Искаженное эхо - Вера Чиркова

— Не зови его демоном… Сен такой же человек, как и мы… только из другого мира. И трутнем не зовите… он мужик… а не… усеминитель, — еле припомнила демонская подручница странное словцо.

— Как хорошо ты его изучила, — едко протянула Аркстрид, мгновенно забывая все свои благие намерения, — чем же он тебя подкупил?

— Не нужно так говорить, — с болью глянула на нее Урса, и, взяв маленькую корзинку, принялась собирать туда еду, а бывшие подручницы исподтишка следили за каждым ее шагом.

Ожидая, скажет еще чего-нибудь молчаливая прежде воительница, или нет.

И она таки сказала, но прежде открыла дверь и сделала шаг наружу, давая понять, что ей абсолютно неинтересно их мнение.

— Не подкупал он меня ничем… если хотите знать, я его чуть не убила… хорошо, что левой рукой ножи метаю немного хуже. А доказательство… вон. Парбин, посмотри на спинке левее. Он просто меня пожалел… и я за это ему благодарна.

Дверь давно захлопнулась а они все так же остолбенело сидели, не в силах вымолвить ни слова. Какие тут к углам слова, если самая стойкая и самая терпеливая из них призналась в непростительной слабости, ее пожалел трутень… тьфу, этот… мужик, и она не умерла от стыда а так спокойно и гордо об этом говорит!

Аркстрид протяжно выдохнула, радуясь, что они в кухне только вдвоем, остальные позавтракавшие пошли в подвал готовить новые корзины под засев, весна еще не скоро, а грибы хоть и приевшаяся, но сытная еда.

И ринулась к указанному Урсой месту, посмотреть доказательство. Однако Парбин оказалась проворнее, и, восхищенно присвистнув сквозь зубы, уже щупала мозолистым пальцем глубокую отметину от метательного ножа. Слишком хорошо знакомую ей по тренировкам, чтоб бывалый воин не поняла сразу, с каким намерением был сделан бросок.

— Великие боги… — с отчаянием выдохнула Аркстрид, рассмотрев по очереди дыру в доске и лицо Бин, — ну почему я была так невнимательна?

— Не переживай… — так же убито откликнулась подручница, — не ты одна. Так она же молчальница… и виду не подала… неужели я не могла ей помочь… или прижать ту маленькую бестию…

— Теперь только не вздумай ничего говорить девчонке! — испугалась Аркстрид, — лучше проследи за ней, как узнает, что Хир живет с демоном, начнет придумывать, как туда пробраться. Сама знаешь… зимой с малышами труднее всего… от скуки на стены лезут.

— Я им работу придумаю, — угрожающе протянула Парбин, — такую, чтоб к вечеру ноги не таскали. Тогда на шалости сил не останется.

— Попробуй, — без энтузиазма согласилась хозяйка и неохотно поднялась со скамьи, после еды спать хотелось просто неодолимо.

Работая в кузнице, Арсений не переставал думать о маленьком Хире, оставшемся в комнате. Само собой, пленник приладил на дверь крючок, сразу же после завтрака и прибил, заметив, как испуганно оглядывается мальчишка на каждый звук, раздавшийся в коридоре. Но потом сообразил, что это вовсе не выход. Не станет пацан все время сидеть взаперти, когда-то да придется выйти. И мать не сможет с ним сидеть постоянно, как начинает выясняться, у всех в доме есть постоянные обязанности. Например, на Урсе лежал уход за собаками. Вначале их отпускали побегать, в любую погоду, а пока они гуляли, Урса ходила в подвал, где лежали заготовленные с осени кости. И если с двумя руками женщина управлялась довольно быстро, то теперь ей приходилось ходить несколько раз.

— Скажи своей новой напарнице, чтобы помогла, — предложил Арсений, собираясь в кузницу, но гренадерша только печально покачала головой.

Оказалось, Канкир, выбранная Урсой в подручницы, лучше всех умеет выделывать шкуры, а их после осенней охоты накопилось довольно много. И оставлять на потом эту работу никак нельзя, весной невыделанные меха начнут портиться. А с солью, как понял Арсений, в этой местности напряженка. Все соляные запасы расположены южнее, на занятых углами территориях.

— Ну, давай тогда, я тебе помогу, — предложил пленник, но Урса отказалась и от этого предложения, и снова у нее нашлись неопровержимые доводы.

Лишний раз сходить в подвал для нее не проблема, зато есть занятие. А потом она полдня мается угрызениями совести, глядя на подруг, которым ничем не может помочь, одной рукой не каждое дело можно делать.

— Ничего, — напоследок успокоила Арсения охранница, — уже недолго терпеть. Тулист мне руку немного подлечила, но она слабая ведущая. А вот Аркстрид немного отдохнет и вылечит окончательно, всего-то денек-другой потерпеть и осталось.

— А с чего это она так устала? — равнодушно хмыкнул пленник и охранница попалась как мышка на сыр, сработала старая привычка защищать хозяйку от всех нападок.

— Так ритуал призыва сколько сил отнимает, потом стену запечатать, понимание вложить… — с каждым словом ее голос звучал все тише и неувереннее.

— Да не расстраивайся ты, — пожалел Арсений охранницу, взглянув в ее донельзя несчастное лицо, — я и сам уже почти обо всем догадался… не пойду с ней ругаться, не бойся.

И поскорее выскочил из комнаты, опасаясь, что она рассмотрит в его глазах горячее намерение как раз набить кому-нибудь морду. Хоть самой хозяйке, хоть наглому трутню, без разницы.

Размеренный стук молота успокаивал и настраивал на спокойные рассуждения, а разговор с Гамират, которая ковку оружия и утвари перемежала с более легкими работами, навел на некоторые идеи.

— Хорошее дело сделаешь, — выслушав осторожное предложение демона, одобрила Гами, — только Урсу тоже позови… на всякий случай.

— А как же без нее, ведь она теперь моя охранница, — кивнул Арсений.

— Нет, не охранница… это неправильное слово. Подручница, это как друг и как защитник, тот, кто в бою рядом и из боя вынесет на себе. — Поправила кузнец.

— Ага, на спине, вместо щита, — съязвил Арсений и получил в ответ укоризненный взгляд, — да пошутил я, у вас, что, шуток не бывает?

— Про битвы не бывает, — категорично отрезала Гамират, — мы в это лето шестерых бойцов потеряли… двое старых, в окружение попали, углы чуть ниже обычного мост навели и подкрались почти незаметно… с каждым годом они все хитрее становятся. А четверо — совсем молодые девчонки, трое селянки… радовались, что к нам попали. И ведь тренировали их, да когда в бою кровь закипает, про осторожность забываешь.

— Гами, а ты тоже в бой ходишь? — Арсению хотелось спросить вовсе не это, но язык не послушался.

— Когда к реке вылазки делают, да мосты стерегут, меня не берут, а вот если под стены дома углы нахлынут, кто же мне тогда запретит?! Нет, Аркстрид конечно, не дозволяет, говорит, кузнец — это наша главная ценность, но она сама в бою на первой стене всегда стоит, только и успевают от нее подручницы копья да мечи отбивать.

— А ей-то… с её слабыми ручками… что там делать? — недовольно нахмурился пленник, уже жалея, что затеял этот разговор.

— Так она же ведущая! — воскликнула Гами со знакомой уже гордостью в голосе, — силой глаза углам отводит, чтоб стрелы не в бойцов, а в стены пускали, иногда страху нагонит, и они дружно бежать бросаются, и раненых тут же лечит… нет, с ведущей нам очень повезло.