Халхин-Гол/Номонхан 1939 - Стюарт Голдмен

Москва и Коминтерн безуспешно призывали уже больше трех лет. Необходимо было добавить что-то новое. Сразу же после Мюнхенской Конференции началась уничтожающая пропагандистская кампания против политики умиротворения и особенно против Чемберлена. Основным аргументом ее было то, что Чемберлен не просто сдал Гитлеру Чехословакию в Мюнхене, и не просто был обманут германским фюрером, но что он активно и сознательно сотрудничал с Гитлером для уничтожения Чехословакии. Чемберлен и Даладье объявлялись "агентами Гитлера", которых следует отстранить от власти, чтобы создать объединенный фронт против фашизма. Один заголовок коминтерновского еженедельника вещал: "Даладье работает на Гитлера против французской нации"; другой: "Чемберлен желает средиземноморского Мюнхена". Еще одной уловкой коммунистической пропаганды была попытка отделить Францию от Великобритании, заявляя, что Чемберлен в интересах британских капиталистов продает Францию Гитлеру. Излюбленным заявлением по этой теме был так называемый "план Чемберлена-Гитлера-Муссолини" по разделу французской колониальной империи.

Несмотря на истерический тон многих этих обвинений, даже самые невероятные из них пользовались некоторым доверием в обществе, потому что исходили от прессы, связанной с Народным Фронтом, многие предупреждения которой об опасности фашизма оказались верными. Эта пропаганда была эффективна среди растущего числа людей, разочарованных политикой умиротворения и готовых поверить в худшее о Чемберлене и Даладье. Однако, на основную мишень этой пропаганды все это не действовало. 8 января 1939 г. Чемберлен писал, что от него требуют заключить союз с СССР против Германии. "Другими словами, оставить мою политику и принять политику Уинстона Черчилля. Но, к счастью, как сказал Ллойд Джордж, я очень упрям, и не собираюсь менять свое мнение".

Пока Москва пыталась повлиять на западные демократии и заставить их изменить политический курс, произошли также некоторые, казалось бы, незначительные изменения в отношениях СССР с Польшей и Германией.

Советско-польские отношения никогда не были дружественными, но в 1938 году они стали особенно напряженными. Во время чехословацкого кризиса Польша отторгла от Чехословакии Тешенский округ, из-за чего министр иностранных дел Польши Юзеф Бек стал выглядеть как младший партнер Гитлера и Муссолини. Но месяц спустя Бек был очень встревожен, узнав, что следующей целью Гитлера является Польша. Германия потребовала себе польский город Данциг, а также создание экстерриториального германского коридора в "Польском коридоре" для связи Восточной Пруссии с остальной Германией. Это означало полный провал политики Бека, которая была направлена на установление дружественных отношений с Германией. Бек попытался сохранить в тайне германское давление и срочно улучшить отношения с СССР и западными державами, но Москву обмануть не удалось.

Результатом казалось бы обычных переговоров между Литвиновым и польским послом в Москве стало совместное заявление 26 ноября 1938 года, в котором обе страны подтвердили действительность Пакта о ненападении, заключенного в 1932 году и дружественное разрешение любых вопросов, возникающих между ними. Эти попытки Бека цепляться за любую соломинку были полезны для Советского Союза, безопасность которого зависела от сопротивления Польши Гитлеру. Потому что если Варшава, как Будапешт, решила бы, что условия вынуждают ее стать вассалом Германии, нацистский волк вскоре оказался бы у ворот Кремля.

Зимой 1938-39 для Сталина было еще рано предлагать сделку Гитлеру, хотя, возможно, эта идея у него уже возникла. Но пока у советского диктатора было слишком мало козырей в колоде; он не мог предложить Гитлеру ничего важного, пока перспективы альянса СССР с западными демократиями не улучшатся. Однако фундамент для этой сделки уже начал закладываться. В октябре 1938 Литвинову удалось достигнуть устного соглашения с германским послом в Москве о прекращении в радиопередачах и прессе обеих стран нападок на другую страну и ее лидеров. Германские предложения о расширении советско-германской торговли были хорошо приняты в Москве, и 10 января 1939 г. советский посол в Берлине Алексей Мерекалов сообщил в германское министерство иностранных дел, что советское правительство желает продолжить переговоры по торговле в Москве.

Это внешнее улучшение советско-германских отношений служило не столько шагом к альянсу с Гитлером, сколько намеком для западных держав, что такой альянс возможен. Это подкрепляло пропаганду Коминтерна направленную на то, чтобы побудить Лондон и Париж прекратить умиротворение Гитлера. Одним из самых четко выраженных заявлений по этой теме было выступление Сталина на 18-м съезде КПСС 10 марта 1939 года:

"Задачами партии в сфере внешней политики являются, во-первых, продолжение политики мира и расширение торговых отношений со всеми странами. Во-вторых, проявлять осторожность и не позволить втянуть нашу страну в конфликт разжигателям войны, которые привыкли заставлять других таскать каштаны из огня".

Удивительно, но лишь через пять дней после речи Сталина началось то самое изменение в политике западных держав, которого он так хотел - но заслуг Москвы в этом было весьма немного.

 

Переломный момент

 

15 марта 1939 года германская армия вошла в урезанную Чехословакию. Лишенная своих западных укреплений, союзников и воли к сопротивлению из-за Мюнхенской Конференции, Чехословакия сдалась без сопротивления. Гитлер прилетел в Прагу в ту же ночь и в старинном замке королей Богемии написал исторические слова: "Чехословакия перестала существовать". Еще одна большая и бескровная победа нацистской Германии - но это был последний такой триумф Гитлера.

Германская оккупация пост-Мюнхенской Чехословакии была не просто еще одним нарушением договора. Это было неопровержимое доказательство - которое даже Чемберлен не мог игнорировать - что аппетит Гитлера растет во время еды, и политика умиротворения разжигает его еще больше. Чемберлен был возмущен и, похоже, искренне потрясен этим вопиющим нарушением обещания, которое Гитлер дал в Мюнхене - что Судеты были последней территориальной претензией Германии. Возмущение Чемберлена усиливалось еще тем, что на политику умиротворения он поставил всю свою политическую репутацию, что он объявил, что "привез мир нашему поколению", а теперь из-за Гитлера выглядел обманутым дураком.

Под растущим давлением лейбористской оппозиции, а также со стороны своей же консервативной партии в парламенте Чемберлен ответил на захват Чехословакии отказом от своей прежней внешней политики. Дальнейшей германской агрессии следует противостоять, если необходимо - силой. 18 марта британское министерство иностранных дел запросило Литвинова, какими будут действия СССР в случае новой германской агрессии. Советский нарком иностранных дел предложил провести конференцию шести держав - Великобритании, Франции, СССР, Румынии, Польши и Турции - чтобы рассмотреть эту проблему. Лондон в ответ на это предложил провести переговоры четырех держав - Великобритании, Франции, СССР и Польши - направленные на заключение договора о взаимопомощи. Польское правительство сразу же отказалось принимать участие в таких переговорах. 23 марта ситуация обострилась еще больше - Гитлер отторг у Литвы Мемель. Чемберлен был вынужден действовать. Оставив традиционную британскую осторожность в таких делах, он выступил перед Палатой Общин 31 марта,