Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

Он усмехнулся, представив себе на месте вождя козла сдлинной бородой. Вождь люто сверкнул глазами. Похоже, привык, что перед егоужасающим обликом трепещут и самые смелые. И похоже, подумал Ингвар вдогонку,что у дулебов в вожди избирают все еще не за умение воевать и править, а закрепость мышц и лютый нрав.

– Кто вы, посмевшие войти в наши земли?

Голос его прогремел, как раскаты грома над вершинамидеревьев. В напряженной тишине слышно было, как Ингвар без нужды почесался, бросилс небрежностью:

– Я воевода великого князя Олега Вещего. Послан спередовым отрядом.

Вождь свирепо зыркал из-под массивных надбровных дуг. Впомещении стояла мертвая тишина. Наконец вождь проревел еще более страшнымголосом:

– По какому делу?

– Не тебе спрашивать, – ответил Ингвар холодно.

Он слышал, как ахнули воины дулебов, а его дружинникизадержали дыхание. Воевода, по их мнению, дразнит зверя без всякой нужды. Азверюка тут лютый, только покажи палец – руку отхватит. Одно дело сойтись вславном бою, другое – когда тебя насадят, как щуку, на копья.

Вождь сделал знак своим воинам. Мгновенно два десятка пикопустились, уперлись в грудь Ингвара. Он все так же холодно усмехнулся:

– Войско Олега Вещего будет здесь через три дня. Ну же,раб! Наверно, умеешь превращаться в птичку? Но и тогда великий князь изловит,ибо превращается в орла. Или знаешь, как, подобно мыши, зарыться в землю? И всетвое племя зароется вместе с тобой? И сумеешь увести всех женщин и детей?

Опять он слышал по наступившей тиши, как разом его людизатаили дыхание. Если вождь сделает знак, то русы под их мечами и копьями падутвсе. Дулебов в десятки раз больше. А после унижения под властью обров из самогопокорного племени превратились в озверевших, где даже дети жаждут убивать чужаков.

Вождь скрипнул зубами так, что мороз пробежал по спинаммногих воинов.

– Что здесь ищет… Олег?

– Великий князь, – напомнил Ингвар тем же ледянымтоном. – Он собирается наказать одно непокорное племя. Ты, наверное,понимаешь, что, если Олег хочет наказать, он накажет. И, как ты знаешь, онможет по дороге истребить и пару других племен. Как кабан, который раздавитулитку, даже не заметив.

Вождь впился взглядом в надменного воеводу. Русы храбры,сильны и свирепы, что больше всего чтимо в мужчинах, но и русы не прут нарожон. С чего бы этот человек, с которым идет всего дюжина воинов, этопроверили, так дерзил? А если в самом деле за ними движется, все пожирая напути, большое войско? Двадцать лет тому русы ступили на землю дулебов, потому вплемени дулебов сейчас не увидишь мужчин старше двадцати пяти. Остальныеполегли в сече, а молодых девок русы увели и продали в рабствоиудеям-рахдонитам, а те отвезли их вовсе в заморские страны. Ему тогда быловосемь весен, его тоже едва не отдали на продажу, да один рус сжалился надплачущей матерью, отпустил мальца. Все остальные в племени – моложе.

Ингвар обвел гордым взором деревянные башни, стены, терема,конюшни, сараи. И вождь увидел через глаза руса, как все это вспыхнет подградом стрел с горящей паклей. Как падут под двуручными мечами русов молодыедулебы, как заплачут женщины, как свяжут и уведут молодняк на продажу. На этотраз племя могут вырубить в корень. Князь Олег, если верить слухам, жесток.

И с великим трудом, наступая себе тяжелой подошвой на горло,вождь прохрипел:

– У нас нет споров с князем русов.

Ингвар покосился на замерших Павку, Бояна, Окуня. Дажепобелели, бедолаги. Знали бы, что он сам весь белый, но глубоко внутри, гденикто не видит, а сердце трясется, как овечий хвост. Но этот вождь оценивает толькоразмер кулаков и длину мечей. Такие люди вежливую речь понимают лишь как знакслабости. Заговори с ним как с равным, сразу отрубленными головами русовукрасят свои ограды!

– Великим князем Новой Руси, – сказал Ингварнадменно. Он стоял, а вождь сидел, но Ингвар использовал и это в свою пользу,смотрел свысока с брезгливой жалостью, как на калеку. – Тем самым,которому ты платишь дань.

Массивное лицо вождя налилось дурной кровью. Он приподнялся,рот открылся для грозного наказа… копья уже начали впиваться сильнее, кололи вгрудь и бока, как вдруг вождь шумно выдохнул воздух, сел. Багровое лицо оченьмедленно начало бледнеть. Он все еще оставался устрашающе раздутым, но красныеогоньки в глазах погасли.

Ингвар зевнул, небрежным мановением руки послал дружинниковвперед. Он чувствовал их напряжение, но в его дружине трусов не осталось,воеводе верят, и сейчас с гомоном пошли из терема вождя. Тот зыркнул вследлюто, поспешно гаркнул что-то двоим воинам, и те, оставив оружие, бросилисьследом.

Ингвар вопросительно поднял брови. Вождь объяснил нехотя:

– Покажут твоим людям, где расположиться на ночлег.

– Клопов нет? – спросил Ингвар.

– Только комары, – буркнул вождь.

– А муравьи?

– Муравьи? – переспросил вождь озадаченно. –Муравьев вроде бы нет.

– Странно, – промолвил Ингвар задумчиво. – Яслышал от князя Олега, что муравьи даже Ящера пробуют утащить в свою нору.

Он посмотрел на вождя пустым взором, как на колоду для рубкимяса, повернулся с небрежностью, на хмурых бородачей обращая внимания не больше,чем на доски в заборе, вышел.

Единственный способ уцелеть, напомнил себе еще раз, –это идти напролом. Говорить и делать вид, что огромное войско вот-вот пойдетчерез земли дулебов. И от их поведения зависит: остаться им жить или жеисчезнуть. Второй раз Олег не оставит за спиной мятежное племя!

Поверят, сказал себе без особой уверенности. Ну ктоподумает, что он рискует жизнью и головой людей, только бы догнатьодну-единственную женщину?

Изба, которую им выделили на ночь, Павке показалась простолучшей во всей веси. Новенькая, с большими окнами, под правой стеной бежитвеселый ручей, чистый и светлый. Рядом с избой сарай, настолько просторный, чтоможно было разместить и коней. Русы с облегчением вздохнули. Павка и Боян тутже вызвались ночевать с конями. Боян чувствовал вину, упустил полонянку, аПавка просто жалел друга, да и коней любил.

– Расстарался, бирюк лесной, – сказал он, кивая вспину вождю. – Петушится, а у самого поджилки трясутся! Еще бы и девок втакую хатку прислал…

– Он поступил как вождь, – не согласилсяИнгвар. – Бирюк бы сразу в драку, а этот проглотил обиду. Чуть неудавился, но проглотил. Значит, не зря его выбрали.

– Выходит, и девок пришлет? – обрадовался Павка.

– Вряд ли.

– Жаль… А то бы! Нас сколько, тринадцать? Нам бычетырнадцать девственниц на эту ночку.