Обещай себе жить без драм - Анна Беляева

чтобы она поверила в себя и начала показывать миру свои успехи! Господи, я с ней в "дурака" играл, хорошо, что хоть кубики не складывал и таблицу умножения не вспоминал!– снова улыбнулся, на мгновение погрузившись в прошлое, товарищ.– И все равно она любит спрятаться в скорлупу и не вылазит, если хоть шаг в сторону от знакомой сферы!

– Ну, и к чему все эти аллегории, Серег?– насупился Даня.

– А все это к тому, что довольно часто, чтобы поправить косяки в одном месте, надо перекроить всю базу начисто и попросту начать сначала. И так в чем угодно.

Помреж поднялся со стула, взял рюкзак и отправился в сторону двери. Уже у выхода обернулся и неожиданно для Дани сказал:

– И даже это не гарантирует в конце концов идеала. Она все еще стесняется своих возможностей, Дань!

Иногда Шмелев хотел бы залезть под череп своему коллеге и узнать, настолько ли проницателен Сережа, насколько иной раз это кажется по его словам? Они вот сейчас о чем говорили? О Ленкиной закрытости? Или совсем не о них? У их товарища был бесценный талант – не устраивать на работе обсуждение личной жизни коллег, поэтому можно было питать иллюзии, что Серега слепоглухонемой по части отношений, пока он что-нибудь не делал такое, что сразу становилось ясно – знает все.

В прошлый раз это была история с перчатками. Марина уехала после утренних съемок по начальствам и в тот день ее больше на работе не ждали. Они с Серегой отвели все занятия, вечерний лед и, уже собираясь на выход, заметили перчатки Исаченко в монтажерке. Старший из мужчин повертел их в руках и протянул Дане:

– А то утром рванет новые такие же покупать! Любит она их. Отдай.

И все. Ни одного комментария больше.

Так что сегодня у Даниила Андреевича были резоны подозревать, что речь не про Ленку. Это ему надо исправлять все с азов, чтобы получилось что-то дельное. И даже при этом гарантии никто не давал. Вот в чем беда-то. Без этого, правда говоря, можно было дать гарантию лишь в том, что глубина жопы будет только расти.

Даня подхватил сумку и рванул к выходу. Время, конечно, позднее, но, может, ему повезет прямо сегодня начать править базу. “Мерседес” вырулил с парковки небольшой студии, где созидали они, и направился в сторону конгламерата всея телевещания, где трудилась его несчастная бывшая девушка.

Что ни говори, а накосячил он не только и, будем честны, не столько перед Мариной, та хотя бы знала, что впутывается в чужие отношения. Гораздо серьезнее он нагрешил перед бывшей, которая ни сном, ни духом не ведала, что за дикие страсти бушевали в душе ее мужчины в начале их отношений, а уж что творилось к окончанию – лучше ей никогда и не узнавать!

Усталый охранник при входе было послал взъерошенного мужика, которому зачем-то нужно знать, на рабочем ли месте одна из корреспондентов, но что-то разглядел в его глазах, помялся и ответил:

– Вообще, у них запарка, они тут днюют и ночуют, так что, наверное, еще на месте. Подождите немного. Должны к полуночи разбрестись.

Редакция светских новостей появилась на выходе ближе к часу ночи. Шумные и до сих пор не закончившие обсуждения и споры. Окликать девушку по имени в этом гвалте было бессмысленно, так что Шмелев попытался затесаться в толпу журналистов и подхватить ее за руку. Вместо этого нарвался на какого-то крепкого парня, в котором узнал одного из помощников операторов, приезжавших в Новогорск. Парень Даниила тоже узнал. И не был рад встрече с ним.

– Вали нахрен, козел!– руки людей, которые держат часами камеру, очень сильные, так что, когда ими тебя толкают, это удивительно неприятно!

На шум потасовки девушка и обернулась. Заметила Даню. И вот хорошо же, что Маринка уникальна, нормальные девчонки себя так не ведут. Не делают из тебя пустоту, если что-то было. Жалеют что ли? Вот и его пожалел кто-то. Подошла и успокоила коллегу с готовыми по Данину душу тумаками.

– Выпей со мной кофе или вина… или чего захочешь!– произнес Шмелев.– Мне нужно поговорить с тобой!

– Мне НЕ нужно!– дергается девушка.

– Я постараюсь сделать так, чтобы ты не пожалела о своей щедрости. Пожалуйста!

Все-таки она его любит и очень, наверное, рассчитывала, что у них все может сложиться, иначе, конечно, никакого разговора не было бы. А так вздохнула, поколебалась и пошла к машине Даниила.

Теперь главное не сказать, что он тут тоже из-за Марины. Хотя, а при чем тут Марина? Отношения нужно завершать по-человечески в любом случае. Так что это для него, для этой девочки, для космоса. И, черт возьми, Маринк, для тебя тоже, куда ж без тебя в этом мире?!

Горсть забвения – до рассвета…

Души холодом зашивая,

Город бледен и мутно-бежев.

– Счастье.

– Слушай, но ведь тебе же

Больно!

– Этим и выживаю.

В. Полозкова

Девушка смотрит на него мутными от трех коктейлей и недосыпа глазами и зло и обиженно выговаривает:

– Слушай, я многое понимаю. Разное бывает, но – почему она?! Она же ледяная железяка. И старше тебя, да и просто? Чем я была так плоха, а она так хороша?!

– Да ничем ты не плоха,– в очередной раз оправдывается Даниил.– Просто так бывает. Ну, совпадает так вот!

– Что у вас вообще может совпадать, кроме этого вашего вечного шоу? Ты весёлый парень, летящий по жизни, душа компании, она – набор нудных правил и целей, кроме своего семейства вообще никого не замечающая и не привечающая!– всерьез не понимает, не может понять, что дело не в поведении, возрасте или публичных реакциях.

И Даня не знает, что ответить! Что Маринка не такая? Но это и неправда. Много ли в ней того, что так нравится самому оператору? И впрямь – закрытая, холодная, с чужими до надменности. Вся в себе и работе. Никогда и никуда в его тусовки Маришка не ходила и не пойдет. Устает. Не любит. А все же – никак ему без нее.

– Я не знаю,– соглашается со всеми доводами девушки Даня.– Ты не думай, я, правда, не знаю. Вообще-то, с тобой было проще и спокойнее, чем с ней. Хорошо с тобой было. А получилось вот так. По-свински.

– Слушай, Дань! А, может, она тебя приворожила?!– женская рука пьяненько хватается за его запястье.– Пойдем к бабке или экстрасенсу, или там – шаману, не знаю! Мало ли,