Миссис Макгинти с жизнью рассталась - Агата Кристи

– Гренадин? Ментоловый ликер? Бенедиктин? Ликер-какао?..

В эту минуту вошел Джордж, он принес на подносе бутылкувиски и сифон.

– Может быть, сэр, вы предпочитаете пиво? – пробурчал он,обращаясь к гостю.

Старший инспектор Спенс, человек с крупным красноватымлицом, заметно оживился.

– От пива не откажусь, – сказал он.

Пуаро в очередной раз мысленно снял шляпу перед Джорджем.Сам он понятия не имел, что в доме есть пиво, и вообще в его сознании плохоукладывалось, как можно предпочесть этот напиток сладкому ликеру.

Когда Джордж поставил перед Спенсом высокую кружку с шапкойпены, Пуаро налил себе крошечную порцию изумрудного ментолового ликера.

– Очень мило, что надумали выбраться ко мне, – начал онразговор. – Очень мило. Вы сейчас из?..

– Килчестера. Через полгода ухожу на пенсию. Вообще-то я могуйти еще полтора года назад. Но меня упросили остаться.

– Вы мудро сделали, что согласились, – с чувством произнесПуаро. – Очень мудро…

– Правда? Не знаю, не знаю. Не уверен.

– Да, да, очень мудро, – подтвердил Пуаро. – Вы непредставляете, что такое ennui[1] – долгие, томительные часы скуки ибездействия.

– О-о, на пенсии у меня будет полно работы. В прошлом годумы в новый дом перебрались. Садовый участок ничего себе, но такой запущенный!Все нет времени заняться им вплотную.

– Ну, раз вы в душе садовод, дело другое. Я тоже как-торешил поселиться в пригороде, думал, буду выращивать кабачки. Ничего из этойзатеи не вышло. Не по нраву мне это.

– Вы бы видели, какой кабачок я вырастил в прошлом году! – сэнтузиазмом воскликнул Спенс. – Настоящий гигант! А розы! Розы – это моястрасть. Я собираюсь…

Он прервал себя на полуслове:

– Я приехал не для того, чтобы хвастаться своим огородом.

– Конечно, нет, вы приехали повидать старого знакомого, этоочень любезно. Я вам весьма признателен.

– Боюсь, месье Пуаро, есть и другая причина. Буду с вамиоткровенен. Я хочу просить вас об одолжении.

Пуаро осторожно проурчал:

– Ваш дом заложен, и вам нужна ссуда, чтобы…

Спенс, ужаснувшись, перебил его:

– Боже правый, деньги тут ни при чем! У меня и в мысляхтакого не было!

Пуаро взмахнул руками, грациозно извиняясь:

– Простите великодушно.

– Скажу вам напрямую: сам не знаю, как у меня хватилонахальства приехать к вам с такой просьбой. Если вы возьмете меня за шиворот ивыставите за дверь, я не удивлюсь.

– Никакого шиворота не будет, – отмахнулся Пуаро. –Продолжайте.

– Речь идет о деле миссис Макгинти. Вы, наверное, о немчитали.

Пуаро покачал головой:

– Мимоходом. Миссис Макгинти, пожилая женщина, то липродавщица, то ли домработница. Рассталась с жизнью, да? А как?

Спенс уставился на него.

– Господи! – воскликнул он. – Надо же, что припомнилось…Поразительно… Как это мне сразу в голову не пришло…

– Простите?

– Нет, ничего. Была такая игра. Детская. Мы играли в неедетишками. Соберемся, сядем в рядок – и поехали; кто водит, к каждому поочереди с одной считалочкой: «Миссис Макгинти с жизнью рассталась, на небоулетела, на небе осталась, с жизнью рассталась, рассталась. А как?» – «Стоя наколене, как я, вот так!» Дальше – вопрос следующему: «Миссис Макгинти с жизньюрассталась, на небо улетела, на небе осталась, с жизнью рассталась, рассталась.А как?» – «Вытянув руку, как я, вот так!» И вот уже каждый, замерев, стоит наколене и тянет вперед правую руку. И наконец – развязка! «Миссис Макгинти сжизнью рассталась, на небо улетела, на небе осталась, с жизнью рассталась,рассталась. А как?» – «Вот так!» Водящий валится на землю, а за ним – всеостальные, будто кегли! – И Спенс разразился громким хохотом. – Надо же, чтоприпомнилось!

Пуаро вежливо ждал, что последует дальше. Это был один изтех случаев, когда, прожив в Англии полжизни, он находил английский недоступнымдля понимания. Он и сам играл в детстве в прятки и в пекаря, но у него вовсе невозникало желания рассказывать об этих играх, даже думать о них.

Когда Спенс наконец отсмеялся, Пуаро повторил чутьутомленно:

– Так как же она рассталась с жизнью?

Улыбка сбежала с лица Спенса. Он снова посерьезнел.

– Ее ударили по затылку чем-то острым и тяжелым. Убийцаобшарил комнату и похитил ее сбережения, около тридцати фунтов наличными. Онажила в небольшом коттедже, но держала постояльца. Некоего Бентли. ДжеймсаБентли.

– Ах да, Бентли.

– Следов взлома обнаружено не было. Замки, окна – все вполном порядке. Бентли был стеснен в деньгах, сидел без работы, два месяца неплатил за жилье. Деньги нашли под камнем позади коттеджа. На рукаве пиджакаБентли оказались следы крови и волосы – кровь той самой группы, что упокойницы, те же волосы. На первом допросе он заявил, что рядом с телом убитойне находился – выходит, кровь и волосы не могли попасть на его одежду случайно.

– Кто ее нашел?

– Булочник принес хлеб. В тот день хозяйка обещала с нимрасплатиться. Дверь открыл Джеймс Бентли и сказал, что уже стучался к миссисМакгинти, но не достучался. Тогда булочник засомневался – не случилось ли чего?Они позвали соседку и вместе пошли наверх. В спальне миссис Макгинти неоказалось, постель осталась застеленной с вечера, но вся комната была перерыта,а половицы приподняты. Тогда они решили заглянуть в гостиную. Там она и лежалана полу, соседка как увидела, давай голосить на всю округу. Потом, конечно,вызвали полицию.

– И Бентли в итоге арестовали и судили?

– Да. Было судебное разбирательство. Вчера. Дело оказалосьяснее ясного. Сегодня утром присяжные вынесли приговор, им понадобилось всегодвенадцать минут. Суд постановил: виновен, приговорить к смертной казни.

Пуаро кивнул.

– А потом, после приговора, вы сели в поезд и приехали вЛондон, чтобы повидаться со мной. Почему?

Старший инспектор Спенс опустил взор в свою пивную кружку.Несколько раз провел пальцами по ободку.

– Потому что, – выговорил он, – боюсь, он ее не убивал…