Грачев — «Центру» - Ким Петрович Закалюк

«Образ народного мстителя Кузнецова Н. И. всегда был для меня примером беззаветного служения своему народу, своей Родине.

Пусть же слава о храбром партизане Николае Кузнецове останется навсегда в наших сердцах, в сердцах молодого поколения».

С чего начинается подвиг

Описание жизни замечательных людей обычно начинают с детских лет героя. Вопреки традиции, ибо разведчиками, как и солдатами, не рождаются, наше повествование начнем с эпизода, о котором Н. И. Кузнецов в партизанском лесу рассказал своему другу А. В. Цессарскому, врачу отряда «Победители».

— Николай Иванович сидел на поваленном стволе березы и сосредоточенно смотрел в одну точку, — вспоминает Альберт Вениаминович. — Я тихо подошел к нему сзади:

— Как чувствуете себя, коллега?

— О, ганц гут. Данке, коллега, — быстро ответил Кузнецов, обернувшись.

Шутливое обращение «коллега» вошло у нас с ним в привычку.

— Врасплох вас не застанешь, — сказал я, разглядывая его лицо.

Он был утомлен, белки глаз пожелтели. Может быть, лучше еще отдохнуть денек-другой?

Кузнецов угадал мои мысли.

— Оставьте, доктор. Я свеж и здоров. — Он отвечал по-немецки. — А сосредоточен потому, что тренируюсь, учусь не только говорить, но и думать на немецком языке. Вам понятно?

— Не очень.

Он посмотрел на меня:

— Вы же знаете эту мою дурную привычку разговаривать во сне. Чего только не пробовал, чтобы избавиться от нее! Велел обливать меня во сне холодной водой, но пока не помогает. Так вот, если я в городе устану, и засну где-нибудь в гостях у «друзей», и вдруг заговорю во сне, лучше это было бы по-немецки…

Когда бы я его ни видел, он всегда в чем-нибудь тренировался. То учился стрелять «навскидку», как он выражался.

— Понимаете, в нашем деле в любой момент может возникнуть ситуация — целиться некогда. Все решают секунды и точность.

И целыми часами на привалах вышагивал среди деревьев, ежеминутно выхватывая из кармана незаряженный пистолет, наводил, целился, нажимал на спуск, прятал в карман, снова выхватывал… И так без конца.

То учился прыгать. Или ездить на мотоцикле.

И вот теперь опять тренировка. Я присел рядом.

— Мне кажется, Николай Иванович, вы тренируетесь всю жизнь. Вероятно, с самого детства у вас уже было стремление стать разведчиком…

Он с удивлением поглядел на меня, усмехнулся:

— Призвание? Я объясняю это заблуждение вашей молодостью, коллега! (А. Цессарскому было 22 года. — К. З.)

Тогда он мне ничего определенного не сказал. Но через несколько дней наш разговор продолжился.

На очередном привале я услышал, как неподалеку Кузнецов что-то быстро и громко говорит по-немецки. Подошел ближе. Он один энергично шагал взад и вперед среди деревьев, горячо и страстно декламируя стихотворение немецкого поэта-коммуниста Иоганнеса Бехера «Парашютист». Стихотворение о коммунисте, который идет в самое логово врага, чтобы сражаться с фашизмом. Очень оно по духу соответствовало нашим делам. Я никогда не видел Кузнецова таким. К концу каждой строки он закидывал назад голову и отрубал что-то невидимое ладонью. Меня поразили его глаза, сияющие, счастливые. Он заметил меня, осекся. Неловко погладил шелковистый ствол березки, подмигнул мне.

— Бетула веррукоза — вот как зовут эту красавицу. — И на мой недоуменный взгляд пояснил: — Я ведь был когда-то лесоводом, дорогой коллега, а война для меня не профессия и не призвание. Война — необходимость. Впрочем, как и разведка… — Он замолчал, задумался, видимо перенесясь в эту минуту во что-то далекое, сокровенное. Потом вдруг оживился, встряхнул головой: — Призвание… Одно призвание было — служить Родине! Так, как это требуется в трудную минуту. А профессия… Профессия была обычная… созидательная… — Кузнецов посмотрел куда-то вверх, где качались верхушки деревьев в еще светлом предвечернем небе, где кружил ястреб и высоко-высоко плыли малиновые облака, и тихо сказал: — Выращивать лес. Вот это и было моей профессией…

Необходимость! Вот что сделало Кузнецова разведчиком. С первых же дней существования Советской власти, на знамени которой было написано «Мир!», враги навязали нам эту необходимость. И мы оттачивали свое оружие разведки и в бескровных схватках, и в смертельных боях как оружие защиты.

Он с детских лет любил природу, готовился стать агрономом, а потом лесоводом. До сих пор в Кудымкарском лесхозе хранятся планшеты лесных дач, на которых стоит подпись: «Таксатор Н. Кузнецов», а в экспозиции Коми-Пермяцкого окружного краеведческого музея — гербарий, собранный его руками в Талицком районе Уральской области в 1933 году. Потом он работал на Уралмаше. Николая всегда влекло изучение языков, и к ним у него были незаурядные способности. Со школьных лет он учил немецкий язык, которым к зрелому возрасту овладел почти в совершенстве (об этом ниже будет рассказано подробней). Товарищи убеждали Николая, что блестящее знание немецкого языка должно быть им использовано на благо Родины. И он делает выбор. Весной 1938 года Кузнецов переходит на службу в органы государственной безопасности. Так еще в довоенные годы Николай Кузнецов стал солдатом невидимых сражений.

Советский разведчик полковник Абель, рассказывая о себе, говорил:

— Известно, что разведчику приходится действовать во вражеском окружении, постоянно подвергая свою жизнь опасности. Сложность и разносторонний характер задач, над решением которых трудятся советские разведчики, требуют творческого овладения марксистско-ленинской теорией, четкой ориентации в политической обстановке, умения разъяснить политику нашей партии и Советского государства. Разведчик должен иметь хорошую общеобразовательную подготовку, широкий кругозор, знать иностранные языки.

Условия работы и обстановка в капиталистических странах обязывают разведчика постоянно быть бдительным, тщательно соблюдать правила конспирации. Преданность своей Родине, честность и дисциплинированность, самоотверженность, находчивость, умение преодолевать трудности и лишения, скромность в быту — таков далеко не полный перечень требований к деловым, политическим, личным качествам советского разведчика…

Разведка — это не приключенчество, не какое-либо трюкачество… а прежде всего кропотливый и тяжелый труд, требующий больших усилий, напряжения, упорства, выдержки, воли, серьезных знаний и большого мастерства.

Помните, как говорил Дзержинский:

«Чистые руки, холодная голова и горячее сердце…»

В этих скупых, но точных словах заложен исключительно глубокий смысл. Они, если хотите, являются своего рода компасом для разведчика, помогают находить силы и мужество в любой обстановке.

И все это словно сказано о нашем герое. Именно эти черты были характерны для Николая Кузнецова. Они проявились в нем еще в дни комсомольской юности, в условиях жесточайшей классовой борьбы.

…Шел 1929 год. Райком ВЛКСМ и профком Талицкого лесотехникума в эти дни так характеризовали своего инициативного, чуткого товарища: «…Кузнецов, находясь в техникуме с 1927 года, вел общественную работу, а именно: был ответственным секретарем ячейки Осоавиахима с 1927 по 1928 год. Член профкома в должности предкульткомиссии. В настоящее время является председателем профкома ТЛТ (Талицкого лесотехникума. — К. З.). Кроме того, тов. Кузнецов в