Быть жертвой больше не выгодно. Дополненное издание - Вероника Хлебова

контакте лишь со своим миром, не может быть в контакте с миром Другого.

3. Готовность к постепенному приближению. Ребенок хочет сразу броситься в телесный контакт (например, секс), или же закрывается, если боится близости, или убегает. Если Взрослого нет, то такого Ребенка некому успокоить в его страхе перед Другим. Запуганный Ребенок заранее защищается. Взрослый помогает выдерживать неопределенность в постепенном развитии отношений.

4. Способность принимать инаковость, не споря с ней. Если твою непохожесть оспаривают, не давая тебе права иметь свои ценности, взгляды, убеждения, значит, ты имеешь дело с напуганным Ребенком и находящимся с ним в паре обвиняющим – теперь уже тебя – Тираном.

5. Способность к состраданию, сочувствию, поддержке. Совершенно очевидно, что Тиран способен в лучшем случае поучать, критиковать, но никак не поддерживать. Ребенок умеет только жалеть, но не умеет поддерживать. На сочувствие – не из долга! – способен только человек, который признал значимость собственных страданий и пережил их с пользой для себя.

Способность быть привязанным есть у многих, но способность любить (принимать) и уважать есть не у всех. Эти умения наращиваются – осмысленным опытом, потребностью быть зрелым.

Безусловно, в любых отношениях будут присутствовать Дети.

И, кстати, ваша готовность открыть своего Ребенка (свою уязвимость) перед Другим – то есть ваша готовность открыть эту уязвимость – является главным критерием перспективности отношений.

Любовь-спасение. Любовь-партнерство

На одной из терапевтических групп говорили о любви. Я спросила участниц (это были женщины): «Помните ли вы какой-нибудь эпизод в своем детстве, когда вы точно были уверены: вас любят. Когда ваши чувства подтверждают: ”Я – любима“?»

Несколько женщин не вспомнили ни одного такого момента. Так и сказали: «Меня любить нельзя. Не за что. И тот, кто говорит о любви ко мне, подозрителен. Вызывает недоверие. Страх. Опасения. Скорее всего, он обманетому подобноеокинет. Разочаруется и причинит боль. Лучше всего я буду держаться подальше. Или выберу такого… Безопасного. Например – слабого, за которого буду нести ответственность. Это я умею. Меня научили быть ответственной за других».

Одна женщина сказала: «Я чувствовала себя любимой, когда вся семья сидела за столом, и никто не ругался, а говорили… спокойно. И мне не нужно было бояться, помимо своего желания оказываясь в центре скандала. Не нужно думать только о том, как заступиться за маму и не попасть под руку папе… Покой – вот что такое любовь».

Еще одна рассказала о том, что услышала родительские слова любви, потерявшись в магазине. Когда ее нашли, то сказали: «Мы тебя любим и никому не отдадим». Сейчас она чувствует прилив сил в самых экстремальных жизненных обстоятельствах, когда – либо пан, либо пропал. И только тогда.

Еще одна женщина обожает аэропорты и вокзалы. Эти места как будто греют любовью. Потому что, когда она уезжала из родительского дома, мама и папа переставали ее критиковать. И говорили о любви.

Ресурс любви, принятия ощущается во внутреннем мире как источник сил, энергии, радости; как достойность быть любимым, как ощущение своей «хорошести».

Все эти женщины не ощущают такого ресурса. Они не очень понимают: «Что это значит? Любить себя? Это же эгоистично… Это же чревато одиночеством и потерей».

Никто из них не впитал в себя такой опыт – опыт принятия. Принятия себя в самых разных жизненных обстоятельствах…

…Когда девочка плакала, бабушка набирала в рот воды и выплевывала девочке в лицо. Это был такой способ успокоить, привести в чувство. Девочка усвоила: «Плакать и жаловаться нельзя. Горевать тоже. Эти чувства нужно подавлять».

…Когда девочка жаловалась, ей говорили: «Ты сама во всем виновата. Нечего просить о помощи». Девочка усвоила: «Я не могу быть принятой в своей слабости. Не могу получить поддержку. Надо справляться самой».

…Девочка занималась танцами так много, что у нее не было другой жизни. Если она пыталась протестовать, ей говорили: «Ты эгоистка. Столько сил, столько денег на тебя потрачено». Она уяснила: «Мамины желания важнее, мои желания ничего не стоят. Лучше их забыть. Потому что эгоисток не принимают, не любят, а это страшно. Я не могу остаться в одиночестве».

Они и теперь не умеютому подобноеринимать себя в слабости, слышать свои желания, отказываться от насилия над собой, признавать свои чувства.

А когда ты себя не любишь, хочется, чтобы полюбил Другой. И разрешил, позволил, растопил сердце, обогрел. Но этому Другому нет доверия. Потому что есть плачевный опыт близости, а другого, хорошего опыта нет…

Рискуя любить, ты натыкаешься на все свои старые болячки. Рискуешь наткнуться на то, что тебя снова не примут и ты останешься в одиночестве. Лучше не любить, ничего не ждать.

Отношения – это риск

 

– Я хочу ему позвонить, но мне страшно… Как думаешь, можно мне самой позвонить?

– Можно.

– И сказать о своих чувствах?

– Тоже можно.

– Но все мне говорят: «Не будь глупой, не открывайся. Он поймет, что нужен тебе, и будет тебе плохо!»

– Все говорят: «Не будь живой. Скрывай себя настоящую…» Это и есть твой выбор: притворяться, не приближаясь, или рисковать открываться, подходя к партнеру ближе. Ты сама выбираешь: защита или риск. Быть может, он не выдержит твоих подлинных чувств и убежит. Но также вероятно, что ты встретишься совсем с другим человеком. Выдерживающим. Готовым иметь дело с твоими подлинными чувствами. И ты это узнаешь, только если сама выйдешь навстречу.

Из разговора с клиенткой

Отношения – это всегда риск. Особенно когда мало ресурса принятия. Открываясь, ты не знаешь, с чем встретишься. С чем встретишься в нем. С чем встретишься в себе.

И мы предпочитаем ждать, что партнер сделает первый шаг. И первым докажет, что ему можно доверять. Что он сделает что-то такое, как-то так будет поступать, что будет не страшно.

Открывается именно детская часть; и эта детская часть, наш внутренний Ребенок, очень уязвим. Мы хотим убедиться, что тот партнер, которому мы доверяем свою подлинность, достаточно надежен и не причинит боль.

Мы хорошо умеем скрывать свою боль за защитами. Защищая себя бегством, контролем, обесцениванием, мы не даем себе шанса прожить старое детское горе не-принятости.

Это хорошо видно на терапевтической группе. Там формируется пространство родительского переноса, где на меня, как на мать, проецируются детские ожидания участниц:

• «Вероника, ты меня