Коглин - Деннис Лихэйн

Если бы это сделали вы, я бы, скорее всего, умер на месте.

Томас улыбнулся:

— Значит, никакой ненависти ко мне?

— Сплошная приязнь. Впервые за десять лет. — Джо попытался оторваться от подушки, но ему это не удалось. — Где Эмма?

Джек Джарвис открыл было рот, но Томас предостерегающе махнул на него рукой. Спокойно и неотрывно глядя сыну в лицо, он рассказал ему о случившемся в Марблхеде.

Какое-то время Джо переваривал эти сведения. Потом с отчаянием произнес:

— Она не погибла.

— Погибла, сынок. Даже если бы в ту ночь мы начали действовать без промедления, Донни Гишлер все равно не расположен был сдаваться живым. Считай, она умерла, как только попала в ту машину.

— Тела не нашли, — заметил Джо. — Значит, она не мертва.

— Джозеф, после «Титаника» тоже не нашли половину тел, но бедняги все равно уже не с нами.

— Я не могу поверить.

— Не можешь? Или не хочешь?

— Это одно и то же.

— О нет. — Томас покачал головой. — Мы частично восстановили события той ночи. Она была подружкой Альберта Уайта. Она тебя предала.

— Да, предала, — согласился Джо.

— И что же?

Джо улыбнулся, несмотря на заштопанные губы:

— И мне наплевать. Я все равно по ней с ума схожу.

— «С ума схожу» — это не любовь, — возразил отец.

— А что же это?

— Сумасшествие.

— При всем к тебе уважении, папа, я восемнадцать лет наблюдал твой брак, и там тоже не было любви.

— Верно, — признал отец, — ее не было. Так что я знаю, о чем говорю. — Он вздохнул. — Так или иначе, ее больше нет, сынок. Она так же мертва, как твоя мать, упокой, Господи, ее душу.

— Как насчет Альберта? — спросил Джо.

Томас присел к нему на кровать:

— В бегах.

— Но ходят слухи, — добавил Джек Джарвис, — что он пытается устроить свое возвращение, ведет переговоры.

Томас глянул на него, и Джарвис кивнул.

— Кто вы? — спросил его Джо.

Адвокат протянул руку:

— Я Джон Джарвис, мистер Коглин. Но большинство зовет меня Джеком.

Распухшие глаза Джо с самого начала их визита не открывались так широко.

— Черт побери! — произнес он удивленно. — Я о вас слышал.

— Я тоже о вас наслышан, — отозвался Джарвис. — Как и весь штат, к сожалению. С другой стороны, одно из худших решений, какие принимал в жизни ваш отец, в конечном счете может обернуться лучшим событием из всего, что с вами случалось.

— Почему же? — осведомился Томас.

— Избив его до полусмерти, вы превратили его в жертву. Прокурор штата не захочет предъявлять обвинение. Он его все-таки предъявит, но против своей воли.

— А кто у нас сейчас прокурор штата — Бондюран? — спросил Джо.

Джарвис кивнул.

— Вы его знаете?

— Я знаю о нем. — На покрытом синяками лице Джо отразился страх.

Внимательно глядя на него, Джарвис поинтересовался:

— Томас, а вы знаете Бондюрана?

— Да, — ответил Томас. — Да, знаю.

Кельвин Бондюран был женат на представительнице семейства Ленокс из аристократического района Бикон-Хилл. Он произвел на свет трех стройных дочерей, одна из которых недавно вышла замуж за представителя семейства Лодж, вызвав много шума в разделах светской хроники. Бондюран был неутомимым поборником сухого закона, бесстрашным борцом со всякого рода пороками, каковые пороки он объявлял порождением низших классов и неразвитых народов, которые прибило к берегам нашей великой отчизны за последние семьдесят лет. В последние семьдесят лет сюда эмигрировали главным образом два народа — ирландцы и итальянцы, так что намеки Бондюрана были вполне прозрачны. Но когда через несколько лет он выдвинется в губернаторы, его спонсоры с Бикон-Хилла и из Бэк-Бэя будут твердо уверены: это подходящий кандидат.

Секретарь Бондюрана провел Томаса в его кабинет, располагавшийся в здании на Керкби-стрит, и закрыл за ним дверь. Бондюран, стоявший у окна, безразлично глянул на Томаса:

— Я вас ждал.

Десять лет назад Томас накрыл Кельвина Бондюрана во время облавы в очередных меблированных комнатах. Бондюран развлекался в компании нескольких бутылок шампанского и нагого юноши мексиканского происхождения. В дополнение к своей успешной бордельной карьере мексиканец оказался бывшим участником Северного движения Панчо Вильи,[99] и его давно поджидали на родине, намереваясь предъявить ему обвинение в государственной измене. Томас распорядился депортировать революционера обратно в Чиуауа и позволил фамилии Бондюрана исчезнуть из протоколов задержаний.

— Что ж, вот я и пришел, — отозвался Томас.

— Вы превратили своего сына из преступника в жертву. Блестящий трюк. Неужели вы настолько умны, мистер заместитель суперинтенданта?

— Никто не может быть настолько умен, — парировал Томас.

Бондюран покачал головой:

— Неправда. Такие люди есть, хотя их немного. И вы, возможно, принадлежите к их числу. Скажите ему, пусть признает себя виновным. В том городке погибло трое полицейских. Завтра об их похоронах сообщат первые полосы всех газет. Если он примет на себя вину в ограблении банка и, допустим, в том, что он безрассудно подверг опасности жизнь других людей, я буду рекомендовать двенадцать.

— Лет?

— За трех мертвых копов? Это еще легкое наказание, Томас.

— Пять.

— Извините?

— Пять, — повторил Томас.

— Это невозможно. — Бондюран покачал головой.

Томас сел в его кресло и не двигался.

Бондюран опять покачал головой.

Томас скрестил ноги.

Бондюран произнес:

— Послушайте…

Томас слегка наклонил голову.

— Позвольте мне развеять пару ваших заблуждений, мистер заместитель суперинтенданта.

— Главный инспектор.

— Простите?

— Вчера меня понизили в звании. Теперь я главный инспектор.

Улыбка не добралась до губ Бондюрана, но ее выдали глаза. Они блеснули и тут же погасли.

— Тогда мы можем не говорить о том заблуждении, от которого я хотел вас избавить.

— У меня нет ни заблуждений, ни иллюзий, — возразил Томас. — Я человек практичный.

Он вынул из кармана фотографию и положил ее на стол Бондюрана.

Бондюран посмотрел на снимок. Поблекшая красная дверь, посредине номер: 29. Дверь, ведущая в одноквартирный дом. Район Бэк-Бэй. На сей раз в глазах у Бондюрана мелькнуло совсем не веселье.

Томас положил палец на его стол:

— Если вы перенесете свои забавы в другой дом, не пройдет и часа, как мне станет об этом известно. Я знаю, что вы собираетесь в поход за должность губернатора. Вооружитесь получше. Человек, вооруженный как следует, может выстоять при любых неприятностях.

Томас нахлобучил шляпу, потянул за край, пока не убедился, что она сидит прямо.

Бондюран посмотрел на бумажный прямоугольник, лежащий перед ним на столе:

— Посмотрю, что я смогу сделать.

— Меня не устраивает это «посмотрю».

— Я лишь один