На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

мусолить будем?

– Ладно, – тряхнул головой Андрей. – Хватит, так хватит. Только…

– Ты заткнёшься, наконец?! – Эркин обхватил его локтем за шею и потащил с седла.

Фредди, ухмыльнувшись, стукнул Бобби по крупу. Тот рванулся вперёд, и Андрей оказался на земле.

– Двое на одного? Да?!

Эркин крутанул Принца на месте, но Андрей успел поймать его за ногу и дёрнуть. Эркин дал стащить себя на землю и ловко подсёк Андрея. Дав ему подзатыльник, так что Андрей ткнулся носом в землю, Эркин отскочил на шаг и встал с невинно насмешливым выражением. Андрей встал, принял боевую стойку. Фредди незаметно высвободил ноги из стремян, и, когда они прыгнули друг на друга, с седла нырнул между ними, повалив сразу обоих так, что они оказались под ним. Он был сверху, но первым вывернулся из общей кучи Эркин, успев по дороге дать Фредди коленом в живот.

– Ловок! – Фредди попытался встать, но тут же полетел на землю от подсечки Андрея.

Бычки напились и разбрелись по берегу, сами ушли к воде кони, начинало темнеть, а они всё дрались, валяя и кидая друг друга. Первым выбился из сил Андрей. Он откатился в сторону и встал на ноги, с интересом ожидая результата. Фредди сгрёб Эркина, прижал того к земле и вдруг сам оказался зажатым в неудобной и очень болезненной позе, когда шевельнись только и что-нибудь да сломаешь себе. Подержав его так немного, Эркин разжал захват.

– Крепок. Здесь редко когда молчат.

Фредди встал, отряхнулся. Эркин ещё лежал на спине, раскинув руки и ноги, и поза эта была столь беззащитной, что Фредди, ещё в запале борьбы, не удержался, замахнулся и ударил ногой, целясь в рёбра. Андрей ахнул, но Фредди уже летел на землю, а Эркин стоял в трёх шагах, откровенно смеясь.

Фредди, кряхтя, встал. В последнем падении он не успел спружинить и сильно ударился.

– На земле тебя не уложишь.

И простой ответ Эркина.

– Ты приёмов этих не знаешь, вот и всё.

– А что, – Андрей заправил выбившуюся рубашку, – это все… умеют?

– Рабы-то? Кто как, – пожал плечами Эркин. – Да и не всерьёз дрались, – поглядел на небо, вокруг. – На ночёвку здесь оставим, что ли? Они уже ложатся.

– Нет, – мотнул головой Андрей. – Погоним.

– Давай, – согласился Эркин и, засвистев, пошёл к бычкам, несильными точными пинками, поднимая лежащих. – Андрей, за Подлюгой следи!

– А то! – Андрей увернулся от рогов Одноглазого. – Я т-тебя, тварина! Фредди! Резеду лови! Наши на свист идут.

– Поймал! – взмыл в седло Фредди. – Пошли, ну, пошёл! – он хлестнул смотанным лассо Шефа.

Сбив стадо тесным гуртом, они погнали его к месту ночёвки. Бычки упрямились, пробовали крутиться на одном месте. И ругань становилась всё злее, а удары сильнее.

– Подлюга, тварь беломордая! – орал Эркин. – Назад!

Подлюга развернул было в его сторону рога, но получил такой удар ремнём по морде, что счёл за лучшее отступить и вернуться в стадо. Подскакавший Фредди огрел его по крупу.

Уже в полной темноте они загнали и успокоили взбудораженных поздним перегоном бычков.

– Андрей! – Эркин чуть не сорвал голос и откашлялся. – Мотай на стоянку, жрать хочется, – сказал он, перемешивая русские и английские слова.

– А ты? – обернулся Андрей.

– Посвищу им. Мотай.

– Ага! – и Андрей ускакал в темноту.

Эркин повернулся к Фредди.

– Сейчас круга три дадим, поголосим малость, и успокоятся.

– Почему вы… так говорите? – Фредди натужно выговорил: – Stoyanka.

– Лагерем звать? – усмехнулся Эркин.

Фредди задохнулся, как от удара под-дых, беззвучно открывая и закрывая рот. Эркин покосился на него и задумчиво продолжил:

– Страшное это слово. Я когда в имении был, так надзиратель заметил, что боимся мы, и начал… дразнить нас. Пош-шёл в лагерь! – прохрипел Эркин, изображая пьяного, и уже своим голосом. – Мы от страха дёргаемся, а ему смешно.

– Вы… знали о лагерях? – глухо спросил Фредди.

– Про лагерников знали. Что попал к ним в камеру, живым не выйдешь. А они… надзиратели к ним в камеры только вдвоём и с автоматами заходили. А они белые, отбиваться нельзя. Ну и всё… И слухи всякие ходили…

– Stoyanka, – медленно повторил Фредди. – Что это означает?

– Ну-у, – Эркин замялся, подбирая слова, – ну, место, где ночуем, куда возвращаемся, но не дом, а…

– Ладно, – кивнул Фредди. – Понял, parking. – и про себя памятным с детства: дом-костёр, а вслух: – Поём?

– Давай.

Они разъехались, пробуя голоса. И круг за кругом. Низкий гудящий голос Фредди и глубокий чистый Эркина сходились и расходились, не мешая друг другу, хотя каждый пел своё.

– Ну, всё. Улеглись, – Эркин негромко посвистел, и его Принц сам повернул от стада, увлекая за собой Резеду.

Андрей встретил их пытливо настороженным взглядом, но ограничился коротким:

– Попрело всё.

– Сойдёт, – Эркин разулся и, тяжело вздохнув, сел к костру. – Да, где же метки у них? Мы которую неделю с ними, а не видели.

– В ушах, – коротко ответил Фредди, усаживаясь напротив, и, увидев их изумлённые лица, захохотал.

– Ах, чтоб их поперёк, – Андрей озадаченно выругался. – В уши мы не заглядывали. Зачем так?

– А чтоб не переклеймили, – отсмеялся Фредди. – На бедре, когда шерсть отрастёт, можно поверх новое клеймо наложить и всё, иди доказывай, чей он. А в ухе не зарастает. И новое положат если где, то всё равно подмена видна.

– Хитро придумано, – покрутил головой Андрей, раскладывая варево.

– Джонатан где-то вычитал об этом, ну и решил попробовать.

– Ага, то-то мы ещё гадали, чего он к ним в уши лазил, когда приезжал, – засмеялся Эркин.

– Смотрел, как держится, – пояснил Фредди, принимаясь за еду.

– Мг-м, – Андрей уже набил полный рот.

На этом дискуссия временно прекратилась: рты у всех заняты.

Андрей дожевал и заглянул в котелок.

– Кому ещё?

– Себе, – откликнулся Фредди, отставляя миску.

Эркин молча мотнул головой.

– Как хотите, – пожал плечами Андрей, берясь за котелок.

Эркин стал разливать кофе.

– Сахар не клал?

– Ты ж его спрятал, – огрызнулся Андрей.

– Лень вьюк поворотить? – Эркин встал и пошёл к вьюкам.

– Там кисет полотняный, захвати, – сказал ему вслед Фредди.

– Чего? – обернулся Эркин. – Что там?

– Кисет. Мешочек такой с завязками. Белый.

– А! Я думал, это твоё, не переложил.

– Ну, так что? Забыл, где оставил?

Эркин повозился у вьюков и вернулся к костру. Ловко бросил на колени Фредди белый туго набитый мешочек и положил у костра их, уже затёртый мешочек для сахара.

– Спря-атал! – передразнил он Андрея. – В другой вьюк положил, и всё.

Андрей доскрёб котелок, отставил его и собрал миски.

– Давай.

– Погодите, – Фредди распустил завязки, взял сковородку из-под лепёшек и вытряхнул на неё содержимое мешочка.

Увидев конфеты, Андрей захохотал.

– Что? – еле выговорил он сквозь смех. –