Общество Джейн Остен - Натали Дженнер
Шрифт:
Интервал:
– Уж я‐то знаю, – согласился он, потягивая джин с тоником. – В школе ее не хватает.
Миссис Льюис села на диван напротив.
– Аделина поступает так, как считает нужным.
– Да, знаю. Зря совет обошелся с ней так строго.
Он откинулся на спинку дивана.
– Как думаете, она когда-нибудь вернется к преподаванию? Жаль, если пропадет такой талант.
– Понятия не имею. Сейчас она думает лишь о ребенке, как и положено.
– Да, действительно. – От взгляда миссис Льюис ему становилось неловко, словно она осуждала его за то, чего он еще не сделал. Осмотревшись, чтобы отвлечься, он заметил фото Аделины и Сэмюэля с их свадьбы прошлой зимой.
– Она часто его вспоминает?
– Почему вы спрашиваете? – сухо бросила мать.
– Просто так. Я знаю, каково это, хоть и представить не могу, как тяжело пережить такое, будучи беременной.
– Да, доктор Грей, не можете. Вам, да и мне тоже, повезло провести так много времени с нашими супругами, и нам есть что вспомнить.
От этих слов он заерзал на диване.
– Хотя, к сожалению, я не думаю, что радость недолгого замужества способна заглушить боль утраты. Хуже всего пустота, которую ничем не заполнить. Аделина и Сэм знали друг друга с младенчества, она была для него всем. Едва он научился говорить, как пообещал, что женится на ней. И все, что у них осталось после свадьбы – неделя вместе, а потом он вернулся на эту богом проклятую войну. Неделя… А теперь она совсем одна с ребенком на руках.
– Может быть, она еще выйдет замуж.
– А вы бы смогли?
Улыбнувшись, он залпом осушил бокал.
– Нет, я уже старею. Кому я нужен?
– Ну что вы, доктор Грей, – насмешливо сказала миссис Льюис. – Вы совсем себя не цените. Как же насчет мисс Пэкхем?
Он поднялся с дивана. Вот откуда в Аделине столько дерзости и остроумия!
– Миссис Льюис, обещайте, что позвоните мне, если хоть что-то в ее состоянии изменится. Все, что угодно, особенно если снова начнется кровотечение. В любое время, слышите?
Доктор крепко спал – второй бокал джина с тоником, выпитый дома, сделал свое дело, и он лег рано, считая, что ночь выдастся спокойной. Так что когда в полночь зазвонил телефон, ему потребовалось несколько секунд на то, чтобы проснуться и понять, что вообще происходит.
Войдя в спальню вслед за объятой ужасом матерью, он увидел окровавленные простыни, ведро и полотенца, валявшиеся на полу, и среди всего этого – Аделину в изорванной, заляпанной кровью сорочке. Корчась и крича от боли, она цеплялась за изголовье кровати белыми как мел руками.
Доктор Грей как можно осторожнее, и вместе с тем тщательнее, осмотрел ее живот – она дергалась при малейшем нажатии. Достав стетоскоп, он выслушал сердце матери и плода, затем обернулся к дрожавшей миссис Льюис:
– Сердцебиение плода неритмичное, кровотечение усиливается. У нас мало времени. Звоните в больницу и скажите, что я требую вызвать «Скорую помощь».
Потрясенная миссис Льюис в панике выбежала из комнаты.
Как только она ушла, Аделина стиснула руку Грея:
– Что с ребенком?
– Нужно срочно доставить вас в больницу. Схваток нет, но у вас сильное кровотечение, и это сказывается на состоянии плода.
Она еще сильнее сжала его руку.
– Я потеряю ребенка? Скажите правду, доктор Грей, умоляю вас!
– Необходимо сделать кесарево сечение, естественные роды невозможны. У меня нет никаких оснований полагать, что это может навредить вашему мальчику или девочке. Но у нас мало времени. Я помогу вам спуститься вниз, хорошо?
Доктор Грей укрыл Аделину халатом, взял ее на руки и спустился по лестнице так быстро и осторожно, как только мог. Внизу, на садовой дорожке, уже стояла «Скорая». Водитель и фельдшер выскочили из машины и побежали им навстречу с носилками.
«Скорая» мчалась в Олтон по ночной дороге, и доктор Грей сидел рядом с Аделиной, одной рукой придерживая холодный компресс у нее на лбу, второй же сжимая ее холодную как лед ладонь. Больше он ничего не мог для нее сделать.
Доктор Говард Уэстлейк, хирург, давно работавший с Греем, был не так оптимистичен и сразу запросил доставку дополнительных пакетов с кровью из нового донорского банка Винчестерской больницы в восемнадцати милях отсюда на случай, если потребуется гемотрансфузия. Печальный опыт подсказывал им с Греем, что к подобным серьезным случаям стоило готовиться заранее, учитывая то, как далеко от них был хорошо оснащенный Хэмпширский госпиталь. Пока Аделину готовили к операции, Грею удалось поговорить с коллегой наедине.
– Думаю, это отслойка плаценты, – полушепотом сказал он. – Все признаки налицо: кровотечение, маточный тонус снижен, частота сердечных сокращений плода повышена.
Доктор Уэстлейк внимательно посмотрел на него.
– Вы думали о возможности родоразрешения там, на месте?
Грей покачал головой:
– Состояние плода ухудшалось. Матери грозит не меньшая опасность. Я счел госпитализацию необходимой.
Он немного помолчал, заглянув в операционную через узкое окно. Темно-русые волосы Аделины разметались по столу, ее лицо скрывала наркозная маска.
– Говард, вы согласны с тем, что необходимо немедленное родоразрешение? Все источники утверждают, что…
– Бенджамин, мы уже не раз говорили об этом. Вам известно мое мнение. Волноваться не стоит.
Доктор Грей кивнул, но выглядел настолько ошеломленным, что хирург сомневался, понимал ли тот смысл его слов.
– Бен, езжай домой, отдохни немного, ладно? Ночь будет длинной, но что бы ни случилось с миссис Гровер, утром ей понадобится твоя помощь. Мы позвоним тебе, когда все закончится.
Но доктор провел в больнице всю ночь – спать он не мог. Вернее, мог, если бы захотел. Просто сейчас он решил бодрствовать на часах у самой адской бездны, не давая Аделине сгинуть в ней. Она была так молода, и впереди ее ждала долгая жизнь. Что бы ни случилось, ее жизнь не должна была оборваться здесь, и он сделал бы для нее все возможное. Он ощутил, что в нем зарождается необъяснимая, всеобъемлющая жажда жизни.
Чотон, Хэмпшир.
Ноябрь 1945
С тех пор, как Аделина потеряла дочь, прошло больше месяца, и доктор Грей снова был у ее постели.
Он понимал, что боль ее утраты неизмерима. Жизнь разрушила все ее мечты и надежды, связанные с материнством, помогавшие ей пережить смерть Сэмюэля. Все, что ей оставалось, чтобы справиться с горем, – мысли о ребенке, который должен был стать для нее всем, и теперь у нее ничего не осталось. После многих лет практики доктор понял, что на долю некоторых из нас выпадают такие испытания, тяжесть которых по-настоящему не способен осознать никто вокруг.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!