Цвет тишины - Ри Гува

........................

Ронни заболел.

Отравился именно тогда, когда Райан хотел выдвигаться в Нью-Йорк.

Он и сам отравился, но сильный иммунитет быстрее вывел его из болезненного состояния. Всего за два дня. А малыш блевал и какался целую неделю. Видимо, что-то не так было с последней рыбой, съеденной накануне.

Райан молился. Он никогда этого не делал в прежней жизни, но, видя мучения ребенка, он сидел у дивана с безжизненным малышом, скрещивал пальцы и молился, чтобы тот смог поправиться без лекарств. Их не было. Из Сферы он смог утащить только бинты, пластыри и одну баночку антисептика. Зато было много отфильтрованной воды, и старший постоянно заливал ее в почти нешевелящегося Ронни.

Через неделю мальчик улыбнулся и попросил «Ням». Райан тут же засунул ему в рот жареную рыбу, которую прежде попробовал. Теперь всю рыбу он сначала кусал сам, и только через несколько часов давал ее брату. С теми немногими кроликами такого не было. Когда удавалось поймать одного, старший жарил их, кормил до сыта младшего, а сам обгладывал косточки.

Наступила поздняя осень. Райан сам не заметил. Он так был озабочен ловлей еды и здоровьем ребенка, что не уследил, когда листья пожелтели и опали на землю.

Набравшись смелости, Райан двинулся в Нью-Йорк.

И вернулся в хижину через день, потому что…

Через двенадцать часов пути, когда наступила темнота, Райан оступился на пригорке.

Он успел развернуться и отбросить спящего малыша обратно на холм, но сам оказался летящим спиной вниз.

Кубарем кувыркаясь и пытаясь хоть как-то перегруппироваться, сначала он сильно ударился ребрами об камни, головой － о торчащий пень, а затем лицом － об дерево. Его развернуло в воздухе, и парень плюхнулся на землю на собственную руку… и сломал ее своим весом.

Еле оторвав залитое кровью лицо от сухой травы, Райан тут же позвал Ронни. Тот тихонько плакал на холме, и старший приказал ему сидеть на месте, а сам перевернулся на спину с болезненным стоном, лишь бы освободить адски пульсирующую руку.

Голова была разбита － об этом свидетельствовали липкие горячие волосы. Потрогав лицо здоровой рукой, Райан понял, откуда столько крови в глазах － под пальцами ощущалась неглубокая рваная рана от брови до щеки… Глаз не пострадал.

Поднявшись с искрами в глазах, он одной рукой подобрал фонарик и сумку, улетевшие в сторону. Голова неистово кружилась, и парня так шатало, что он смог взобраться на холм только через десять минут.

Малыш уже не плакал. Видя колыхающийся свет от фонарика, он смирно сидел и ждал, когда Райан возьмет его на ручки.

Он добрался до ребенка и сел рядом. Достав бутылку воды, промыл лицо и голову, и на ощупь помазал травмы антисептиком. На лице наклеил два пластыря, но никак не мог закрепить бинт на голове одной рукой. Попросил помощи у малыша. Райан навел на себя фонарик и говорил Ронни, когда нужно придерживать бинт. Тот заинтересованно исполнял, и вскоре, худо-бедно, голова старшего была перебинтована.

А ребенок все ждал, когда же его возьмут на ручки. Райан сидел, пытаясь остановить жуткое головокружение, и думал.

С одной здоровой рукой － ему придется нести либо ребенка, либо пистолет. Если фонарик еще как-то можно было прикрепить к телу, то вот с Глоком такое не прокатит.

Если он возьмет Ронни на целую руку, то не сможет защищать их пистолетом.

Если он возьмет пистолет, то ребенок будет шлепать рядом сам, но тогда они будут добираться до Нью-Йорка целую вечность.

Более того, парень со сломанной рукой － вообще не боец. Дай Бог, он чуть способнее малыша. А если они встретятся не с одним мутантом, а сразу с двумя? А если дикие хищники? А если дикие люди???

А маленький Ронни все ждал и ждал, когда же, наконец, его возьмут на ручки, ведь он уже и на колени брата залез ножками, держась за его смешную забинтованную голову.

Выбора не было. Нужно вернуться. Нужно восстановиться, а потом снова двинуться в путь.

«Это ничего страшного… Бывает и хуже…» － убеждал себя Райан.

Попросив мелкого слезть с ног, он поднялся и оперся спиной о дерево. С трудом закинув рюкзак на спину, обвел фонариком лес.... Либо фонарик искажал местность, либо в глазах у Райана двоилось. Он, конечно, не знал, что у него сотрясение мозга и, вдобавок к руке, сломаны два ребра… Да, и что бы это изменило?!

А Ронни ждал, когда его возьмут на ручки. Но его не взяли.

Райан попросил малыша держаться за сломанную руку, но не тянуть. В здоровую － он взял пистолет, после того, как закрепил фонарик в петли брюк.

И они пошли назад в хижину.

До нее было двенадцать часов… если бы Райан нес ребенка… А теперь им предстояло идти дольше, потому что маленький мальчик, не спеша, шлепал сам. Ему это очень и очень не нравилось, но он не стал плакать, ведь понимал, что Райан не берет его, потому что не может, а не потому что не хочет.

Они прошли совсем немного, когда Ронни захныкал. Старший понял, что тот устал и хочет спать. Укутав его в одеяльце, парень сел у дерева и взял живой комочек в здоровую руку.

Райан не собирался спать, но… Голова поникла. Дыхание выровнялось. И братья так и проспали, сидя у дерева в гуще леса, до самого рассвета.

Проснувшись, Райан еле удержался, чтобы не блевануть. Его так сильно тошнило. И рука, вдобавок, опухла и посинела. Болела адски. Он даже не мог приподнять ее. Про бок уже можно было не упоминать － после сидячего сна, все тело ломило, как от лихорадки, так что ребра были сущей ерундой.

Накормив проснувшегося малыша запасами жареного кролика, парень снова попросил его держаться рядом, но без руки. Если бы ребенок хотя бы коснулся сломанной конечности, то Райан бы, наверно, потерял сознание от боли.

Через каждые четыре-пять часов, братья отдыхали. Ронни спал в одеяльце, а старший дремал у дерева. Потом они перекусывали и шли дальше.

К ночи следующего дня － то есть через полутора суток после ухода － Райан и Ронни дошли до хижины.

Даже не осознавая, Райан заперся в комнате, упал на диван, прижал Ронни к себе и прошептал ему:

«Все будет хорошо, малыш! Райан и Рон － против этого мира вместе и навсегда!»

Ребенок попросил рассказать стишок, но брат уже уснул. Полежав в темноте и потеребив пухлые пальчики, мальчишка уткнулся носом в теплую грудь брата и засопел.

........................

Следующий месяц был адом для братьев. Для старшего － в большей степени.

Если до этого, Райан не отчаивался и верил, что сможет справиться с чем угодно, то сейчас, лежа на диване и умирая от головокружения, тошноты и боли, он во второй раз понял, что побег был страшной ошибкой.