М. Берг. Чашка кофе. (Четыре истории) - Михаил Иванов

неведомому инстинкту, пыталось использовать последний, призрачный шанс: обмануть само время – заставить и его замереть, отсрочив неизбежную развязку. Всего лишь отсрочив, однако.

Пальцы разжались и снова сомкнулись, побелев. Скрипнули зубы.

– Ты не сделаешь… – с угрозой прошептал Усомнившийся.

Вершитель не произнёс ни слова – ответил взглядом.

Так они и замерли, непримиримые противники, – глаза в глаза, и за ту пару секунд, что длилось беззвучное противостояние, напряжение возросло настолько, что, казалось, пространство между антагонисами вот-вот прорвётся электрическим разрядом!

И действительно, что-то коротко вспыхнуло… правда, не возле застывшей пары – а в окнах кафе, на мгновение высветлив тяжёлую желтизну заполнявшего их янтаря. Однако только хлопок, запоздало сопроводивший вспышку, заставил Вестников прервать дуэль взглядов и обернуться на звук.

– Алфа-а-э-эль… – сдерживаемый вопль, превратившийся в стон, прорвался сквозь сжатые зубы Усомнившегося. – Лжец! Ты обманул!

– Переиграл. Всего лишь переиграл, – Вершитель бросил искоса на недруга настороженный взгляд. – В нашу последнюю встречу, Светоносный, ты ведь тоже перехитрил меня. Но что ты злишься? Я выполнил данное мной обещание – позволил тебе подать своему протеже чашку воды, даже более того – кофе! – уголок рта дёрнулся в усмешке. – Так что – «не будем формалистами»?

– Он должен был сделать самостоятельный выбор! Тот, который сам бы посчитал нужным!

– И он, несомненно, сделал его. Да только, я подозреваю, наш Принчепс, наш Избранный избрал не тот путь. И поскольку я был в некотором роде связан договором с тобой, Агасфер подстраховал меня. Ну, пусть теперь бежит себе дальше, бедолага, а то он весь исстрадался, приводя в порядок эту заброшенную развалину… Что? Неужели ты и вправду думал, что я оставлю судьбу Мира на волю случая? Как ты сам верно заметил – и тут же упустил из внимания, хотя я уж было решил, что ты раскрыл Агасфера! – главный мой аргумент вовсе не в словах!

– Всё, что ты говорил, было всего лишь игрой… Лицемерной игрой! У Ла Эстро не было ни единого шанса!

– Шанс?! Я дал ему шанс! Последний шанс обрести душевный покой!Ты – отобрал его! Кто лицемер?!

Усомнившийся хотел было что-то сказать в ответ, но остановился: две пары лучей быстро приближались по дороге к зданию мотеля. Очень быстро.

Заскрипели тормоза, и из двух подъехавших внедорожников выскочили люди с короткими автоматами в руках, бросились к дверям кафе.

– Случай… – проговорил Усомнившийся, наблюдая, как приехавшие исчезают в здании. – А тыи в самом деле не допускаешь мысли, Алфаэль, что случай – это непредрекаемая воля Создателя? И что однажды этот самый «случай» переиграет тебя самого?

– На всё воля Его! – Вершитель отвернулся и зашагал по обочине.

Усомнившийся поглядел ему в спину и пошёл в другую сторону.

– На всё воля Его…

Отойдя уже довольно далеко, Усомнившийся оглянулся: приехавшие на внедорожниках люди выносили из распахнутых дверей кафе тело. Он пригляделся…

Небольшое послесловие автора, которое вполне могло бы послужить предисловием.

Я пишу то, что должно быть написано…

Мой знакомый, благодаря помощи которого всё-таки была издана эта книга, пролистав рукопись, едва ли не возмутился: «Зачем ты это написал? Ну ладно, написал, – зачем издавать? Тема, которую ты выбрал, очевидно проигрышная. Ты по собственной воле (или глупости?) встрял меж двух огней: насмешками неверующих и проклятиями верующих. Кто не верит, будет потешаться оттого, что ты всерьёз рассуждаешь о Боге, кто верит – предавать анафеме точно за то же. Это же ересь и провокация чистой воды!» Тогда я рассказал ему примерно то же, что расскажу сейчас вам – тем, кто, всё-таки осилив книгу до конца, добрался до сего момента.

Сразу оговорюсь: я не писатель, но я не мог позволить вышеизложенной истории просто так исчезнуть в небытии. Признаться, для меня самого в ней много неоднозначного, местами загадочного. Дело в том, что «Чашка кофе» была записана со слов одного моего недолгого знакомого – попутчика в поезде. У меня не было возможности расспросить обо всех подробностях: я и так лишь едва успевал делать короткие пометки в блокноте, набрасывая план и отдельные, особенно зацепившие меня образы и высказывания, чтобы потом, когда представится время, восстановить историю целиком, придав к тому же необходимой, на мой дилетантский взгляд, художественности. Однако человеческая память – такая своенравная особа, что неизменно некоторые вещи упускает, другие изменяет, а третьи и вовсе домысливает. Как бы то ни было, я постарался передать не только сам дух невероятной истории, но и по возможности каждую мелочь.

Собственно, именно мелочи меня и озадачили в первую очередь. Это не были логические нестыковки (с логикой как раз, на мой взгляд, всё было в порядке изначально) – это была совершенно незнакомая, подчас неидентифицируемая, а потому так и не раскрывшая свой смысл информация, и именно эти неясные для меня детали я старался сразу занести в блокнот, чтобы по неведению своему не переврать. (Знаете, будь я чуть более одержим дотошностью в идентификации, проверке и разъяснении изложенных фактов, данная книга могла никогда не увидеть свет. У меня, к примеру, до сих пор вызывают вопросы некоторые моменты – нет смысла их сейчас перечислять. Я, правда, и сам допустил несколько вольностей, описывая места и события, развернув (надеюсь, не чрезмерно) диалоги и добавив от себя некоторые мысли персонажей, – но исключительно ради создания именно художественного произведения, которое будет читаться с большей охотой и лёгкостью, нежели подобие книги бухгалтерского учёта.) В процессе написания – или воссоздания – текста, я старался прояснять для себя эти тёмные пятна, дабы иметь понимание как сути общей картины, так и сути отдельных персонажей в канве истории, а следовательно, не попасть впросак самому и не ввести таким образом в заблуждение читателей. Объяснять же все детали по ходу сюжета в самой книге означало сделать текст чрезмерно размытым и совершенно неудобочитаемым, но в то же время и обойтись без объяснений я тоже посчитал невозможным, поэтому решил вынести результаты своих изысканий, как и собственные мысли по этому поводу, в отдельное приложение. Дав прочитать рукопись своему знакомому, я окончательно убедился в необходимости пояснений. Однако объём комментариев уже в самом начале работы над ними получился такой, что впору было издать их отдельной книгой – сие я и собираюсь сделать позже.

Оглядываясь назад, понимаю, что вопросов в моих комментариях значительно больше, чем ответов (это как раз является следствием множества тех самых «неидентифицированных» фактов). Но главное, что беспокоит, не оставляя с тех самых пор, как я вышел из поезда: правда ли то, что рассказал мой попутчик о