История запорожских казаков. Быт запорожской общины. Том 1 - Дмитрий Яворницкий

Той же неопределенностью отличаются показания границ вольностей запорожских казаков и в 1681 году, когда шел вопрос о Бахчисарайском перемирии между Россией и Турцией. В то время южной границей между вольностями запорожских казаков и кочевьями татар определялись реки Днепр и Буг. Как указывают «Записки Одесского общества истории и древностей»: «В перемирные годы от реки Буга и до помянутого рубежа реки Днепра турки не должны строить новые города и восстанавливать старые казацкие разоренные города и местечки, надлежит оставить их пустыми и не принимать перебежчиков. Крымским, очаковским и белогородским татарам разрешается кочевать со своими стадами по обе стороны Днепра (и по сей и по той стороне Днепра быть берегу и землям султанова величества Турецкого), в степях около речек; запорожским и городовым казакам, промышленным людям разрешено плавать для рыбной ловли, звериной охоты и соляного промысла Днепром и всеми степными речками обеих сторон Днепра до самого устья Черного моря». В 1686 году Польша, заключая тринадцатилетнее перемирие с Россией и уступая ей Киев, Смоленск и другие города, в то же время отказывалась и от всего Запорожья. Как записано в актах, изданных археографической экспедицией в 1836 году: «Вниз рекою Днепром от Киева до Кодака, и тот город Кодак, и Запорожский Кош, город Сечь, и даже до Черного леса и до Черного же моря, со всеми землями и с реками, и с речками и всякими принадлежащими землями, чем владели исстари запорожцы»[6]. В конце этого же столетия, по Карловицкому миру, заключенному в 1699 году, 26 января, между Австрией, Венецией, Турцией и Польшей, последняя получила обратно Украину, Каменец и Подолию, а западной границей владений запорожских казаков по-прежнему считалась речка Синюха, впадающая в Буг[7].

Мало данных представляет для решения вопроса о пределах вольностей запорожских казаков и трактат 1700 года о тридцатилетнем перемирии между Россией и Турцией: здесь находятся указания лишь на южную границу запорожских владений. «Поднепровские городки все разорить, местам, на которых они стояли, быть в султанской стороне пустым, да и всем землям по Днепру от Сечи Запорожской до Очакова быть пустыми же; только на половине между Очаковом и Кизыкерменем быть поселению для перевоза через Днепр всяких проезжих и торговых людей, быть около того населения окружению с ровиком и крепостцою, селу приличному, а вида городовой крепости и никакой обороны то окружение чтобы не имело. Азову городу со всеми старыми и новыми городками и меж теми городками лежащими землями и водами быть всем в Державе царского величества, а от Перекопа и от края моря Перекопского до первого нового азовского городка – Миюсского – землям быть праздными»[8]. По этому трактату, барьером между вольностями запорожских казаков и кочевьями ногайских татар признаны были земли от реки Большой Берды до города при устье реки Миюса, где она впадает в Азовское море, и от Миюса к Дону; ниже этого барьера запорожцам воспрещалось переходить на морские косы, лиманы и озера для рыбной ловли.

Только в «межевой записи» 1705 года, 22 октября, между Россией и Турцией, подписанной у реки Буга русским думным дьяком Емельяном Игнатьевичем Украинцевым и турецким пашой эффенди Коч Мегметом, мы впервые встречаемся с точным и более или менее подробным определением границ запорожских вольностей, но и то с одной лишь юго-западной стороны, от рубежа Польши. «Початок границ от польских концов, где польская граница кончается рекою Бугом, до наших комиссарских обозов, и от наших комиссарских обозов ходу рекою Бугом за два часа до Ташлыка, который называется по-турецки Великий Конар, и от Великого Конара полем поперек реки Мертвовод, а перешедши Мертвовод – полем через Еланец, который по-турецки называется Енгулою; потом, перешедши Великий Ингул – полем до речки Висуни, а Висунь поперек перешедши – полем до Малого Ингульца; а перешедши Малый Ингулец – через брод Бекеневский, который от кизыкерменских пустых мест в десяти часах, а от того броду – полем прямо до устья речки Каменки, где оная впадает в Днепр; а от кизыкерменских пустых мест до того места – четыре мили, и тем кончится граница»[9]. Впрочем, в этой же самой записи сделана оговорка, что «подданные его царского величества вольно могут ходить на Лиман и на Черное море для всяких своих пожитков, токмо смирно и без оружия». Так определялась юго-западная граница запорожских вольностей. Что касается юго-восточной границы, то она, как это видно из генеральной карты де Боксета 1751 года, шла от устья речки Каменки вверх по Днепру, где в него впадает река Конка с Плетеницким лиманом, далее – вверх по Конке против ее течения, потом – по-над верховьями речек Бердинки, Средней Берды, Крайней Берды и, наконец, по реке Большой Берде до самого устья, изливающегося в Азовское море.

С 1709 по 1733 год запорожские казаки жили на землях татарских: сперва – на границе русских владений по речке Каменке, впадающей в Днепр с правой стороны, в 30 верстах выше города Кизыкерменя, а потом – гораздо ниже русско-татарской границы, в урочище Алешках, за речками Конкой и Чайкой, с левой стороны Днепра. То было время, когда запорожские казаки, с кошевым атаманом Константином Гордеевичем Гордиенко во главе, желая видеть, как цитирует господин Маркевич в своей «Истории Малороссии», «свою отчизну, милую матку, и войско запорожское, городовое и низовое, не только в ненарушимых, но и в расширенных и размноженных вольностях изобильную, отдались в оборону наияснейшего короля его милости шведского, Карла XII»[10]; тогда они поплатились за то лишением своих вольностей в пределах России и перешли в подданство турецкого султана и крымского хана. Но это продолжалось лишь в течение двух лет. По несчастному для Петра I, в 1711 году заключенному, Прутскому миру он должен был уступить Турции большой угол земли, как записано в Летописи Самовидца, «начиная снизу от Азова и идя вверх к северу до половины течения реки Орели, отсюда поворотив под тупым углом до устья той же реки Орели, изливающейся в Днепр; от устья Орели, перейдя Днепр, – вверх по-над правым берегом Днепра до местечка Крылова; от местечка Крылова, поворотив от севера к югу, по верховьям рек Ирклеи, Ингульца, Ингула и до верховья речки Выси; от речки Выси по речке Синюхе и до устья ее при реке Буге». Отдав туркам этот огромный угол земли, Петр I в то же время должен был собственными войсками разорить русские крепости – «Новобогородицкую при устье Самары, Кодацкую на правом берегу Днепра, против первого порога, и Каменный Затон, ниже Никитина, и обязался не беспокоить запорожских казаков, отнять от них свою руку и не вступаться в них»[11]. Тогда запорожцы де-юре сделались вновь обладателями прежних своих вольностей: они раскинули свои хутора и зимовники по очаковской стороне, от Переволочной до самого Буга, и по крымской – от реки Самары до Азовского моря; на этом пространстве они могли заниматься охотой, не заводя, однако, оседлостей[12].