Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

– Лорд Халл своим криком все испортил, – сказал я, – так жекак он портил все в течение всей своей жизни. Весь дом пришел в движение. Джорибыл, по-видимому, в состоянии полной паники, замер на месте, как это случаетсяс оленями, попавшими под яркий свет. Положение спас Стивен Халл.., или покрайней мере обеспечил алиби брату, который должен был сидеть под лестницей;когда убили отца, Стивен выскочил из музыкального салона в коридор, выбил дверьи успел, должно быть, шепнуть Джори, чтобы тот немедленно бежал вместе с ним кстолу – создать впечатление, будто они взломали дверь вместе… Я замолчал,словно пораженный молнией. Лишь теперь я понял смысл взглядов, которымиобменивались Холмс и Лестрейд. Я понял, что увидели они с того самого момента,когда я показал им место, где скрывался убийца: сделать это в одиночкуневозможно.

Убить – да, но все остальное…

– Стивен сказал, что они с Джори встретились у дверикабинета, – медленно произнес я. – Что он, Стивен, взломал дверь, что онивместе вбежали в кабинет и вместе обнаружили мертвое тело. Он солгал. Он могсделать это, чтобы спасти брата, но лгать так умело, когда неизвестно, чтослучилось в действительности.., кажется мне…

– Невозможным, – закончил Холмс. – Вот слово, которое выищете, Уотсон.

– Значит, Джори и Стивен задумали убийство вместе, –произнес я. – Они планировали его вместе.., и в глазах закона оба виновны вубийстве своего отца! Боже мой!

– Нет, вы ошибаетесь, Уотсон, – сказал Холмс тоном какой-тостранной доброты. – Виновны все, все четверо.

От удивления у меня приоткрылся рот.

Холмс кивнул.

– Сегодня утром, Уотсон, вы продемонстрировали удивительнуюпроницательность. Говоря по правде, вы горели детективным огнем, который, яуверен, вы больше никогда не сможете воспроизвести. Снимаю перед вами шляпу,дорогой друг, как перед человеком, сумевшим выйти за рамки своей обычнойнатуры, не важно, что на такое короткое время. Однако в одном вы остались темже добрым человеком, которым были всегда. Вы понимаете, насколько хорошимимогут быть люди, но вы не имеете представления, какими отвратительными онибывают.

Я молча, почти униженно посмотрел на него.

– Я не хочу сказать, что в этом доме мы встретимся с плохимилюдьми, если даже половина того, что говорили о лорде Халле соответствуетистине, – продолжал Холмс. Он встал и начал в раздражении расхаживать покабинету. – Кто подтверждает, что Джори был вместе со Стивеном, когдавзламывали дверь? Джори и, конечно, Стивен. Но в этом семейном портрете естьеще два лица. Одно принадлежит Уильяму, третьему брату. Вы согласны, Лестрейд?

– Да, – кивнул инспектор. – Если события развиваются всоответствии с нарисованной нами последовательностью, Уильям тоже замешан вних. Он утверждает, что успел спуститься до середины лестницы, когда дверь былавзломана, а Стивен и Джори уже вбежали в кабинет, причем Джори немного опережалбрата.

– Как интересно! – воскликнул Холмс, сверкнув глазами. –Стивен взламывал дверь – как и надлежит самому молодому и сильному из братьев,– и по логике действий можно ожидать, что в комнату он должен ворваться первым.И тем не менее Уильям, находясь на середине лестницы, видит, что первым вкабинет врывается Джори. Интересно почему? Как вы думаете, Уотсон?

Я покачал головой, ничего не понимая.

– А теперь задайте себе вопрос, чьи именно свидетельстваимеют наибольший вес, на кого мы можем положиться. Ответ прост: все это виделлишь один человек, не являющийся членом семьи Халл, – камердинер лорда Халла,Оливер Стэнли. Он подошел к перилам галереи в тот момент, когда в кабинетвбежал Стивен, как и должно быть, потому что Стивен был единственным, ктовзламывал дверь. Но Уильям находился на середине лестницы и, следовательно,наблюдал за происходящим под более благоприятным углом зрения. Он утверждает,что Джори, вбежал в кабинет, опередив Стивена. Уильям сказал это потому, что онувидел Стэнли и знал, что должен сказать. Все сводится вот к чему, Уотсон: мызнаем, что Джори находился в кабинете. Поскольку два других брата утверждают,будто он был снаружи, значит, между ними по меньшей мере существуетпредварительная договоренность. Но вы сами сказали, что, судя по тому, какгладко все протекало, это нечто гораздо более серьезное.

– Заговор, – сказал я.

– Да. Теперь вспомните, Уотсон, как я задавал вам вопрос,верите ли вы, что все четверо молча вышли из гостиной, не сказав друг другу ниединого слова после того, как услышали щелчок ключа в двери кабинета.

– Да. Теперь я вспоминаю.

– Все четверо. – Он взглянул на Лестрейда, который кивнул, иснова повернулся ко мне. – Мы знаем, что Джори приступил к своему делу в тотмомент, когда старик вышел из гостиной, для того чтобы успеть к дверям кабинетараньше его. Но все четверо – включая леди Халл – утверждают, будто онинаходились в гостиной, когда лорд Халл запер дверь своего кабинета. Убийстволорда Халла было совершено всей семьей, Уотсон.

Я был слишком потрясен, чтобы сказать что-нибудь. Япосмотрел на Лестрейда и увидел на его лице выражение, которого прежде никогдане видел и не видел потом: усталую, болезненную гримасу.

– Что их ждет? – спросил Холмс едва ли не сочувственно.

– Джори, несомненно, повесят, – ответил Лестрейд. – Стивенбудет приговорен к пожизненному заключению. Уильям Халл, может быть, тожеполучит пожизненное заключение, но скорее всего его отправят на двадцать лет вБродмор, а это хуже смерти.

Холмс наклонился и погладил холст, растянутый между ножкамикофейного столика. Послышался странный хриплый мурлыкающий звук.

– Что касается Леди Халл, – продолжил Лестрейд и вздохнул, –то она проведет, по-видимому, следующие пять лет своей жизни в Бичвуд-Мэнор,который известен среди его заключенных как «дворец сифилитиков». Правда,поговорив с леди Халл, я полагаю, она сумеет найти другой выход из положения.Думаю, этот выход предоставит ей настойка опия, принадлежавшая ее мужу.

– И все потому, что Джори Халлу не удалось нанести точныйудар, – заметил Холмс и вздохнул. – Если бы старик проявил благородство и сумелумереть молча, все было бы в порядке. Джори докинул бы кабинет, как считаетУотсон, через окно, захватив с собой, разумеется, свой холст.., не говоря уже омишурных тенях. Вместо этого лорд Халл встревожил весь дом. Все слуги побывалив кабинете, оплакивая мертвого хозяина. Семья не знает, что предпринять. Какжестоко обошлась с ними судьба, Лестрейд! Насколько далеко находился констебль,когда Стэнли позвал его?

– Ближе, чем вы думаете, – сказал Лестрейд. – Говоря поправде, он спешил к двери дома. Он совершал свой обычный обход участка иуслышал крик. Да, им действительно не повезло.