Страна призраков - Ли Патрик

– Его можно взять с собой. – Бетани произнесла фразу так, словно вертела в руках только что найденный артефакт. – Что она имела в виду? Цилиндр? Что цилиндр можно взять с собой через радужку?

А что еще она могла иметь в виду? Ничего другого Трэвис представить не мог.

– Сделать это нетрудно. Отключить с задержкой и перенести цилиндр через «окно» за те полторы минуты, пока оно открыто.

– Да ты, должно быть, рехнулся, – отозвалась Бетани. – А что будет, когда радужка закроется? Ты окажешься в ловушке, в будущем, с прибором, который может перебросить тебя только еще дальше в будущее. Еще на семьдесят лет. Ты уже не сможешь вернуться.

– А если объект работает не так? Что если при включении в будущем «окно» открывается в настоящем? Как тумблер. Вперед-назад.

– Откуда цилиндру знать, что нужно делать? – возразила Бетани. – Как он поймет, что находится в будущем?

– Не знаю. Может быть, на самом деле все просто. Может быть, он чувствует, что прошел через радужку, и сам переключается на реверс. Как он работает, мы не узнаем никогда, но подумай о том, что мы слышали. Пэйдж сказала, его можно взять туда и вернуться. Она знала эту штуку куда лучше, чем мы.

Бетани задумалась. И чем больше думала, тем сильнее, похоже, склонялась к его мнению.

– Призовем на помощь логику, – сказала она. – Его создали с какой-то целью. Если он только то и умеет, что перебрасывать тебя вперед и вперед во времени, и не дает возможности вернуться, то толку в нем немного. А если есть вариант «туда-сюда», то и смысл появляется.

– Тогда понятно, почему цилиндры поставляются парами, – подхватил Трэвис. – Подумай сама. Мы не знаем, для чего эта штука предназначена, но кое-что можем предложить сами. Например, для военной разведки. Для изучения последствий войны, которую ты еще не провел. В сельском хозяйстве. Например, у тебя есть культура, созревающая семьдесят лет. Ты высаживаешь семена, проходишь в будущее и собираешь урожай. В любом случае создатели цилиндра не просто так снабдили его устройством отложенного выключения. Определенно для того, чтобы ты мог взять его с собой, отправляясь в будущее. Причина понятна. Оставлять после себя включенный цилиндр крайне опасно. Посмотри хотя бы, на какие меры предосторожности нам пришлось пойти, чтобы обезопасить себя с той стороны. Вместе с тем брать его с собой тоже рискованно. Чрезвычайно рискованно. Представь, что ты начинаешь пользоваться им как обычным бытовым инструментом. Как отверткой или гаечным ключом. Ты пользуешься им весь день, прыгая из одного времени в другое, таская с собой продукты, оружие и что там еще. А если ошибешься? Этого ведь исключать нельзя. И тогда у тебя очень и очень большие неприятности.

Бетани задумчиво прищурилась:

– Цилиндр можно элементарно забыть. Оставить на другой стороне, когда радужка закроется.

Трэвис кивнул:

– Тут возможны два варианта. Либо ты забываешь цилиндр в будущем, и тогда остается только сидеть сложа руки и ждать несколько десятков лет. Либо оставляешь его в прошлом и оказываешься в ловушке в будущем, и тогда ты в полной заднице.

Бетани подошла к креслу. Посмотрела на цилиндр.

– Жаль, нет второго.

– Да, второй просто необходим. Как запасной парашют скайдайверу. Потому что некоторые ошибки совершенно недопустимы и должны быть исключены. Цилиндр нужно бы дублировать, и второй повесить на спину и носить, не снимая. По крайней мере, надевать всегда, когда пользуешься первым.

Бетани посмотрела на него.

– Думаю, Пэйдж и сама это понимала. В пустыню они уезжали с обоими цилиндрами. Наверное, хотели испытать вариант работы с двумя, чтобы исключить риск подвиснуть где-то в будущем. Один оставляешь включенным, а второй испытываешь в режиме возвращения в настоящее время.

Трэвис кивнул. Скорее всего, так оно и было.

Некоторое время оба молчали.

– Но мы ведь можем и ошибаться, – сказала Бетани.

– Мы можем очень сильно ошибаться.

– Нам сильно не надо. Если что-то не сработает, мы можем застрять там надолго.

– А если сработает, то мы заберем цилиндр в будущее, поднимемся на девятый этаж того здания на М-стрит и вернемся в настоящее. В ту самую комнату, где держат Пэйдж.

Бетани улыбнулась, словно ее коснулось свежее дыхание весеннего денька.

– Замечательно, – сказала она.

Цилиндр расположили так, чтобы радужка проецировалась на другую часть номера, ближе к интерьеру здания и дальше от той его части, что обрушилась в будущем. Нашли место, позволявшее выйти на прочную балку. Облегчить спуск на землю должен был могучий дуб с крепкими сучьями.

Трэвис прошел первым. Бетани встала возле цилиндра, положила палец на третью кнопку и посмотрела на него.

– Скажи, когда.

Трэвис взглянул на часы. Секундная стрелка приближалась к верхушке циферблата.

– Давай, – сказал он, когда до двенадцати осталось три хода.

Бетани нажала кнопку. Конус света вспыхнул и померк. Радужка осталась открытой. Женщина подхватила цилиндр, подошла к «окну» и передала цилиндр Трэвису, который прижал его к себе.

В следующую секунду она нырнула в проход, ухватилась за ветку дуба и, подтянувшись, ступила на балку.

– Ты что делаешь? – нахмурился Трэвис.

– А что такое?

– Тебе нельзя сюда. Мы не можем так рисковать. Если что-то пойдет не так и путь назад будет закрыт, тебе лучше оставаться в настоящем.

– Почему? Я останусь там без цилиндра. И что мне делать?

– Жить. Стать Рени Тернер. Веселиться. Да что угодно.

– Ага. Все четыре месяца. Зная, что мир тем временем катится к пропасти.

– Здесь у нас, может быть, и этого не будет. – Он посмотрел на часы. Оставалось шестьдесят секунд. – Глупо. Тебе нужно ждать в номере.

– Здесь опять повсюду треснувшие плиты.

– Да, и тебе на них делать нечего.

Бетани повернулась к нему, держась за ветку. Небо расчистилось, и Трэвис увидел ее глаза так ясно, как еще не видел. Он думал, что они карие, а они оказались зеленые, но темные-темные, почти черные.

– Ты готов остаться один в безлюдном мире ради человека, который тебе дорог. А я думаю, так быть не должно. Если застрянем вместе, придумаем, как провести время.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Что еще один человек может сделать для другого? Трэвис не знал, что сказать.

– Спасибо, – выдавил он наконец.

– Не за что.

Трэвис бросил взгляд на часы.

– Тридцать секунд.

Бетани кивнула. С усилием сглотнула.

Они повернулись к радужке. Через окна на дальней стороне комнаты был виден город. Опрятные, сияющие под солнцем здания. Бесшумно катящийся поток автомобилей. На тротуарах пешеходы в шортах и футболках. Родители с детьми.