Карамелька. Отыщи меня в своей памяти... - Лив Янг

линия челюсти. Ему не нравится моя идея, но спорить со мной не решается. Садится за стол с разогретым блюдом, аппетитно уплетая его содержимое.

– Дан? – смотрю на него, обдумывая. Мычит в ответ вопросительно. – Я сегодня у тебя в офисе видела девушку… Кто она?

Поднимает взгляд, полный недопонимания.

– Рыженькая такая, – нервно кручу в руках угол пледа. – С Максом разговаривала… Ты ее хорошо знаешь?

– А что? – настороженно откладывает вилку в сторону.

– Мне показалась она смутно знакомой, – отвожу взгляд, автоматически заправляя волосы за ухо. – Пока не знаю, откуда… И еще, кажется, она знает моего отца. Не с лучшей его стороны…

– Почему ты так решила?

– Мне кажется, она его боится, и я очень хочу понять, почему?

Нервно играет желваками, не глядя на меня.

– Если тебе неприятно об этом говорить, просто скажи, – тут же пасую.

– Я сам с ней поговорю, – произносит наконец, убирая со стола и отворачиваясь.

Он нервничает, и я прекрасно понимаю, что причина скрывается в моих вопросах.

– Ты ведь останешься у нас сегодня? – спохватываюсь. – Поздно уже. В гостевой спальне чистая постель, полотенце в шкафчике ванной.

Кивает, домывая посуду и раскладывая тарелки по местам.

– Спасибо, – киваю, разворачивая кресло к выходу. – Попробуй поспать. День выдался не из легких.

Сна ни в одном глазу. Сколько бы не вертелся в кровати, уснуть не получается.

Мысли скачут с одной на другую, не предвещая ничего хорошего. Пообещал познакомить Громову с Ланой, а теперь сам не знаю, как из всего этого безболезненно выкрутиться.

Врать нельзя, если когда-нибудь вспомнит – не простит. Вываливать как на духу поток информации, который она не помнит тоже не вариант. Испугается и закроется ото всех наглухо, не достучимся.

Давыдова клялась, что в глаза не видела заказчика. Ей просто дали задание и перевели деньги на карту. Врет?

Громов лично приложил ко всему этому лапу? Зачем? Гореть ему в аду, если все случившееся его рук дела.

Выхожу в прихожую, шарясь по карманам своего пальто, в поисках пачки сигарет и зажигалки. Эта дрянь в последнее время все чаще появляется в моих руках. Пора завязывать.

– Дан?

Замираю, пойманный с поличным.

– Привет, малыш, – оборачиваюсь на детский голос. – Ты чего не спишь?

– Думала папа пришел, – сонно трет глазки кулачком, переминаясь с ножки на ножку.

Чувство вины лавиной накрывает с головой.

Лия выглядит совсем крохой в пижамке с сердечками и плюшевым медведем в обнимку. Родителей ведь не выбирают, верно? А я со своим гребанным эгоизмом обрубил на корню все ее общение с Беловым.

– Почему ты у нас дома? А мама где? – продолжает сыпать в меня вопросами.

Понимаю, что пугаю ее. Едва знакомый дядька ночью в коридоре ее квартиры.

– Мама плохо себя чувствовала и попросила привезти ей кое-какие лекарства, – пытаюсь как можно скорее расположить ребенка к себе. – Она уже спит. А я остался у вас в гостевой, так как уже слишком поздно ехать домой.

Смотрит на меня немного растеряно.

– Хочешь чего-нибудь перекусить?

Кивает неуверенно. Прячу в задний карман джинс сигареты и, подхватывая мелочь на руки, несу на кухню.

– С медведем познакомишь? – усаживаю Лию на барный стол и слегка треплю игрушку за ухо.

– Это Майкл, – улыбается, демонстрируя мне мишку. – Вообще, я не играю с игрушками, но с Майклом не могу расстаться. Он спит со мной по ночам и знает все мои секреты.

– Серьезно? – тяну, заинтересованно рассматривая плюшевого друга. – Тогда с ним точно нельзя расставаться. Он слишком много знает, таких как он нужно держать к себе поближе. Чем хотите перекусить?

– Ммм… – качает ножками, задумчиво поднимая взгляд к потолку. – Печенье с теплым молоком можно? Пачка овсяного с шоколадной крошкой лежит на полке справа.

Показывает медведем на шкафчик.

– Будет сделано, – принимаюсь за выполнение заказа.

Лия сидит тихо, внимательно меня изучая.

– Тебе тоже нужно выпить молока, – выдает наконец. Кидаю на нее вопросительный взгляд. –­ Мама говорит, когда человек долго не может уснуть, он должен выпить стакан теплого молока и бессонница пройдет.

– Маме лучше знать, – ставлю перед ней тарелку с лакомством и стакан.

– Я столько не съем, – качает головой. – Поделим?

– Хитрюга мелкая, – улыбаюсь, отливая половину себе и забирая у нее одно из печенек.

Счастливо болтает ножками, уплетая лакомство и периодически поглядывая на меня.

– Дед говорит, что я характером вся в отца, – произносит наконец. – А еще, что там, где ступает его нога, происходят неприятности... Я бы хотела, чтобы мой папа был похож на тебя.

– Это ты еще не в курсе, что твой дед про меня говорит, – хмыкаю, зависая на ее откровениях.

– Ты хороший… – заключает она, мотая головой и растрепывая волосы по плечам. – Просто не знаешь об этом.

– Спасибо, – благодарно улыбаюсь, убирая на места посуду.

– Я спать, – тянет ко мне ручки и неожиданно крепко обнимает, когда спускаю ее на пол, чмокая в заросшую щеку. – Спокойной ночи, Дан.

– И тебе, малыш, – обнимаю крепче в ответ, вдыхая до одурения вкусный запах детского шампуня в волосах, смешанный с теплым молоком. Возвращаю мелкой медведя. – Сладких вам двоим снов.

Кивает, топая к себе в комнату, оставляя меня одного.

Чувствую себя размазней… В носу предательски пощипывает, а руки нервно потряхивает. Сентиментальный идиот, честное слово.

Провожу пальцами по волосам.

Хочу, чтобы они обе переехали жить в мой дом и неважно, сколько времени мне понадобится на то, чтобы убедить их в этом. Не могу позволить себе больше потерять ни одну из них.

Глава 11. Мира. Шаг в неизвестность...

Ночь прошла отвратительно. Нормально поспать так и не удалось.

Мысли все время возвращались к Горскому. И даже не важно, что я не помнила практически ничего из нашего прошлого, больше пугало то, что все боялись мне об этом рассказать.

Вновь пролистываю статьи, связанные с Даном, в поисках хоть каких–либо зацепок.

Последним был скандал с журналистами в баре. После этого Горский ушел из футбола и занялся архитектурой.

Когда это было? Шесть лет назад?

Просматриваю кадры, по диагонали читая содержимое текста.

«Группа молодых людей