читы часто приезжала его мать, Татьяна Кошель. По словам Ларисы, при матери Дмитрий вел себя спокойнее, но руку мог поднять на обеих. Лариса постоянно жаловалась родным мужа на побои. Брат Дмитрия, Андрей Ласкер, регулярно разговаривал с ним по телефону и лично, Дмитрий обещал, что это больше не повторится.

Но это всегда повторялось.

Лариса не скрывает, что тоже пила. «Крепкие не пила, я выпивала пиво. Но никогда дети не видели, чтобы я пила! Выпивала я, потому что мне было тяжело. Физически и морально. Понимаете, это все хозяйство, дети, я все одна тянула, уставала сильно. И еще Дима, даже трезвый, унижал меня. Я начинаю печку затапливать, а он мне: “Дура ебаная, ни хуя не понимаешь, не так полено положила!” Он уедет на работу, приезжает, надо вроде радоваться: муж с деньгами приехал! А я думаю: “Ну все, сейчас опять начнутся унижения, опять будет меня избивать”. Дошло до того, что маленькая Катя, когда папа уходил за бутылкой, спрашивала: “Мама, папа тебя опять будет бить?”»

В полицию Лариса не обращалась до самого дня убийства. Говорит, боялась, что мужа посадят. Дмитрий уже отсидел за избиение первой жены. Когда Лариса об этом узнала, ее это не смутило, потому что Дмитрий рассказывал, что жена сильно пила и не давала ему покоя.

О том, чтобы уйти, Лариса думала после каждого избиения. Но уезжать было некуда, хозяйство и дом оставлять жалко, а детям, которые «папу сильно любили», нужен был отец. «Я думала, что он перестанет, одумается. Когда я однажды уезжать собралась, он молил остаться, обещал не пить. И перестал. На два месяца его хватило».

Скандалы и побои в семье Кошель происходили часто и громко. Соседи все слышали, но никогда не вмешивались. Только один раз, когда Дмитрий избивал Ларису в огороде, вышел мужчина из дальнего дома и пригрозил полицией. В остальное время все, что происходило за забором дома Кошель, оставалось за ним.

«ПАПА, ПРОСТИ НАС!»

Неизвестно, сколько еще терпела бы Лариса, если бы муж не начал бить детей.

«Незадолго до всего этого я доила коз. Вернулась домой, а муж держит Мишу за ногу и колотит ремнем. Я его еле отбила. У Миши такие шрамы были на спине! А потом, в тот день, он избил Катю... Накануне мы сильно поругались из-за кредита. Я по глупости по просьбе подруги взяла в кредит телефон. Она обещала выплачивать проценты, но пропала. У меня начал копиться долг, звонили приставы, угрожали. А еще я брала кредит на дом: диван купила, комод ребятишкам, окошко мы на кухню вставили, сварочный аппарат Диме купила. В общем, каждый месяц я гасила долг».

По словам Ларисы, она отправила Диму гасить кредит. Он закинул деньги на ее карту, а она оказалась арестована. Пришел взбешенный, накричал на Ларису и пошел в магазин за водкой. Лариса заплакала. «Дима, не бери, не надо! Ты вон какой чистенький, свеженький, голова не болит, кушать дома есть. Не ходи, не бери».

«Он выпивал, а я легла спать с детьми. У нас дома были козлята, он их как-то выпустил. Я проснулась от шума, надела протезы, собрала козлят. А Дима говорит: “А теперь, сука, иди сюда!” Я убежала в баню, до утра там сидела. Утром он опять побежал за бутылкой. Я была на улице, когда он начал бить Катю. Колотит ее по жопе, говорит: “Смотри, как надо воспитывать детей!” И тут у меня терпение лопнуло. Я побежала к соседке, попросила вызвать полицию. Они приехали, зашли, я рассказала, в чем дело. Что он пьяный, бьет меня и детей. Я написала заявление. А они с ним стали разговаривать, мол, зачем ты так, у тебя баба хорошая, дети. Иди в гараж, сиди там спокойно. Сказали ему: “Мы не будем заявление в ход пускать, но, если еще раз она вызовет нас, заведем дело”».

Как только полицейские уехали, Дмитрий, по словам Ларисы, схватил поварешку и начал бить ее по голове. «Всю ее изогнул, голову мне разбил. Наколотил меня, лег спать. Проспался, пошел за выпивкой. Я прикинула, что сейчас он меня снова будет избивать. Заперлась дома, думаю, не пущу его, пусть в бане спит. Когда он вернулся, я так и сказала, мол, не пущу, я тебя боюсь. Иди в гараж, затопи печку. А он схватил топор и начал долбить по окну. Я позвонила соседке, снова попросила вызвать полицию. Когда они приехали, я показала им свою разбитую голову и попросила его куда-нибудь увезти, написала второе заявление. А он им снова дал слово, что меня не тронет: “Мужики, все нормально будет, я сейчас лягу спать”. Они предложили меня с детьми увезти в больницу на ночь. А я думаю: не проще его увезти, чем меня с двумя детьми? Куда я поеду-то с ними? Отказалась».

Когда полицейские уехали, Лариса сняла протезы и легла с детьми спать на диван. Дмитрий продолжал выпивать на кухне. А потом ворвался в комнату со словами: «Держись, сука, сейчас я тебе повыламываю ноги!»

«Он навалился, схватил меня за горло, — вспоминает Лариса. — Дети проснулись, кричат: “Папа, не трогай маму Прости нас!” В темноте он по ошибке схватил ногу Миши, начал ее выкручивать. Миша закричал. И у меня замкнуло все. Я вырвала ногу Мишину, как-то вывернулась, навалилась сверху на Диму, закричала: “Миша, неси нож!” Он принес, и я ткнула его ножом два раза, даже не видела куда. Ножик бросила, а он начал подниматься. И закричал: “Сейчас я вас поубиваю!” А я понимаю, что сейчас он поднимется и точно нас убьет. Миша принес мне другой нож, и я опять его начала тыкать. Помню только, что мне было дико страшно. Когда поняла, что он умер, я перелезла через него, надела протезы, вышла на кухню, и мне стало так легко-легко, так хорошо. Я попросила соседку вызвать полицию и “скорую”. Когда полицейские приехали, спросили, мол, что ты натворила. А я же просила их забрать его, они же видели мою разбитую голову! Надели мне наручники, детей забрали, увезли меня в КПЗ. Вот и все».

ВОСЕМЬ С ПОЛОВИНОЙ

В полной мере случившееся Лариса осознала только на второй день в СИЗО. «Я сидела и думала: “Что я